Июнь 2000 года. Дагестанский призывной пункт. 214 молодых парней, их родители, друзья, слёзы прощания. Стандартная процедура отправки призывников к месту службы на Дальний Восток. Никто тогда не предполагал, что им предстоит пережить через несколько часов, в сложнейшей ситуации, на грани жизни и смерти.
Сначала всё протекало гладко. Призывников привезли в аэропорт и усадили в ИЛ-76. Самолёт поднялся в воздух и взял курс на Астрахань – надо было дозаправиться и взять на борт ещё одну команду призывников. Молодые ребята, вчерашние мальчишки, вели себя шумно – веселились, шутили, подтрунивали друг над другом. Волновались, конечно, не терпелось попасть в новую, непривычную для себя армейскую обстановку.
Погуляв пару часов, новобранцы загрузились в самолёт и собрались так же шумно и весело продолжать полёт до самого Хабаровска. Самолёт уже набрал высоту, как вдруг начало происходить что-то внештатное.
Гаджимурад Абакаров:
– Я был чуть старше большинства ребят в команде, мне на днях исполнялось 20. В армию хотел сам, мечтал пройти, как говорят, школу жизни. Я с детства боксом занимался, к тому времени уже был мастером спорта, и, наверное, боевой дух не позволял мне отсиживаться. Мама очень не хотела меня отпускать. Я вырос в многодетной семье в селении Куппа, нас было семеро: 4 брата и 3 сестры. Но незадолго до этого два старших брата погибли в аварии, и мама сильно переживала за меня, пришлось её уговаривать. В конце концов, я сам поехал в Левашинский райвоенкомат и попросил прислать повестку. Маме оставалось только смириться с моим решением.
Я попал в погранвойска, надо было лететь в Хабаровск. В нашей группе было больше 200 человек, я выглядел взрослее, и меня назначили старшим. Когда прощались, матери просили меня приглядеть за их сыновьями, помочь, пока они не освоятся. Многие и в самолёте оказались в первый раз. Кстати, я тоже.
В самолёте Гаджимураду досталось место возле иллюминатора, поэтому он одним из первых заметил, что происходит что-то странное – за стеклом замелькали искры.
У военных грузовых самолётов топливные баки находятся в крыльях, и в левом, том, что видел Гаджимурад, произошло замыкание. Топливо загорелось.
Сначала Гаджимурад решил, что так и нужно. Но тут мимо прошёл бортмеханик и случайно заметил искрящееся крыло. Его лицо исказилось, и он, замычав что-то нечленораздельное, ринулся в кабину пилотов.
Магомед Гаммадов:
– Когда после Астрахани набрали высоту, кто-то уже заснул, кто-то расслабился, все спокойно сидели и ни о чём не думали. Тут один из призывников увидел, что из левого крыла выбиваются искры и идёт дым, вызвали бортмеханика. Тот запаниковал, руками стал махать, кричать. Тут один из ребят (тогда я не знал Гаджимурада, но он выделялся из толпы, был более крепкий, крупный и серьёзный) останавливает буквально у кабины пилота и говорит: «Эй, подожди, панику не создавай, успокойся». А потом сам встал у иллюминатора и не дал никому к нему подходить.
А там уже пламя разгорается, дым валит. Всё происходило как в кино, в страшных боевиках, или как на войне. Зрелище не для слабонервных – горящий на высоте 10 километров самолёт. Почти все кричали и метались по самолёту, даже офицеры-сопровождающие. Что уж говорить о мальчишках, не у каждого нервы выдержат такое в 18 лет. Мысленно уже с жизнью прощались, и от этого становилось ещё страшнее.
– На фоне этого общего хаоса Гаджимурад сохранял внешнее спокойствие. Говорил всем, чтобы сели на места, не кричали. Что всё будет нормально, это просто задымление. Но мы уже понимали, что не всё в порядке, потому что самолёт стремительно, под большим углом, пошёл вниз, – рассказывает Гаммадов.
Арслан Алиев:
– Самолёт снижался кругами, чтобы слить топливо и не взорваться при посадке. В такой момент, конечно, надо сохранять спокойствие и не создавать лишнюю суету. Но всем тогда было не до этого. Призывники, военные, морские мичманы – почти все хватались за головы и восклицали: «Зачем мы поехали? Что с нами будет? Мы погибнем». Гаджимурад пытался перекричать всех, твердил, чтобы не хоронили себя раньше времени, и всё обойдётся. Многие хаотично метались в поисках спасения, перебегая то в хвост самолёта, к большому гидравлическому люку, то от борта к борту. Это могло создавать сильный крен, а самолёт и так летел под углом. Но тогда мало кто об этом думал.
Не помню, сколько это продолжалось, наверное, минут десять. Но тогда эти десять минут показались нам вечностью. Помню только, что самолёт коснулся земли, мы почувствовали сильный удар, и дым начал заполнять пространство внутри самолёта.
Самолёт приземлился со скоростью в два раза быстрее обычной – 400 км в час. При столкновении с землёй у него поломались передние шасси. Посадочной полосы не хватило, а самолёт всё нёсся, пока не зарылся носом в песок метра на два.
Поняв, что самолёт остановился, все ринулись к выходам. Их на первом ярусе было два. Задний гидравлический люк, через который шла посадка в самолёт, замкнуло, он не открывался. Тогда толпа метнулась вперёд, к другому выходу. Но задраенный наглухо вентиль тоже не поворачивался. Тут один из мичманов и пара ребят, один из них – Гаджимурад, стали ногами выбивать тяжёлую стальную дверь.
