6 июня в Большом зале Русского драматического театра (Махачкала) прошло мероприятие, посвящённое памяти экс-министра финансов РД Гамида Гамидова. Дагестанскому политику, не оборвись его жизнь 20 августа 1996 года в результате теракта, исполнилось бы 60 лет. Вспомнить его собрались родные и близкие, чиновники и депутаты различных уровней…
Посетил мероприятие, а также выступил на нём и глава Дагестана Рамазан Абдулатипов. Вспоминая Гамида Гамидова, глава Дагестана вспомнил о его дружелюбии, трудолюбии и доброжелательности и назвал его и других погибших в 1990-е «жертвами смутных времён». «Дагестан прошёл очень трудные годы: мы теряли многих достойных сыновей, впадали в невежество и убивали друг друга, убивали своё будущее. То, о чём мечтал Гамид, сегодня мы пытаемся делать. Мы хотим мира и процветания Дагестану, мы хотим вывести его из кризиса и невежества», – сказал Абдулатипов, а в конце поблагодарил родителей за «прекрасно воспитанного сына» и других детей.
Выступил также известный спортсмен и тренер, президент Федерации спортивной борьбы, олимпийский чемпион Михаил Мамиашвили. Он пожелал, чтобы споры и бои проходили жёстко и бескомпромиссно только на футбольных полях, на борцовских коврах, боксёрских рингах. В таком же ключе были и другие выступления…
Кланы
Эта памятная дата стала причиной обращения к истории Дагестана 1990-х годов, а также рассуждений о том, как формировалась, обретала черты и укреплялась современная политико-экономическая элита, каким на самом деле является наше дагестанское общество и каким принципам и политическим силам подчиняется. Наблюдения показывают, что, несмотря на заявленный нынешним (в принципе, как и остальными) главой РД курс на устранение клановости и семейственности во власти, эта система самоорганизации и в какой-то степени самозащиты общества всё ещё продолжает главенствовать над нами. Но прежде чем говорить о кланах и клановости, необходимо определиться в терминах.
Нелишним, наверное, будет сказать, что клан, в классическом его понимании, – это группировка, осуществляющая свою деятельность (криминальную или полукриминальную) и связанная между собой тесными отношениями наподобие семейных. Такие кланы известны нам из криминального опыта США, Италии, России. Дагестанские кланы (те, о которых мы поведём речь) немного отличаются от шаблона. В нашей республике под кланом зачастую принято понимать влиятельную семью, родственники которой занимают различные посты в органах республиканской и/или федеральной власти. Причём не обязательно, чтобы должность была министерской или очень влиятельной. Вполне достаточно, чтобы она была хлебной и предоставляла доступ к разрешительным действиям бюрократического характера (выдача лицензий, справок, согласительных документов, торги, аукционы и пр.). По такому принципу в республике действовало несколько кланов.
Левашинский клан. По ошибке многие читатели включают в это понятие все влиятельные даргинские семьи Магомедовых, Умахановых, Гамидовых, ну и, конечно же, экс-мэра Махачкалы Саида Амирова, являющихся выходцами из Левашинского района. Такое определение хоть и является собирательным для них, но отчасти неправильное. Справедливости ради нужно указать, что данные семьи никогда не входили в единый монолитный клан, в силу хотя бы преследования разных политико-экономических интересов. Более того, эти семьи по мере развития конкурировали между собой, объединяясь в различные союзы и группы. Конечно же, в этих отношениях доминирующее положение занимал стратегический союз Магомедовых (Магомедали и сыновья) и Амирова.
Они, сконцентрировав в определённый период истории Дагестана всю власть и могущество, могли диктовать условия сотрудничества другим кланам. Распад этого союза (начавшийся после ухода из власти председателя Госсовета РД Магомедали Магомедова в 2006 году) привёл даргинские кланы в движение и к латентным конфликтам.
На сегодняшний день непосредственно левашинским кланом (как выходцев из с. Леваши) можно назвать лишь семью Магомедали Магомедова. Они потеряли за последние два года значительные позиции, но пытаются компенсировать потери путём заключения новых политических союзов. В основном – с некоторыми отошедшими от притяжения джангамахинского клана Амирова политиками. Сам джангамахинский клан, по сравнению с другими семьями, явление достаточно молодое и тесно связано непосредственно с личностью Амирова. Арест Амирова, произошедший чуть более года назад, сильно поколебал ту структуру управления, которую он формировал долгие годы. Многие из родственников Амирова, занимавшие достаточно серьёзные посты в клане, были вынуждены оставить свои должности в органах власти и управления. А приход в руководство Махачкалой депутата НС РД Магомеда Сулейманова – представителя мекегинского клана – ускорил их крушение. Как политическому явлению джангамахинскому клану, в отсутствие на воле такой волевой фигуры как Амиров, потребуются годы на восстановление утраченных позиций.
