«Мы не в первый раз говорим о необходимости новых подходов в работе надзорных, контрольных, правоохранительных органов. Но изменения происходят очень медленно. По-прежнему доминирует обвинительный уклон. Каждая проверка должна стать публичной. В следующем году для этого запускается специальный реестр – с информацией о том, какой орган и с какой целью инициировал проверку, какие результаты получены. Это позволит отсечь немотивированные и, ещё хуже, «заказные» визиты контролёров…» – эти слова произнёс президент России Владимир Путин во время ежегодного послания федеральному собранию, тем самым ясно дав понять, что во взаимоотношениях между правоохранительными органами и гражданами существует серьёзный раскол. Дагестан – далеко не исключение из правил…
На этой неделе в Верховном суде Дагестана продолжилось рассмотрение уголовного дела в отношении экс-вице-премьера республики Магомедгусена Насрутдинова. Очевидный обвинительный крен процесса с чувствительной поддержкой Фемиды, по-видимому, вынудил защиту в довольно эмоциональной форме выразить недоверие судье Курбану Зульфигарову и ходатайствовать об его отводе, который он, впрочем, пока отклонил.
Вообще говоря, данный процесс всё больше напоминает футбольный матч, команды в которой если и имеют равные прописанные права, то совершенно по-разному их реализуют. Это больше похоже на матч, где судья, в силу разных обстоятельств, не только помогает одной команде, но и сильно притесняет другую. Очередной такой пас последовал на последнем заседании. Одни из ключевых участников процесса на данном этапе, сотрудники республиканского центра судебной экспертизы (РЦСЭ), которые должны провести товароведческую экспертизу газовых сетей и на основании выводов которых обвинение либо должно закрепиться, либо рухнуть, не явились на суд. Однако это вовсе не смутило судью Зульфигарова, и он, сухо сказав, что эксперта нет и неизвестно, когда он будет и будет ли вообще, приступил к рассмотрению дела. И это притом, что в выводах экспертиз, проведённых в разное время, выявлены грубейшие неточности, могущие повлиять на исход дела.
Напомним, в одном из прошлых номеров руководитель РЦСЭ Гасан Магомедов пояснил корреспонденту «ЧК», что неточности связаны с тем, что выводы сделаны по документам, без выезда на место. «Если районы предоставляют документы, необязательно выезжать. Там всё указано. Когда нам говорят «сделайте по документам», мы делаем по документам», – сказал он, по сути, признав, что был вынужден выполнить спущенную сверху команду.
По данным «Черновика», сотрудников РЦСЭ едва ли ни ежедневно в буквальном смысле «кошмарят» сотрудники силовых структур с требованием вынести только нужное им содержание экспертизы, что, само собой, весьма негативно может отра-зиться на дальнейшей судьбе подсудимого. Во всём этом, как считают адвокаты Магомедгусена Насрутдинова, мог бы справедливо разобраться судья Зульфигаров, однако он, по их убеждению, явно поддерживает сторону обвинения.
«Лично заинтересован»
По мнению защиты, в судебном заседании были установлены обстоятельства, дающие основания полагать, что Курбан Зульфигаров лично заинтересован в исходе данного уголовного дела. В действиях председательствующего они однозначно усматривают предвзятость по отношению к подсудимому и стремление к постановлению обвинительного приговора, а суд не создаёт необходимых условий для исполнения стороной защиты её процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных ей прав. Так, на судебном заседании 8 декабря защита ходатайствовала об изменении меры пресечения с содержания под стражей на домашний арест, залог или иную более мягкую. Однако мера пресечения не была изменена. В постановлении об изменении меры пресечения в качестве оснований и поводов для избрания таковой в виде заключения под стражу указано:
– завершить рассмотрение уголовного дела к этому сроку не представляется возможным, поскольку не завершено исследование доказательств сторон обвинения и защиты, не завершено производство назначенной по ходатайству сторон дополнительной товароведческой экспертизы.
