В «Черновик» обратился Атай Мурзаев, судмедэксперт с 44-летним стажем работы. Ему пришлось уволиться из Республиканского бюро СМЭ, так как для своего руководства он стал неугодным сотрудником. Начальству, уверен Мурзаев, не понравилось, что он стал выявлять фальсификации коллегами по работе результатов экспертиз.
Судебными экспертизами Атай Мурзаев занимается всю жизнь. С 1988 по 2005 годы возглавлял республиканское бюро СМЭ, после этого заведовал отделом экспертизы трупов. С 2012 года руководил информационно-аналитическим центром Минздрава Дагестана, а в 2018 году в возрасте 65 лет вернулся в бюро в качестве эксперта отдела комиссионных экспертиз. Но проработал он там неполных два года.
Он рассказывает «Черновику», что видел, как мошенники, наркоманы и прочие преступники признавались экспертами онкобольными, шизофрениками или ВИЧ-больными, чтобы суды смягчали им уголовное наказание или вовсе освобождали от него.
Мурзаев утверждает, что он попал в немилость руководителя бюро СМЭ Гази Суллаева после того, как заявил о фальсификации экспертизы Гаджи Чеэрова и Гаджи Рамазанова от 2019 года. По этому поводу он написал докладную и просил организовать проверку. Вместо этого Суллаев объявил ему в начале 2020 года выговор за якобы неправильно оформленное свидетельство о смерти, а уже через год и вовсе уволил. За прогул.
«В то лето из-за невыносимой жары в кабинете (под 33 градуса) невозможно было работать. Обратился к руководителю, чтобы он разрешил сократить рабочий день. Суллаев согласился, а в последствие воспользовался этим случаем и собирался сделать мне выговор с последующим увольнением, так как не было официального локального акта о сокращении рабочего дня. После этого я ушёл на больничный с подозрением на ковид, потом был отпуск, самоизоляция, и так продолжалось до начала февраля 2021 года. Когда я вышел на работу, он благополучно уволил меня за якобы прогул. Я обжаловал увольнение», – рассказал судмедэксперт.
В мае 2021 года Ленинский районный суд Махачкалы восстановил Атая Мурзаева в занимаемой ранее должности. Но в июне 2021 года Суллаев вновь делает ему выговор, который суд уже оставляет в силе. Обжалование этого выговора зависло в Верховном суде РД. Мурзаеву, тем не менее, пришлось уволиться из бюро в сентябре прошлого года и уехать из Дагестана, так как он понимал, что ему не дадут нормально работать, а он станет объектом преследования руководителя.
О выявленных им фактах фальсификаций судмедэкспертиз Мурзаев постоянно сообщает в прокуратуру, Следственный комитет России, но в возбуждении уголовного дела отказывают. Докладывал он о фальсификациях экспертами РБСМЭ и руководству Минздрава Дагестана – в 2020 и 2021 годах замминистру Салману Ахмедову, а в январе 2021 года – Татьяне Беляевой. Реакция нулевая!
Показать то, что скрыто
Как уверяет Мурзаев, у него на руках есть некий архив, – документы, охватывающие период с 2012 по начало 2020 года, – подтверждающий случаи фальсификаций экспертами своих заключений. Атай Мурзаев привёл несколько примеров подобных экспертиз за 2019 год, которые были оглашены в судах и учитывались при вынесении приговоров.
В частности та экспертиза, из-за которой ему пришлось уволиться, проводилась с 14 августа по 3 сентября 2019 года и. о. замначальника республиканского бюро Гаджи Чеэровым и заведующим отделом сложных комиссионных экспертиз Гаджи Рамазановым. Они, проведя комиссионную экспертизу, назначенную судьёй Кизилюртовского городского суда Зайнудином Дарбишухумаевым в отношении осуждённой за мошенничество Патимат Алиевой, выявили у неё онкологическое заболевание: раковая опухоль яичников 4 стадии с метастазами в региональные лимфоузлы и печень.
Этот диагноз, который Чеэров и Рамазанов подтвердили, в том числе на основании справки из Республиканского онкологического центра, подходит под перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утверждённый Постановлением Правительства РФ №54 от 06.02.2004 года. Соответственно, Алиеву должны были освободить из мест лишения свободы, где на тот момент она уже отсидела половину срока – 6 лет.
Через полгода судья Дарбишухумаев отправляет материалы на повторную экспертизу с целью установления состояния здоровья осуждённой.