Отметим, что мекегинский клан (происходит от названия с. Мекеги Левашинского района) на сегодняшний день оказался самым устойчивым политическим явлением. Конечно же, на его росте влиятельности сказалась политика федерального центра, устранившая двух его конкурентов (экс-президента РД Магомедсалама Магомедова как представителя левашинского клана и Саида Амирова как представителя клана джангамахинского).
Если брать мекегинский клан по персоналиям, то в него входят следующие персоны: Председатель Правительства РД Абдусамад Гамидов, его брат – Сиражудин Гамидов, известный в прошлом спортсмен, ныне депутат горсобрания Каспийска и руководитель благотворительного фонда «Гамидов Гамид». Сюда же относятся мэр Каспийска Джамал Омаров, а также двоюродный брат (по матери) братьев Гамидовых, и. о. главы Махачкалы Магомед Сулейманов и экс-глава Избербаша Абдулмеджид Сулейманов. В эту же группу можно, наверняка можно, включить и главу Кизилюрта Магомеда Уцумиева (сын Уцумиева женат на дочери Сулейманова).
Следующим по значимости, наверное, стоит отметить цудахарский клан, представляющий собой влиятельных выходцев из с. Цудахар. Наиболее известные их представители: первый вице-спикер Совета Федерации Ильяс Умаханов, его двоюродный брат – депутат НС РД, экс-руководитель Дагавтодора Муртузали Муртузалиев, а также экс-председатель Федерации профсоюзов РД Станислав Гаджиев и его сын, депутат Госдумы, экс-директор ОАО «Дербентский коньячный завод» Мурад Гаджиев. В этом же ряду и братья Булатовы: руководитель Государственной инспекции труда в РД Арсен Булатов и замруководителя Управления Росреестра по РД, экс-прокурорский работник Ризван Булатов.
В числе кланов вполне можно упомянуть и клан Курбановых, управляющих Дербентским районом (и оказывающих политическое влияние на Дербент) приличное количество времени. Глава района Курбан Курбанов и его брат, представитель Дагестана в Азербайджане Магомед Курбанов, по праву считаются одними из самых влиятельных в южной зоне Дагестана политиков.
Группы
Клан, как видно, понятие довольно устойчивое и требует вовлечения в его жизнедеятельность родственников, членов большой семьи. В то же время на политической арене Дагестана не последнюю роль играют политические союзы. Вспомнить хотя бы давно канувший в Лету «Северный Альянс», объединявший брутальных политиков Северного Дагестана в противовес Магомедали Магомедову в начале-середине 2000-х.
Из политических групп (объединений как кланов, так и отдельных лидеров-харизматиков), характеризующихся на данном этапе своей крайней неустойчивостью, можно выделить две наиболее сильные. Это группа главы ОПФР по РД Сагида Муртазалиева и группа мэра Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова. Отметим, что обе группы опираются на влиятельных представителей силовых органов, гарантирующих им определённую стабильность на политическом поле республики. И если для Муртазалиева необходимость контакта с силовиками вызвана его статусом потерпевшего в уголовном деле против Саида Амирова, то «хасовский» Умаханов опирается на силовиков для сохранения статус-кво. Особенно после прозвучавших на весь мир громких обвинений главы Чечни Рамзана Кадырова.
Сказать однозначно, что в группе Сагида Муртазалиева есть один лидер, нельзя. Она, скорее, похожа на некое братство, где каждая единица знает свою роль и согласует её в «рабочем режиме». Группа олимпионика выглядит так: депутат Госдумы Ризван Курбанов, глава Кизлярского района Андрей Виноградов, глава Тарумовского района Марина Абрамкина, глава Хасавюртовского района Джамбул Салавов, глава УСБ Магомед Хизриев, экс-прокурорский работник Шамиль Мутаев и другие. Отметим, что эта группа находится в тесном взаимодействии с Рамзаном Кадыровым, с которым, судя по слухам, у Муртазалиева, помимо дружеских, образовались и родственные отношения.
Новообразование
В одном из номеров «ЧК» мы уже писали, что в границах СКФО образуется политическая группа, носящая региональный характер, и что во главе неё находится Рамзан Кадыров, словно магнит притягивающий в свою орбиту разного уровня политиков. Также мы отмечали, что в эту орбиту (благодаря лоббистским возможностям Кадырова и его дружбе с Владимиром Путиным) постепенно попадает и Рамазан Абдулатипов.
5 июня глава Дагестана вместе с муфтием республики Ахмад-хаджи-афанди Абдулаевым посетили Чечню. Побывав в Аргуне и на озере Казиной-Ам и, судя по сообщениям официальных СМИ, ничего толком с Рамзаном Ахматовичем не обсудив, делегация вернулась обратно. В то же время, согласно официальным данным, Рамазан Абдулатипов в этот день должен был возглавлять дагестанскую делегацию на международном экономическом форуме в Казани. Что послужило причиной для Абдулатипова отменить визит на столь важный для Дагестана форум и выехать в Чечню, остаётся неизвестным…
- 99 просмотров