Данный вывод, согласно позиции защиты, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку дополнительная товароведческая экспертиза назначалась не по ходатайству стороны обвинения и защиты, а только по ходатайству стороны обвинения, а сторона защиты только лишь не возражала против её проведения. «Таким образом, судья Зульфигаров исказил реальный ход судебного следствия и аргументировал необходимость проведения процессуальных действий просьбой стороны защиты, что в большей части не соответствует действительности, так как указанные действия направлены на устранение нарушений, допущенных в ходе предварительного следствия при попустительстве со стороны прокуратуры (государственного обвинителя), о чём сторона защиты неоднократно указывала в своих ходатайствах ещё на стадии предварительного расследования», – заявил на заседании адвокат Владимир Беляев. По его словам, столь длительное рассмотрение дела Зульфигаровым обосновывается тем, что стороны не заканчивают стадии предъявления доказательств, однако, как видно из материалов дела (аудиозаписей судебных заседаний, которые сторона защиты ведёт параллельно с официальной аудиозаписью), обе стороны закончили допросы свидетелей и исследование письменных материалов дела. При этом сторона защиты вынуждена предоставлять новые документы только лишь по тем заявлениям, которые дополнительно представляются стороной обвинения, и завершение судебного следствия затягивается в большей степени именно от действий государственных обвинителей и представителя потерпевших.
«Таким образом, судья Зульфигаров действия стороны обвинения в затягивании процесса перекладывает на сторону защиты, ставя им в вину именно действия адвокатов», – говорит Беляев.
Стоит также сказать, что в постановлении о продлении срока содержания под стражей указано «предъявленное Насрутдинову М. Н. обвинение в совершении тяжкого группового преступления, в соучастии с другими лицами, которые не установлены и не задержаны…» Адвокаты убеждены, что такое основание как «неустановленные соучастники» не предусмотрено законодательством и не может в принципе рассматриваться судом, а такого рода довод суда противоречит ст. 49 Конституции РФ «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».
«Это напрямую указывает на то, что суд заранее убеждён в виновности Насрутдинова в совершении тяжкого группового преступления, указывает на пристрастность суда и демонстрирует наличие выраженного обвинительного уклона при осуществлении судебного разбирательства по данному делу», – продолжил Владимир Беляев.
Кроме того, не сомневается защита, суд ставит сторону защиты в неравное положение со стороной обвинения. Поскольку изменение меры пресечения поставлено в зависимость от третьих лиц, эффективности работы правоохранительных органов (органы следствия и дознания), на что сторона защиты повлиять не может. То есть, если якобы имевшихся соучастников задержат, то этот довод отпадёт, а если нет, то мера пресечения никогда не изменится.
Данный факт, по мнению адвоката, также указывает на заинтересованность судьи в исходе дела.
Ещё одним фактом предвзятости и заинтересованности Зульфигарова в обвинительном исходе дела, по мнению адвокатов, служит то, что в конце октября этого года сторона защиты представила суду заключение специалиста о том, что газовые сети, указанные в актах безвозмездной передачи от администраций районов РД к ООО «Дагестанрегионгаз» (ранее – ООО «Регионгаз») в 1999–2001 годах, не соответствуют газовым сетям по техническим характеристикам, отражённым в технических паспортах, которые сторона обвинения просила представить на дополнительную комиссионную товароведческую экспертизу. Данные различия должны быть или зафиксированы экспертом, или устранены экспертным путём. После чего выводы эксперта по оценке стоимости имущества, газовых сетей были бы более обоснованными и законными. Однако председательствующий отказал во включении вопросов стороны защиты в постановление о назначении дополнительной товароведческой экспертизы, что может повлиять на обоснованные выводы эксперта о рыночной стоимости газовых сетей на 2002 и 2008 годы.
