«Моему сыну ломают жизнь ради бонусов»

Карабудахкентский районный суд Дагестана 10 апреля приговорил жителя села Уллубийаул Абдулмуъмина Муташева к восьми годам и двум месяцам колонии строгого режима за пособничество боевикам. Два года назад участники НВФ пришли к нему домой и под дулом автомата заставили отвезти их до трассы.

В конце июля 2016 года к дому, где Абдулмуъмин Муташев проживал с женой и четырьмя детьми, пришли двое боевиков – Амалат Багатыров и Рашид Умаханов, которые входили в так называемую избербашскую ДТГ. Спросив у детей, которые играли во дворе, где их отец, они вызвали на улицу хозяина дома и потребовали отвезти их до федеральной трассы «Кавказ» (примерно 3 км). Незадолго до этого, 10 июля, члены этой группировки расстреляли сотрудника полиции Магомеда Нурбагандова, объявленного (посмертно) Героем России, и его родственника, а позже, двенадцатого августа, убьют двух сотрудников ДПС в районе Избербаша.

По показаниям Муташева, когда он вышел из дома, то сначала увидел Умаханова (раньше он видел его несколько раз). Тот спросил: «Можно с тобой поговорить?» – и ушёл за гараж. Там к ним присоединился и Багатыров (он знал его как односельчанина). У Умаханова было два пистолета, у Багатырова – автомат и спортивная сумка. Они сказали, что их надо вывезти из села. Муташев начал возмущаться и спросил, почему они пришли именно к нему (его дом находится на краю села). Те настаивали, чтобы он дал им свою машину, но он отказывался, пока спор не перешёл в ультимативную форму. Из-за угроз расправы Муташев согласился вывезти их за село. Примерно через две недели он узнал, что они расстреляли полицейских. Всё это время, по показаниям обвиняемого и по рассказам его отца – Самада Муташева, он мучился в сомнениях, что ему делать. Во-первых, у него не было уверенности, что если он обратится в правоохранительные органы, ему поверят и оставят в покое. Во-вторых – что за это боевики не захотят ему отомстить.

 

Общеизвестный способ

 

В конце марта 2017 года Муташева вызвали в местное подразделение ФСБ. Там старший оперуполномоченный УФСБ РФ по РД в Избербаше Мурад Бутаев начал его расспрашивать про избербашскую бандгруппу. В этот день Муташев рассказал ему, что боевики вынудили его подвезти их к трассе. Как рассказал обвиняемый следствию и суду, Бутаев ответил ему, что поговорит с начальством, и сказал, чтобы он никуда больше не обращался. В последующем тот сказал Муташеву, что уже поздно, поэтому он ничем помочь не может, и посоветовал: «Если у тебя есть знакомые наверху, подойди к ним».

13 июня Муташев пришёл к начальнику уголовного розыска района Казбеку Гаджиеву и рассказал, что был вынужден оказать содействие боевикам. Гаджиев документально никак не оформил явку Муташева (ни как сообщение о преступлении, ни как явку с повинной). По показаниям обвиняемого, наоборот, его утешили словами: «Всё нормально, живи спокойно, можешь идти». На следующий день, 14 июня, его вызвали в РОВД и дали подписать протокол о привлечении в качестве подозреваемого. При этом сотрудники полиции советовали ему сказать, что инцидент произошёл не в июле, а в мае – тем самим они якобы хотели помочь Муташеву. Если он скажет, что в мае, то содеянное не попадает под новую редакцию закона, согласно которому за пособничество боевикам значительно ужесточается наказание. Муташев дал показания, что перевёз членов НВФ в мае 2016 года. Его предыдущий адвокат также посчитал это правильным решением. В этот день его задержали, а на следующий – провели обыск у него дома и изъяли 41 патрон, запал и рукоятку к ручной противотанковой гранате. Сделали они это, по словам Самада Муташева, «общеизвестным способом»: сначала подложили, а потом «нашли» в открытой коробке в пустой комнате, где обычно играли его внуки.

В дальнейшем Муташев поменял адвоката. Сейчас его защищают адвокаты Дибир Набиев и Гаджимурад Измаилов. Он изменил показания, рассказав, что это было не в мае, а в июле. «Начальник уголовного розыска сказал в суде, что действительно, за день до задержания он к нему пришёл. УПК предусматривает, что он должен был зарегистрировать. Я у него спросил: «А вы это в письменном виде оформили?» – «Нет, не оформил», – ответил он и сказал, что 13 числа (когда тот к нему пришёл) на Муташева пришёл материал в дежурную часть. Получается, преступник, тем более пособник, пришёл к нему в кабинет, и он отпускает его домой?!» – говорит один из адвокатов Измаилов.