«Эта экспертиза попала ко мне в феврале 2020 года, и я выявил массу фальсификации в первичном заключении. У Алиевой не было онкологии и метастазов. Они ей ставили четвёртую стадию рака, которая считается неизлечимой. У неё был рубец на передней брюшной стенке многолетней давности, но он никак не связан с тем состоянием, которое описывали Чеэров и Рамазанов. Причём она за два года, имея такой диагноз, не проводила химиотерапию и необходимое лечение», – отметил Мурзаев.
Он выяснил, что первичная экспертиза была проведена без подлинников медицинских документов, без оценки приведённых результатов лабораторных и инструментальных исследований, а также без обследования самой Алиевой.
В Кизилюртовском городском суде приняли результаты повторной экспертизы, которую провёл Мурзаев, и в досрочном освобождении Алиевой отказали. Но экспертов, давших первое заключение, наказывать почему-то не стали.
«По этому поводу я был на приёме у первого заместителя руководителя СУ СКР по РД в июле 2021 года. Я ему привёл примеры, факты и документы, копию и подлинник заключения из онкоцентра Дагестана, подтверждающего, что у Алиевой нет этого заболевания. Хотя изначально онкоцентр подтверждал, что у Алиевой имеются онкология и метастазы. Уже при повторной экспертизе они испугались и стали противоречить сами себе. За подписью главврача Брежнева была дана справка, что сейчас у неё нет онкологии и что некачественное обследование могло повлиять на гипердиагностику. При этом она была включена в регистр онкобольных. Это нонсенс! Я писал главе СКР Александру Бастрыкину и главе РД Сергею Меликову, просил привлечь меня к ответственности за клевету, если то, что я заявляю, неправда. Но тишина!» – возмущается судмедэксперт.
Атай Мурзаев признаётся, что он тоже причастен к одной поддельной экспертизе состояния здоровья и даже написал по этому поводу явку с повинной. Но и на это правоохранительные органы не отреагировали. «Потому что это вывернет наизнанку всю эту кухню», – считает он.
Речь идёт об экспертизе состояния здоровья осуждённой заведующей лор-отделением РКБ Патимат Адуковой от 2019 года. Она, кстати, тоже отбывала наказание в Кизилюрте, и тот же судья Дарбишухумаев назначил экспертизу в отношении неё. Адукова – родная сестра заведующего отдела комиссионных экспертиз Магомеда Магомедова.
«В проведении этой экспертизы участвовали я, Гази Суллаев и Зарият Шахбанова. По представленным материалам Адукова якобы вот-вот должна умереть от онкологии щитовидной железы. Магомедов попросил подписать заключение не глядя, так как это его сестра. Но я подписал, что у неё нет метастазов. Через 2–3 недели он подходит ко мне и говорит, что следователь потерял экспертизу и дал на подпись другую экспертизу. Там уже стояла подписью Суллаева, и я тоже подписал. А эксперт Шахбанова не подписала, так как была в отпуске на тот момент. А в суд заключение экспертизы представили с её подписью», – рассказал Мурзаев.
По его словам, у Адуковой на самом деле было злокачественное образование щитовидной железы, но нулевой стадии, без метастазирования и поражения лимфоузлов и других органов. Ей удалили всю щитовидку в 2009 году. Но для досрочного освобождения должны быть метастазы…
«Мне было жалко ребёнка»
Проанализировав имеющийся у него архив, эксперт пришёл к выводу, что большинство липовых экспертиз были востребованы в Южном Дагестане, особенно в Дербенте.
«Есть масса липовых экспертиз, на основании которых, к примеру, торговцы наркотиками избегают уголовной ответственности. То они ВИЧ-больные, то страдающие шизофренией и не могут давать показания. И следствие это устраивает, и судмедэкспертизу. Всё делается, естественно, не за просто так», – уверен Мурзаев.
Но больше всего его возмутил случай с поддельной экспертизой об установлении причины смерти 10-летнего ребёнка в лагере «Солнечный берег» в 2018 году.
Напомним, 4 сентября 2018 года из детского оздоровительно-образовательного лагеря «Солнечный берег» в больницу Избербаша доставили в тяжёлом состоянии 10-летнего Магомеда Гасангусейнова. В ту же ночь он умер. Было возбуждено уголовное дело. Спустя 22 дня после смерти сына родители связались с экспертом, который должен был вынести заключение.
