Во вторник, 30 ноября, минуло ровно 900 дней со дня задержания журналиста «Черновика» Абдулмумина Гаджиева. По этому поводу в редакции издания «Черновика» состоялась пресс-конференция. На вопросы СМИ отвечали адвокат Гаджиева Арсен Шабанов и главный редактор «Черновика» Маирбек Агаев.
Абдулмумин Гаджиев и задержанные по данному делу Кемал Тамбиев и Абубакар Ризванов, напомним, обвиняются в участии в деятельности террористической организации, организации её финансирования и участии в экстремистской организации (ч. 2 ст. 205.5, ч. 4 ст. 205.1 и ч. 2 ст. 282.2 УК РФ).
Арcен Шабанов рассказал, что сейчас допрашиваются свидетели, представленные стороной обвинения. Перед этим были исследованы письменные доказательства. «На сегодняшний день ещё не пришёл в суд такой свидетель, который бы сообщил сведения, указывающие на причастность Гаджиева к совершению тех преступлений, в которых он обвиняется. То есть до сих пор ещё не было тех свидетелей, которые подтвердят позицию стороны обвинения, в принципе их не было и на предварительном следствии, когда мы ознакамливались с протоколами допросов. Практически не было ни одного допроса, в котором бы содержались такие сведения, о которых я сказал. Мы допросили примерно половину свидетелей, допросили несколько засекреченных свидетелей, и вот 2 декабря у нас следующее заседание», – объяснил адвокат.
Прозвучал вопрос от СМИ: «Возникают ли проблемы с допуском в Махачкалинский гарнизонный военный суд посредством видеоконференции, если допрашивают секретных свидетелей?»
«Да. Защитникам, которые желают принять участие в допросе засекреченных свидетелей, необходимо явиться непосредственно в Южный окружной военный суд, поскольку по утверждению этого суда в махачкалинском суде нет условий для того, чтобы обеспечить сокрытие личных данных свидетелей. Поэтому только обычных свидетелей разрешают допрашивать защитнику по вкс. Закон не предусматривает какие-то правила для участия защитника дистанционно. До пандемии такое вообще не практиковалось. По УПК РФ это предусмотрено только для свидетелей и потерпевшего. После пандемии суд уже дал такое разрешение всем участникам процесса. Это не регламентированный вопрос, поэтому суд это может либо разрешить, либо запретить», – объяснил адвокат.
У Шабанова спросили, подтверждают ли свидетели в суде показания, данные на стадии предварительного следствия. Отметим, что на этих показаниях и построено всё обвинение.
Защитник пояснил, что совершенно неважно, противоречат их показания данным в суде, так как никакие из них не содержат сведения, указывающие на причастность Гаджиева к совершению преступлений. Но были случаи, когда свидетели заявляли, что оглашённые в суде показания следователю не давали, либо он неправильно их понял.
«На последнем заседании прокурор ходатайствовал о том, чтобы порядка 10 свидетелей не допрашивали в суде, а просто озвучили протоколы их допросов, произведённых следователем. С чем вы это связываете?» – прозвучал вопрос из зала.
«Точно я утверждать не могу, почему прокурор об этом ходатайствует. Но я могу высказать нашу позицию по этому поводу. Конечно, мы с этим не согласны, нам необходимо, чтобы свидетели присутствовали в суде, у нас и к ним есть конкретные вопросы, которые необходимо задать. Кроме того, если просто оглашать показания, то будет нарушено право обвиняемых на свою защиту. Это основополагающее, предусмотренное конвенцией о защите прав человека, право», – ответил Шабанов.
Он прокомментировал обоснование прокурора о том, что «невозможно установить местонахождение свидетелей»: «Если всем известно местонахождение свидетеля, а прокурор утверждает, что его установить он не может, это свидетельствует о том, что не было предпринято никаких мер вовсе».
Адвокат рассказал, что в деле имеется более 10 публикаций Абдулмумина Гаджиева, написанных в период с 2013 по 2019 год. Все они на общие религиозные темы, не касающиеся политики. Бытовые, религиозные вопросы, которые могут касаться похорон, других обрядов и т. д.
Обвинение утверждает, что Гаджиев «посредством написания этих статей участвовал в деятельности «Исламского государства» (запрещено в РФ и признано террористическим) и организовывал финансирование терроризма». Утверждается также, что он, «затрагивая темы социальных и иных противоречий современного мира и прибавляя к ним аяты из Корана и цитаты из хадисов, собирался повлиять на сознание людей». При этом в рамках суда ни по одной статье не было проведено лингвистической, психологической экспертизы. «Это только лишь мнение следователя, органа расследования, которое ни на чём не основано», – считает защитник.
На вопрос журналиста о том, как за всё это время эволюционировало обвинение, Шабанов ответил: «В самом начале конкретных обвинений не было. Просто говорилось о том, что якобы Гаджиев совместно с иными лицами организовал финансирование терроризма. Неясно каким образом, каким способом, когда, в какое время, с кем, на какую сумму… Ничего не утверждалось. В последующем было предъявлено обвинение. В нём уже говорилось, что он организовал финансирование терроризма посредством того, что взял интервью у Исраила Ахмеднабиева (Абу Умар Саситлинский). Якобы, заведомо зная, что тот благотворительностью не занимается, а занимается финансированием терроризма. Он якобы хотел тем самым ввести читателей в заблуждение и способствовать тому, чтобы они приносили пожертвования в фонды Ахмеднабиева. В последующем добавлялись статьи. Изначально статьи об участии в экстремистской организации не было, только о финансировании терроризма. Как их потом вменили – для меня загадка. Ни одно доказательство не указывает на причастность Гаджиева именно к этим организациям. Оно вообще не упоминается ни в одном доказательстве, ни в одном протоколе».
«Вам в вашей практике вообще приходилось сталкиваться с такими делами?» – спросил журналист Идрис Юсупов.
«В моей практике я именно такого обвинения не встречал. Дела о терроризме всегда банальные: бывает определённая группировка, которая вооружилась, планировала или даже совершила преступление террористической направленности и т.д. А у нас такое экзотическое обвинение.Человек, журналист, посредством общественно полезной профессии (он писал статьи в газете, брал интервью) ни разу не запрещённой, по мнению органов расследования, совершил террористическое преступление, то есть организовал финансирование терроризма. Я ещё такого не видел». По оценке адвоката, рассмотрение дела по существу займёт ещё порядка 4 месяцев.
Редактор «Черновика» Маирбек Агаев, отвечая на вопрос корреспондента «Кавказского узла» (признан Минюстом РФ иноагентом), как повлияет обвинительный приговор Гаджиеву на работу газеты, заявил, что коллектив изначально считал уголовное преследование Гаджиева способом давления на издание. «Коллектив «Черновика» морально и психологически готов к любому развитию событий», – сказал он.
Причину того, что данная повестка не так часто входит в повестку российских СМИ, Агаев частично нашёл в специфике обвинения, предъявленного журналисту. Уголовные статьи, по которым обвиняется Гаджиев, не то, о чём хотят писать федеральные и региональные издания. А для некоторых изданий и журналистов эти темы являются токсичными, отметил он, добавив, что при этом в информационной поддержке независимые российские СМИ не отказывают.
«Мы всегда открыты для всех, кто хочет как-то помочь в этом деле. К нам всегда можно прийти, спросить, поговорить», – заключил Агаев. ]§[
- 10 просмотров