Мой коллега, Маирбек Агаев, утверждает, что человек, попавший в дагестанскую систему власти, становится влиятельным не в силу своего интеллекта, морально-профессиональных и прочих качеств, а в силу своей национальной принадлежности. Отчасти он прав. Наша республиканская власть, к сожалению, устроена таким образом, что для того, чтобы подняться вверх по лестнице, выбиться в люди, ты должен либо принадлежать к одной из трёх крупных национальностей или же обладать большим денежным мешком и качествами мецената.
Приведу пример. Почему лезгин Сулейман Керимов в многонациональном обществе легко воспринимается как возможный кандидат в главы Дагестана, а, к примеру, лезгин Имам Яралиев – нет? Почему в первом случае на национальность наше общество готово закрыть глаза, а во втором – вспомнят в первую очередь и укажут, что, согласно статистике, лица этой национальности занимают четвёртую строчку? Почему кумык (третья строчка в рейтинге национальностей) не может стать главой Дагестана? Хотя бы для того, чтобы доказать отдельным представителям этого народа, что нахождение человека своей национальности в высоком кресле не делает из него борца за земельные права «коренных» с понаехавшими на равнину горцами. Почему русский, лакец, агулец не может быть председателем правительства? Чем наша власть руководствуется, когда отстаивает этот принцип здесь и в кремлёвских палатах? Тем, что в случае чего представитель большей по численности национальности сможет вытащить на площадь большую по численности толпу? Много вопросов возникает, но власть (небольшая кучка приватизировавших властные полномочия в республике людей) не хочет на них отвечать и, самое страшное, осознавать тупиковый путь такого развития Дагестана.
Да, несомненно, все национальности, населяющие нашу республику, имеют право быть представленными в органах власти и местного самоуправления, различных собраниях. Но нельзя, слепо следуя вопросам нацквотирования, превращать представленность народов во власти в абсурд! Нужно выстраивать такую систему отношений и закреплять её в законе, при которой власть, структуры, ответственные за распределение народных богатств (бюджетные средства, земли, объекты и пр.), не могли бы лоббировать как личные интересы, так и интересы своих многочисленных родственников. Когда общество и те, кто находится во втором эшелоне власти, видят, что народные блага распределяются по справедливости, а не по принципам родства и принадлежности к той или иной национальности, то политизация пятой графы уходит на нет, как и возможность шантажировать ею власть и общество.
- 12 просмотров