События в Сирии – это не только борьба с мировым терроризмом, действия государств на международной арене и военные сводки по ТВ, но и кровь, жертвы, беженцы. События в Сирии – это судьбы многих людей, в том числе наших соотечественников – представителей многих кавказских народов, бежавших туда ещё в XIX веке от войны. Сегодня, по иронии судьбы, они снова бегут от войны. Кто в Европу, кто в арабские страны, кто на свою историческую родину. И везде беженцев принимают по-разному: где с распростёртыми объятиями, где насторожено, ну а где вовсе отказывают в приёме…
Как обстоят дела с сирийским вопросом в Дагестане, готовы ли власти нашей республики принять дагестанцев с сирийской пропиской? На эти и другие вопросы «Черновика» отвечал Шафи Акушали, дагестанец сирийского происхождения, который переехал в нашу республику задолго до того, как на его второй родине начнутся боевые действия.
Шафи Акушали: – Хотелось бы, чтобы руководство республики выступило с заявлением по поводу положения дагестанской диаспоры на фоне трагических событий в Сирии, чтобы диаспора почувствовала себя под моральной защитой своей исторической родины. Они чувствуют незаинтересованность и непризнание их как соотечественников. В диаспоре говорят: наша любовь к родине оказалась намного сильнее, чем любовь родины к нам. Хотя два-три года назад было послание президента России, где он указал на правовой статус соотечественников России и предоставление им гражданства, в том числе тем, чьи предки состояли в гражданстве Российской империи. Под эту категорию подпадают и кавказские диаспоры, чьи предки выехали в XIX веке на Ближний Восток. Переселение диаспор в те годы было не добровольным, а вынужденным и трагическим.
Если говорить о северокавказской сирийской диаспоре, которая приехала сюда после того как в Сирии начались боевые действия, то в Адыгее насчитывается где-то 300–350 северокавказских семей, в том числе и дагестанских, ещё одна часть диаспоры в Кабардино-Балкарии. Руководство Адыгеи дало им возможность приехать на свою историческую родину, причём не в статусе беженцев, а в статусе временного проживания. Этот статус позволяет через два-три года получить вид на жительство, а уже затем облегчает получение российского гражданства. Она же (Адыгея) трудоустраивала переселенцев: кого в инженерию, кого в сферу услуг, кого в сферу здравоохранения, регулярно встречается с членами этой диаспоры, изучает проблемы, с которыми те сталкиваются на новой родине… В Дагестане это пока не ощущается.
– А сколько в Дагестане переселенцев из Сирии и много ли желающих переселиться?
– В Дагестане есть две-три семьи, которые приехали сюда задолго до обострения ситуации в Сирии: они здесь учились, трудились и решили остаться. Если раньше возвращение на Родину было ностальгией, то сейчас это крайняя необходимость. Сейчас снова поднимается вопрос о переезде соотечественников из Сирии в Россию. А куда их заселить? Как их обеспечивать? Эти вопросы надо решать… В условиях сегодняшней глобализации, может, надо осторожно относиться к этой проблеме, но думать о ней и принять какое-то решение тоже очень важно.
Желающих переселиться в условиях войны, думаю, немало. Дагестанцев в Сирии примерно 9 тысяч человек. Точную цифру назвать трудно, так как в Сирии, по их конституции, гражданами страны могут быть только сирийцы-арабы, поэтому людей всех национальностей записывают не под своей национальностью, а как сирийцев-арабов. Непризнание национальной идентичности населения – это одна из причин, которая привела к недовольству разнонационального населения сирийскими властями. К примеру, курды, которые последние 20 лет просят, чтобы их признали курдами. Им было запрещено развивать свои школы, не поддерживалось обучение родному языку, осуществление своих религиозных обрядов и пр. И поэтому, как только начались беспорядки, сразу было принято решение о представлении сирийского гражданства всем курдам, проживающим на территории Сирии.
Аналогичные проблемы были и у дагестанцев с чеченцами… Когда мы – дагестанская диаспора в Сирии – начали открывать курсы по изучению дагестанских языков и пытались установить культурные отношения со своей исторической родиной (через общество по связям с соотечественниками «Родина»), принимать делегации из Советского Союза, а затем России, то тут же возникали вопросы у спецслужб. Когда, к примеру, мой дядя захотел реализовать свои возможности по налаживанию связей с Россией, то спецслужбы вызвали его на допросы. В то же время за 150 лет проживания в Сирии дагестанской диаспоры с 1877 года по сегодняшний день ни одного дагестанца не привлекали к уголовной ответственности! Если кого и сажали, то это были единичные случаи, связанные с политическими убеждениями. Например, могли привлечь тех, кто поддерживал Компартию СССР, или тех, кто поддерживал партию «Братья-мусульмане»… но среди северокавказской диаспоры не было ни одного человека, который был лоялен к каким-то радикальным религиозным организациям.
– Если говорить о сегодняшних событиях… В ряде СМИ и соцсетях периодически говорится о том, что российские бомбы падают на те сирийские посёлки, где живёт дагестанская диаспора…
– Это неправда… операция военно-космических сил России качественно и в лучшую сторону изменила баланс сил в стране. Я уверенно могу сказать, что российские авиаудары наносятся именно в те точки, где находятся боевики ИГИЛ или Джабхат ан-Нусра. Жертв среди мирного населения нет. Когда некоторые начали говорить, что сирийская авиация наносит авиаудары по селениям, где живёт дагестанская диаспора, то я начал интересоваться у родственников, живущих там, так ли это. Удары авиации были по базам боевиков ан-Нусра, расположенным между селением Дерфул и городком Аррестан. До того как полтора года назад к операции в Сирии подключились США, на тех базах находились боевики ИГИЛ, а затем, уже после американских авиаударов, их сменили боевики ан-Нусра. На этих базах в рядах боевиков не было дагестанцев, там были пришельцы-арабы, иностранцы… В рядах сирийской оппозиции может быть максимум три-четыре человека из дагестанской диаспоры, не больше.