Ключевым свидетелем в уголовном деле против Муташева проходит участник НВФ Артур Бекболатов (он снимал на камеру убийство полицейского Нурмагомедова). В марте прошлого года Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону приговорил его к 24 годам колонии строгого режима. Во время следствия по делу Муташева он ещё содержался в СИЗО-1 Махачкалы и дал показания по его делу. Он рассказал следователю, что, будучи участником НВФ под руководством Магомеда Халимбекова, был в курсе того, что произошло с Муташевым.

Из его показаний (оглашены в суде) следует, что, находясь в лесу, на окраине Уллубийаула, он услышал, как Багатыров и Умаханов рассказывали Халимбекову о том, что они были у жителя Уллубийаула Муташева и потребовали, чтобы он отвёз их на трассу ФАД «Кавказ», к повороту в сторону лагеря «Жемчужина». Свидетель в своих показаниях подтверждает, что Муташев отказывался и не хотел их отвозить, но вынужден был это сделать, когда те пригрозили ему оружием. Также он слышал, как Багатыров говорил Халимбекову, что если бы он не отвёз их или не дал бы свою машину, то он застрелил бы его на месте. На этих показаниях основано обвинительное заключение.

 

Без вины виноватый

 

На судебное заседание десятого апреля, на котором Муташев обратился к суду с последним словом, пришли его родители, три сестры, брат и другие родственники. Назначенный на десять часов утра процесс начался ближе к двенадцати – обвиняемого не смогли заранее привезти в суд из Махачкалинского СИЗО. У подсудимого был распечатан текст последнего слова с подробным пересказом всех обстоятельств произошедшего, который он зачитывал час. Чтобы вынести приговор, судье Абдулбасиру Абдуллаеву понадобилось всего полчаса перерыва. В том, что уголовное дело против Муташева является результатом сговора сотрудников правоохранительных органов, прокуратуры и суда, его родственники не сомневаются. Даже приставы и конвой были непривычно лояльны к недовольным возгласам, которыми сопровождалось оглашение приговора. Муташева приговорили к лишению свободы на восемь лет и два месяца в колонии строгого режима со штрафом в 20 тысяч рублей. Плач женщин и возмущения перебивали просьбы выйти из зала. Кто-то из приставов подходил к родственникам и пытался утешить тем, что ещё есть надежда на Верховный суд Дагестана.

«Единственная его вина – недонесение. Каким образом должен был поступить мой сын в такой ситуации, чтобы отвести угрозу от своей семьи, имея четверых детей? Вместо ответа на эти вопросы правоохранительные органы приняли карательные меры. Моего сына им абсолютно не жалко, ему ломают жизнь, чтобы заработать бонусы. Как будто они поймали какого-то террориста», – возмущался Самад Муташев.

Он рассказал, что его уговаривали сделать досудебное соглашение, пообещав, что дадут минимальный срок. Его сыну нужно было сказать, что знает схрон боевиков. «Я говорю: «За кого вы нас считаете? Человек, который абсолютно никакого отношения не имеет, вы ему ещё хотите схрон приписать?» Я сказал: “Никакого досудебного не будет, если вы такие условия ставите”», – рассказал он. Муташев уверен, что, когда полицейские уговаривали его сына сказать, что он подвозил боевиков в мае, они хотели приписать ему два эпизода, а не помочь. «Следствие нам поставило бы условие: если согласитесь с показаниями насчёт мая, он пойдёт «от пяти до восьми», а если будете рыпаться, мы и июль включим, и будет “от 8 до 15”», – говорит Муташев.

В приговоре судья Абдуллаев указал, что доводы о том, что подсудимый не сообщил о своих действиях, так как боялся за себя, не может принять во внимание, так как члены НВФ были уничтожены в ходе спецоперации в сентябре 2016 года, а он обратился спустя почти год, поэтому, по мнению суда, ему нечего было бояться. Суд проигнорировал ст. 39 УК РФ «Крайняя необходимость», которая оговаривает, что «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей личности».

«То, что они хотят моему сыну… мне это очень больно, а им без разницы, лишь бы свои бонусы получить. После суда меня домашние за горло взяли, говорят: из-за тебя ему восемь лет дали, а может, было бы хоть пять… Ну как пять лет?! Я же не хочу, чтобы моего сына грязью обмазали. И так… я себе места не нахожу…» – рассказывает отец обвиняемого.

Защита Муташева обжалует приговор районного суда в Верховном суде республики. ]§[

Номер газеты