«Эксперты склонялись к тому, что у мальчика был менингит, потом выдвинули версию об энцефалите. А сейчас эксперты сообщили нам, что у него в организме найдено вещество, идентичное содержащемуся в каштане. Каштан невозможно есть, он горький и неприятный. Наверняка нужно съесть тарелку каштана, чтобы довести до такого состояния.
Получается, ребёнка делают дурачком: он съел каштан и отравился, а с сотрудников лагеря снимают ответственность», – рассказывали родители погибшего мальчика корреспонденту «Черновика». (См. статью «Отравление с неизвестными», «ЧК», №49 от 14.12.2018 г.)
Мурзаев выяснил, что причина смерти ребёнка была не в каштане: «Наши эксперты сделали заключение, что якобы он отравился плодами конского каштана. Такой результат, наверное, был заказан руководством лагеря. Но я доказал, что не было никакого каштана. Этого конского каштана в помине не было ни вокруг лагеря, ни в самом лагере. Это был анафилактический шок от препарата «Церукал», который дала медсестра лагеря. Это же подтвердили эксперты в Ростове и Астрахани. Медсестру осудили».
Экспертизу, где причиной смерти ребёнка является отравление каштаном, проводила эксперт Муъминат Хаджаева. Мурзаев заявляет, что данная экспертиза не имеет статуса допустимого доказательства, потому что Хаджаева работала на хроматографе в ЭКЦ МВД по РД, а там никогда не работали с биологическими объектами и трупным материалом.
Мурзаев полагает, что Хаджаева сама нашла где-то конский каштан (хотя его ей должен был представить следователь), сделала из него вытяжки и сравнивала с хроматограммами, которые получены из биологических объектов. Но даже она в своих выводах только предполагает, что смерть мальчика наступила из-за отравления каштаном.
А эксперты Рамазанов и Яхъяев, уверен Мурзаев, уже при первичной экспертизе пришли к категоричным выводам. Ещё одно нарушение – по данному делу была назначена повторная экспертиза, но назначили в этом же экспертном учреждении, и проводил её тот же Рамазанов. В повторной экспертизе не может участвовать эксперт, производивший первичную экспертизу.
«Люди делают деньги на трупах. Мне жалко было этого ребёнка, – говорит Атай Мурзаев. – Сейчас как таковых вскрытий не проводится, насколько мне известно, отговаривают родственников от этого. Количество вскрытий сведено к минимуму. Сейчас это больше похоже на гадание на кофейной гуще, заключение дают по наружному осмотру трупа, что делать категорически нельзя. Таким экспертам идёт оплата за дежурство почасовая, с 25% за вредность».
Судмедэксперт отмечает, что невозможно на ощупь определить, есть ли повреждения внутри, сделать выводы о причине смерти, о механизме образования повреждения, о давности причинения повреждения, о давности смерти.
«А потом по осмотру трупа делают комиссионную экспертизу, сидя в кабинете. И получают за это баснословные деньги, потому что стоимость комиссионной экспертизы гораздо выше, чем экспертиза трупа. Здесь не надо особо напрягаться…» – заключил Мурзаев.
Отметим, что в 2015 году Чеэров и Рамазанов обвинялись в злоупотреблении должностными полномочиями и служебном подлоге. По версии следствия, они подделали экспертизу состояния здоровья обвиняемого в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Судом была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза на предмет наличия у него заболевания, симуляции и возможности проведения допроса. Эксперты внесли ложные сведения о множественных телесных повреждениях, вызванных минно-взрывной травмой и огнестрельными ранениями головы, которые не позволяют подсудимому давать показания, и он не подлежит допросу. Кроме того, указали в заключении заведующего отделением судебной психиатрии Республиканского психоневрологического диспансера, который фактического участия в экспертном исследовании не принимал. На этом основании суд приостановил производство в отношении подсудимого и изменил ему меру пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении. Эксперты следствием были отстранены от занимаемых должностей. Но после того как их амнистировали, они вновь вернулись на работу в бюро СМЭ.
P. S. Учитывая серьёзность обвинений, содержащихся в заявлениях и документах Атая Мурзаева, редакция «Черновика» просит считать данную публикацию официальным обращением в Генеральную прокуратуру. Помимо этого, редакция готова предоставить упомянутым в публикации лицам право на ответ и на комментарий. ]§[
- 350 просмотров