Существует мнение, что Дагестан – один из лидеров по онкозаболеваемости по России. В последнее время в республике наблюдается рост заболевших раком. Но, как полагают эксперты, ни первое, ни второе не зависит друг от друга. При этом местная онкологическая служба в целом оставляет желать лучшего. Хотя в этой области есть и свои успехи. Какова на самом деле ситуация с самой страшной и непредсказуемой патологией XXI века, помогли «ЧК» разобраться главный детский онколог РД Индира Юнусова и главный взрослый онколог РД Сагид Алиев.
Онкология – раздел медицины, изучающий доброкачественные и злокачественные опухоли. Рак – это злокачественная опухоль. Выявленная на первой стадии, излечима почти в 100% случаев. Именно это является основной проблемой современной медицины. Выявить патологию на ранних стадиях – это редкий случай для российских специалистов, а тем более для дагестанских. И только исходя из этих данных можно судить о том, в каком состоянии сейчас находится онкологическая служба республики.
По данным онкологического диспансера РД, опубликованным в СМИ, на конец 2011 года в республике числилось 18 029 онкобольных. В 2013 году на учёт поставлено ещё 3 900 человек. Ежегодно число онкологических больных в Дагестане увеличивается примерно на 100–200 человек. Один из самых высоких показателей отмечается на протяжении многих лет в Кизляре, Кизлярском, Кулинском и Тарумовском районах. Низкий – в Унцукульском, Цунтинском, Ногайском, Гумбетовском.
Искажённая выявляемость
Это всего лишь условные данные. Нельзя говорить с достоверной точностью, что где-то заболевших больше или меньше. Всё зависит от качества диагностирования и уровня выявляемости в отдельно взятом районе. И в общем по республике тоже невозможно сказать, какое число болеющих людей раком, так как болезнь обнаруживается в большинстве случаев на последних, трудноизлечимых, а нередко – и неизлечимых стадиях.
Главный взрослый онколог Минздрава РД Сагид Алиев (руководитель центра грудной хирургии и заведующий кафедрой онкологии медицинской академии) уверен, что ситуация по онкологии в республике такая же, как в целом по России. И правильнее её оценивать из расчёта числа больных на 100 тыс. взрослого населения. В Дагестане это 133 человека, то есть в 2,5 раза ниже, чем по России – 355. «Не потому что мало, а потому что мы их не выявляем. Есть другие цифры, которые спущены сверху, что к 2017 году количество больных, которые уходят в иной мир, на 100 тыс. населения – 69. Реальная цифра – 200. Это как в среднем по России. За границей, в США, Японии – 100 человек. Я не могу это комментировать. Но с какой стати мы должны стать лидерами в мире?» – рассказал Алиев.
По его словам, нет ничего сверхъестественного в том, что процент онкозаболеваемости растёт. Это равнозначно происходит по всему миру. Прежде всего – из-за плохого социально-экономического положения, израненной природы, высокого количества канцерогенов. Однако в цивилизованных странах достаточно высокая выявляемость онкологии на ранней стадии (1 и 2). В этом плане российские успехи достаточно скромные. По последней стадии (3 и 4) нельзя вообще считать выявляемость. Но как-то отчитываться надо…
В идеале все плановые больные онкологией должны поступать в специализированное заведение. Однако этого не происходит. Кроме того, если быть реалистами, какие бы передовые технологии и методики ни появлялись, они остаются всего лишь на бумаге. Новые стандарты адаптированы к нашим дагестанским условиям.
Не отрицается тот факт, что в последние годы очень много сделано. Появилось современное оборудование, улучшилось лекарственное обеспечение, и финансирование стало намного больше, чем раньше. Но по сравнению с выделяемыми средствами хотя бы в Краснодаре – это земля и небо. Не приходится говорить даже о том, что мы можем сравниться с уровнем в Астрахани, Ростове…
«Аппаратура есть. Но она одна не может работать. Насколько я осведомлён в этом вопросе, работа в республиканском онкодиспансере поставлена очень плохо. Для того чтобы онкологическая служба была представлена солидно, должно быть как минимум 600–700 коек, а там 200. У нас единственный субъект РФ, где нет нормального онкодиспансера. Прежде всего это учреждение несёт персональную ответственность за выявляемость рака», – пояснил главный онколог.
Как и во всём здравоохранении, ещё одной проблемой является кадровый потенциал. Например, в онкодиспансере практически никто не работает из профессорско-преподавательского состава медицинской академии. А среди выпускников это самая непопулярная специализация. Потому что очень сложная. Не все готовы к операциям, которые идут по 6–7 часов, высокой смертности пациентов, маленькой зарплате. Есть те, кто выбирает специализацию «маммолог», «гинеколог-онколог». В основном они уходят в частные клиники.
По словам Алиева, наконец-то на уровне Минздрава РД и ФОМС вопросы с оплатой решены. Если принятая ещё 14 лет назад тарификация сейчас реально заработает, врачи будут получать в 4 раза больше.