Дверь поддалась только после ударов десяти, с разбега, и толпа стала вываливаться наружу. Благо высота была небольшая, самолёт уткнулся носом в землю, и прыгать было не страшно. Тем, кто сидел в верхнем ярусе, повезло меньше. Выдавив один из люков, ребята выбирались по одному и прыгали, не успев сгруппироваться. Несколько человек получили переломы конечностей, но в горячке даже не обратили на это внимания – бежать, надо было бежать как можно дальше.
Гаджимурад Абакаров:
– Всё происходило, как описывают в книгах. Кажется, что это происходит не с тобой, что смотришь фильм, а в голове проносится вся твоя недлинная молодая жизнь. Думаешь: как же так, я только начал жить, а жизнь вот-вот оборвётся, и ещё так нелепо. Внизу показалась Волга, и я подумал: хорошо, если в воду упадём, хотя бы тела найдут. Растерялся на несколько мгновений, но потом остановил себя и сказал: я же дагестанец, я молодой и сильный, не могу я так закончить свою жизнь. И даже если что-то сейчас случится, я должен до конца оставаться настоящим мужчиной, а не трусливым хлюпиком. Не убегать, а останавливать тех, что слабее духом, не давать им испугаться. И в этот момент как будто Всевышний дал мне силы.
Он мог бы тогда, выбив дверь, выпрыгнуть первым и, спасая свою жизнь, отбежать подальше от самолёта. В этот момент он вспомнил матерей, стоящих около ворот призывного пункта, их просьбы присмотреть за сыновьями.
– Я старший, я за них ответственность несу, – подумал и отошёл в сторону, пропуская новобранцев. А потом вернулся в самолёт и осмотрел все углы – не остался ли кто, вдруг сознание потерял от страха. Самолёт был пуст, а около выхода ещё оставалось человек 30.
– Тут командир, который вёз нашу команду, мне кричит: «Абакаров, сумку возьми!», имея в виду портфель с нашими документами и личными делами. Я кинулся назад, схватил сумку, прижал к себе, бегу и думаю: если взорвётся сейчас, так хоть по сумке опознают. Но успел. После меня самолёт покинул только один из мичманов и сам лётчик Зеленко. Тот самый, который сумел посадить самолёт. До сих пор не устаю восхищаться его выдержкой и мужеством. Он был после этого случая награждён звездой Героя России.
Магомед Гаммадов:
– Мы ещё неслись к укрытию, когда самолёт за нашей спиной начал рассыпаться на части от взрыва, и вслед нам летели осколки разорвавшегося крыла. Поднялся огненный столб, грохот был страшный. Последними бежали лётчик Зеленко и Гаджимурад Абакаров с офицерской сумкой. Так мы познакомились с Гаджимурадом, попали в одну часть в Хабаровске, прослужили вместе два года и дружим уже 17 лет.
Потом прилетели военкомы, высокое начальство, все пожимали Гаджимураду руку и заверяли: тебя ждёт награда, ты герой, достойно себя повёл. Но кроме «Отличника пограничной службы» и медалей со спортивных соревнований он со службы ничего так и не привёз. Конечно, дело не в награде, а в том, что всё закончилось благополучно и все остались живы, но как-то это несправедливо – оставить без внимания геройский, без преувеличения, поступок.
Арслан Алиев:
– Не знаю, как сложилась бы наша судьба, если бы не он. Сумел пресечь панику, не дал никому из нас упасть духом, сорваться. Даже потом, спустя недели две, когда всем оформили заново документы и надо было лететь дальше, он опять всех организовал. Многие категорически отказывались опять лезть в самолёт, боялись. А Гаджимурад встал и сказал: «Ребята, раз мы один раз спаслись, значит, не судьба нам погибать таким образом. Мы же дагестанцы, мы не должны показывать свою слабость». Встал и первым пошёл к самолёту, и остальные потянулись следом.
Почти у каждого из тех 230 парней сегодня своя семья и по двое, трое, четверо детей. Они стали хорошими друзьями. Часто собираются вместе, отмечают День пограничника, вместе ходят на свадьбы к друзьям, отмечают рождение детей, соболезнуют утратам близких. Обязательно встречаются 21 июня, в годовщину того дня. Вспоминают.
Даже родителей своих познакомили.
Расул Курбанов:
– Эти ребята, сослуживцы моего сына Шахнаваза Курбанова, за 17 лет стали мне почти родными. Мы же даже не знали о том, что произошло с самолётом, сын не хотел волновать нас и рассказал обо всём, только когда вернулся. Тогда и мы же всё по-другому восприняли, главное, что сын жив-здоров, вернулся домой. Познакомил с Гаджимурадом, который и в тот момент, и все эти годы служит примером для молодых – в своих поступках, мыслях.
Тогда спаслись 220 молодых парней, среди них – мой сын. А представьте, что в тот день, 21 июня 2000 года, все эти 220 ниточек могли оборваться. Не родились бы у каждого из них дети, это ж, если всех посчитать, получится около тысячи человек! Отчасти в том, что эта тысяча людей, больших и маленьких, ходит сегодня по земле, заслуга Гаджимурада. Наши внуки сегодня знают о его смелости и благородстве, надеюсь, что они будут рассказывать об этом и своим внукам.
Гаджимурад Абакаров:
– Я много раз прокручивал в мыслях этот день и думал: смог бы я тогда выскочить первым, не кидаться обратно в самолёт проверять, кто там остался, а потом ещё и за сумкой с документами? И понимаю, что поступил бы так же. Не смог бы по-другому. А так сделал хоть что-то полезное для людей.
- 26 просмотров