«Таким образом, судья способствовал уверенности стороны обвинения в том, что никакие действия защиты по признанию Насрутдинова М. Н. невиновным и собирание его адвокатами фактов в оправдание подсудимого приняты не будут, или не будут учтены при вынесении приговора», – заявил Беляев.
По мнению защиты, совокупность изложенных доводов однозначно свидетельствует о наличии предусмотренных оснований для отвода судьи, стабильно и последовательно проявляющего свою личную заинтересованность в осуществлении судебного следствия с обвинительным уклоном, что впоследствии «выльется» в обвинительный приговор.
Также защита отметила то, что в постановлении о продлении срока содержания под стражей позиция представителя потерпевшего – адвоката Комарова – зафиксирована неверно, а именно: «Представитель потерпевших – адвокат Комаров В. С. – поддержал заявленное ходатайство государственного обвинителя». В реальности адвокат Комаров, пытаясь обосновать необходимость оставить меру пресечения без изменения, указал, что в случае освобождения Насрутдинова из-под стражи последний сможет предоставить суду доказательства.
«Адвокат Комаров проговорился, подтвердив, таким образом, неоднократное мнение защиты и подсудимого на «заказной» характер и всю суть рассматриваемого дела. Он указал на то, что имеются иные доказательства невиновности Насрутдинова М. Н., при этом потребовал исключить возможность сбора этих доказательств путём продления последнему срока содержания под стражей. Судьёй данный факт был оставлен без внимания. Аналогичными и иными пороками страдают все предыдущие постановления судьи о продлении срока содержания под стражей», – убеждены адвокаты.
Кроме того, на суде было озвучено ещё одно обстоятельство. Напомним, во время заседания 24 июня 2015 года, после окончания допроса одного из свидетелей, у Насрутдинова резко ухудшилось состояние здоровья, в связи с чем по делу был объявлен перерыв, а подсудимому была вызвана бригада скорой помощи. После осмотра специалистом ему был поставлен диагноз «Гипертонический криз. Острое нарушение мозгового кровообращения. Нуждается в экстренной госпитализации в стационар». Насрутдинов был помещён в больницу ФКУЗ МСЧ-5 ФСИН России ИК-2 УФСИН России по РД.
Согласно имеющимся медицинским документам, он перенёс инфаркт, ещё находясь в СИЗО №2 УФСИН России (Лефортовский изолятор) в 2014 году. В ходе его обследования уже 16 июня 2015 года ему был поставлен следующий диагноз: «Ишемическая болезнь сердца. Постинфарктный кардиосклероз. Стенокардия напряжения 3 ф.к., гипертоническая болезнь, 3 стадия, кризовое течение, риск 4. Недостаточность кровообращения 2 А – 2 Б. Экстрасистолия. Сахарный диабет, инсулинонезависимая форма, стадия декомпенсации, диабетическая полинейропатия…». Это означало, что Насрутдинов нуждается в дообследовании и лечении в условиях специализированного (кардиологического, эндокринного, ортопедо-травматологического) медицинского учреждения, что не представляется возможным в условиях медицинской части СИЗО-1 Махачкалы и больницы ФКУЗ МСЧ-5 ФСИН России ИК-2 УФСИН России по РД. «Судья, лично наблюдавший получение Насрутдиновым инсульта в зале суда, получив позже официальные документы о невозможности оказания ему квалифицированной помощи в условиях СИЗО, сознательно исказил их содержание, указав на то, что подсудимому в изоляторе оказывается надлежащая медицинская помощь. Судьёй были «закрыты глаза», полагает Беляев, на нарушенное закреплённое в ст. 41 Конституции РФ право: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь». Данный факт свидетельствует о личной заинтересованности судьи в нахождении Насрутдинова М. Н. под стражей и заинтересованности в исходе дела».
Указанные факты предвзятости и заинтересованности Курбана Зульфигарова, как считает защита, служат доказательством тому, что всё делается для того, чтобы у Насрутдинова не было даже мысли об оправдании. ]§[
- 4 просмотра