«Перед тем как от меня что-то требовать, должны создать условия для толковой работы. За здоровье населения не у нас надо спрашивать, а у правительства. Наши возможности – 10–15%, 50–70% – государственная политика, экология, экономика, генетика. И пока ВВП у нас будет 2,6, то всё, что мы говорим, – это декларация. Также крайне важен вопрос питания», – отметил специалист.
Будущее онкологии
Есть другая точка зрения по поводу причин онкозаболеваемости. На сегодня наиболее перспективная теория – наличие генетической предрасположенности плюс влияние онковирусов.
Вирус Эпштейна-Барра – один из самых проблемных вирусов, который может вызвать мутацию клетки, быть пусковым механизмом для злокачественных клеток. К этому семейству относятся биологические канцерогенные вирусы: папилломы, герпес, гепатит В, С.
«Очень часто у заболевших гепатитом С со временем вирус переходит в рак печени. Но это не заразный вирус. Вся проблема онкологии в том, что медицина на сегодня не может сказать, что нужно сделать, чтобы вы не заболели», – рассказывает главный детский онколог Минздрава РД Индира Юнусова (заведующая отделением онкологии, гематологии, иммунологии детской республиканской многопрофильной клиники).
Вне зависимости от климатических и иных условий 13–14 детей на 1 000 родившихся болеют онкологией. Хотим мы этого или нет. При этом, по словам Юнусовой, очень редко встречаются больные дети среди малоимущих, брошенных сирот, интернатовских, которые живут в плохих условиях и не доедают. Заболевают именно дети из благополучных семей.
Отметим, что вакцины от рака нет. А все рекламируемые препараты несостоятельны, как и фитотерапия (лечение травами). Поэтому рекомендуется даже абсолютно здоровым детям и взрослым два раза в год сдавать анализы, контролировать иммунную систему. Это помогает выявить рак на ранней стадии.
В последнее время ситуация с детской онкологией немного изменилась в лучшую сторону. «Когда начинала работу онкологом, у нас в республике была ужасная статистика. Практически 60% детей поступало с 3, 4 стадией. Заболеваемость – 11,6 на 100 тыс. детского населения, по РФ – 12. За счёт того, что мы хорошо начали работать, внедрили современные технологии, у нас практически все западные протоколы лечения, стали быстрее выявлять, уменьшилась смертность за последние 10 лет в 3,5 раза. У меня сейчас за полгода умерло трое детей. Раньше, в 95–98 годах, в неделю умирало такое количество», – объяснила детский онколог.
Таких результатов удалось добиться, потому как детское отделение онкологии вошло в десятку лучших и его под опеку взял федеральный мультицентр. В то время как взрослых как лечили на основе созданных 10 лет назад методик, так и не меняют. А онкология – такая область медицины, которая постоянно меняется.
Как один из профилактических методов предотвращения заболевания раком Индира Юнусова привела пример с актрисой Анджелиной Джоли. Зная, что её мама рано умерла от рака молочных желёз, Джоли провела генетические исследования и выявила, что у неё 87% предрасположенности к онкологии. Поэтому ей пришлось удалить обе груди. Затем она решила удалить репродуктивные органы (яичники и матку). Таким образом, сводится к нулю вероятность развития рака. «Мы не можем всем сказать: проводите генетическую экспертизу и удаляйте. Это не каждый себе может позволить по денежным средствам. Но это будущее онкологии», – заключила врач.
Комментарий «ЧК»
Исходя из этой ситуации, Минздраву как республиканскому, так и федеральному необходимо в срочном порядке обратить внимание на следующее. Во-первых, онкологического больного должна лечить команда из хороших специалистов: хирургов, морфологов, химиотерапевтов. Должна быть очень сильная лаборатория, чтобы правильно установить диагноз. Важно выявление генетических аномалий. В республике такие исследования не проводятся.
Во-вторых, на данный момент в Дагестане при поликлиниках нет детских онкологов. Взрослые онкологи не имеют права заниматься детьми. На данный момент первые, кто сталкивается с больным ребёнком – это участковые педиатры. Необходимо повышать в них онкологическую настороженность, чтобы выявлять патологию на раннем этапе. Это касается и других профильных медиков.
(Кстати, сейчас действует приказ Минздрава о доплате 1 000 рублей тем врачам, которые выявляют на ранней стадии онкологию.)
В-третьих, выделять больше денежных средств на лечение онкологии. При этом не адаптировать онкодиспансеры к условиям того или иного региона, а внедрять на месте новые западные методики и технологии лечения.
В-четвёртых, в срочном порядке необходимо решить вопрос о строительстве нового онкологического диспансера в Дагестане.
В-пятых, в связи с тем, что в республике в основном выявляемость на последней стадии рака, необходимо строительство хосписа. Неизлечимые больные не должны доживать свои дни дома, им нужен специализированный уход. Это обусловлено и тем, что с большим трудом родственникам тяжелобольных удаётся вовремя получить лекарственные препараты с содержанием наркотических веществ. Один день неприёма – это страшные боли, которые человек может не выдержать.
В-шестых, проводить диспансеризацию (мероприятия, направленные на раннее выявление заболеваний) не на бумаге, а по факту. На эти цели из федерального бюджета выделяются огромные средства. Но Минздрав РД отказался уточнять, сколько именно.
- 34 просмотра