На прошедшей неделе в Измайловском районном суде Москвы состоялось очередное слушание по делу Дагира Хасавова (см. фото) – адвоката бывших дагестанских чиновников Абдусамада Гамидова и Раюдина Юсуфова. В качестве свидетелей на этот раз выступили сын и брат Гамидова.
Вместе с Дагиром Хасавовым обвиняемыми по делу проходят Вадим Юсуфов, сын Раюдина Юсуфова, и экс-советник премьера – Абдусалам Джамалутдинов. Всем троим предъявлено обвинение в принуждении к даче показаний, совершённом организованной группой (ч. 4 ст. 309 УК РФ). По версии следствия, эту группу создал Хасавов с целью освобождения от уголовной ответственности его подзащитных Гамидова и Юсуфова, обвиняемых на момент возбуждения уголовного дела в растрате 41 миллиона рублей, выделенных на строительство спецприёмника в Махачкале.
В основе дела четыре голосовых сообщения, о которых «ЧК» подробно рассказывал в статье «Обвиняемый адвокат» («ЧК» №19 от 15.05.2020 г.). Речь в них идёт об Арсене Фатуллаеве, представлявшем в деле осуждённых чиновников Дирекцию единого заказчика-застройщика. Также в материалах дела имеется запись встречи Фатуллаева с Джамалутдиновым, расшифровку которой «ЧК» публиковал в статье «Два дела и один потерпевший» («ЧК» №26 03.07.2020 г.).
Первым на процессе 23 октября был допрошен сын Абдусамада Гамидова Магомед. Он рассказал, что поддерживал связь с адвокатами отца и знаком с его бывшим помощником Джамалутдиновым: «Джамалутдинов говорил мне, что с ним хочет встретиться Арсен Фатуллаев. Я сказал ему, что лучше посоветоваться перед этим с адвокатами отца».
На вопрос гособвинителя он ответил, что слышал одно из аудиосообщений Хасавова, фигурирующих в деле, но не помнит его содержание. На вопрос о том, общался ли при нём Джамалутдинов с Хасавовым наедине, ответил отрицательно.
Хасавов спросил Гамидова, общались ли они на тему показаний Фатуллаева:
– Нет.
– Были ли в моём аудиосообщении угрозы?
– Угроз не было. Такой темы вообще не было. Я лично не слышал.
– Я назвал показания Фатуллаева лживыми. Позиция защитников вашего отца отличалась, или у нас общее отношение к этим показаниям?
– Естественно, общее.
– Так как вы свидетель обвинения, ответьте: вы считаете, исходя из всего прочитанного по этому делу, что я нарушил закон? Вы, ваша семья, отец?
– Нет.
На вопрос защитника Александра Лебедева о том, пытался ли кто-то склонить Фатуллаева к даче нужных показаний и обращались ли к нему с этой просьбой, Гамидов-младший снова ответил отрицательно. Тогда гособвинитель ходатайствовал об оглашении показаний, данных им во время предварительного следствия.
Согласно протоколу допроса, в голосовом сообщении Хасавова, которое Гамидову переслал Джамалутдинов, говорилось, что нужно встретиться и потребовать от Фатуллаева сказать, что ущерб Дирекции не был причинён, поскольку защита в этом уверена.
«В протоколе вы, ссылаясь на голосовое сообщение, говорите, что Джамалутдинов по инициативе Хасавова должен был поговорить с потерпевшим с целью изменения им показаний, но указанное аудиосообщение не содержит такой информации. На чём основаны ваши доводы?» – спросила свидетеля адвокат Джамалутдинова Курбанова.
«Ни на чём не основаны, потому что я такого не говорил. И в аудиозаписях про этого ничего нет. Это написал следователь», – ответил свидетель Гамидов. Он пояснил гособвинителю, что показания записывались с его слов, но в указанном месте они изменены.
На том же заседании Магомед Гамидов заявил, что на него было оказано давление со стороны следователя: «Следователь сказал, что если что-то пойдёт не так, то меня привлекут как соучастника».
Второй свидетель, брат Гамидова, депутат Народного собрания Дагестана Сиражудин Гамидов, рассказал, что был свидетелем того, как Фатуллаеву позвонил Джамалутдинов с просьбой о встрече, но тот ответил, что уже поздно и лучше встретиться завтра.
Адвокат Лебедев спросил свидетеля о том, что такое «маслиат», и соответствовало ли этому понятию желание Хасавова организовать встречу с родными Фатуллаева. «Смысл был такой: соберитесь вместе, возьмите из мечети муллу, пусть старшие скажут его родне, зачем Фатуллаев всё это говорил на суде, зачем обманывал», – рассказал Сиражудин Гамидов, добавив, что каких-либо угроз Хасавов не озвучивал.
По его словам, Абдусамад Гамидов, как и он сам, считал показания Фатуллаева лживыми. А в республике ходили разговоры, что это дело «политическое и заказное». «Все знают, что это лживые показания, он сам (Фатуллаев) говорил коллегам, что его заставили, он это не скрывает», – заявил свидетель.
Гособвинитель посчитал, что эти показания расходятся с теми, что свидетель давал следователю ранее. Адвокат Курбанова напомнила, что свидетель оставил замечание к протоколу в виде записи: «Показания записаны не дословно». Гамидов объяснил это тем, что изначально следователь изменила смысл некоторых формулировок и после просьбы опрашиваемого исправлять составленный протокол отказалась. Тогда Гамидов оставил на документе своё несогласие.
Гамидов озвучил на суде, где именно неверно указаны его показания: «Я сказал, что слышал это сообщение, и другие его слышали. А в показаниях написано, что Джамалутдинов его прослушал, и это его побудило пойти на встречу с Фатуллаевым. Я такого не сказал, а следователь говорит: «Но ведь так получается». Я возмущался следователю: я это не говорил, зачем вы это пишете?»
Когда Хасавов спросил Гамидова, пыталась ли следователь объективно разобраться в деле или получить «нужные» показания, в диалог вмешался судья и снял вопрос. Но Гамидов успел ответить: «Правда там была не нужна». Судья запретил далее отвечать на этот вопрос.
В конце заседания Лебедев ходатайствовал о переводе Хасавова под домашний арест, в чём судья отказал. ]§[
- 15 просмотров