С другой стороны, до начала российской операции Дерфул очень серьёзно пострадал, поскольку находится в стратегически важном географическом направлении. Почти все радикальные организации и оппозиция дрались за это село и часто захватывали его. Отмечу, что соседние с Дерфулем сёла являются центрами боевиков, и те были вынуждены передвигаться через селение Дерфул. Поэтому сирийская регулярная армия последние два года чуть ли не каждую неделю наносила авиаудары по селению, и сегодня большинство домов там разрушены.
– В самой Сирии дагестанцы живут компактно, или же они рассредоточены по всей стране?
– До начала боевых действий они жили достаточно компактно в с. Дерфул. Это село рядом с городом Хомс. Ранее дагестанцы жили в селении Джесин, рядом с городом Хама. Между этими сёлами где-то 40–50 км. Между Хама и Хомсом – 42 км… Около Дерфула, в 24 км, в восточном направлении находится с. Оселя, адыгейское село. Ещё дальше – Абу-Хамами, тоже адыгейское. Ещё дальше – Таламри и Айнуннср… Это всё адыгейские сёла. В сторону запада, города Хомс, есть ещё одно адыгейское село – Тлил.
– Получается, в Сирии очень много адыгейцев?
– Да, в Сирии более ста тысяч адыгейцев… Есть оценки, что их число достигает 250 тысяч человек… Дагестанцев, как я уже сказал, в пределах 9 тысяч человек…
– В этом конфликте, который можно назвать, наверное, гражданской войной…
– Я бы не сказал, что это гражданская война…
– А как бы вы тогда назвали происходящее?
– Сирийское общество само по себе очень цивилизованное, культурное. Они никогда в жизни не станут браться за оружие и воевать… О происходящем могу сказать так: по мнению экспертов, идёт третий передел мира. Первый передел мира произошёл после распада Османской империи и разделения её территории на национальные государства. Второе изменение мира происходило после реализации англосаксонского проекта по распаду СССР и падению Берлинской стены.
Когда президент США Барак Обама сравнивал события в Египте с падением Берлинской стены, экспертное сообщество стало говорить о каких-то серьёзных сигналах по будущему переделу мира. Сейчас мировой капитал принял решение, что национальные арабские государства, которые были созданы в результате распада Османской империи, должны быть разделены на более мелкие племенные, религиозные государственные образования. Это то, что происходило в Югославии, то, что происходит в Ливии, происходило в Чечне, было в Ираке, пришло в Египет. Сейчас – это Сирия. Сегодня Россия, Китай, страны БРИКС находятся в противовесе англосаксонскому влиянию в мире. Основная борьба в мире сейчас идёт между ними. Если победит англосаксонский проект по разделению Сирии на мелкие государственные образования, то мировому капиталу там будет легче работать: одни заберут нефть, другие займутся её транспортировкой, третьи заберут инфраструктуру, ну и так далее… Есть ещё причины. К примеру, на Арабском Востоке начался прогресс. Прогрессивному обществу нужны ресурсы. А ресурсов на земле не хватает всем народам. Из-за этого Западная Европа, США делают всё, чтобы на статус прогрессивного общества не претендовали другие народы. Они пришли к выводу, что единственная структура, которая может уничтожить прогресс в обществе, – это радикальный ислам. Не традиционный, не умеренный, а именно радикальный!.. Запад, таким образом, создал такие структуры, как Аль-Каида, ИГИЛ… Всем радикалам мира было объявлено: езжайте сюда, мы вам поможем построить Халифат. Но как бы они ни пытались, сегодня радикальный ислам не может противостоять таким прогрессивным государствам, как Россия, Китай... Невозможно противостоять государствам с такими мощными ресурсами. К примеру, имам Шамиль. Он воевал 25 лет против мощного государства, было много жертв, но невозможно было победить такое мощное государство!.. Я понимаю, что имам Шамиль для нас – это национальный герой, но среди жертв оказалась и сегодняшняя дагестанская диаспора в Сирии, которая оказалась просто вне истории. Запад сегодня напрямую не сможет противостоять российскому проекту, и поэтому он пытается это делать через террористические организации в надежде, что они после Ближнего Востока перекинутся на Россию. Сегодня Россия это прекрасно понимает и решительно делает всё для реализации своей стратегии по уничтожению этих радикальных организаций. Некоторые самопровозглашённые эксперты считают, что Россия в Сирии оказывает поддержку шиитам против суннитов. Это не так. Россия в этом вопросе не поддерживает ни тех, ни других. Россия реализует свой проект.
*****
– Скажите, а среди дагестанской диаспоры в Сирии есть беженцы? Куда они в основном подались?
– Большая часть диаспоры выехала в Иорданию, вторая часть – в Турцию. Есть те, кто выехал в Германию, Австрию, Швецию… Интересно, что в Ливан никто из дагестанцев не попал… Из Дерфула ушла почти вся молодёжь, почти 100%. В селе остались лишь три-четыре дагестанских семьи, взрослые люди…
– Вопрос, который не совсем связан с дагестанской диаспорой… Вы сказали, что в Сирии много адыгейцев. А каковы их настроения? Каково их положение в этом конфликте? Они на чьей стороне?
– Они на стороне власти. И дагестанская диаспора на стороне сирийской власти. Они не ушли в ИГИЛ, не ушли в ан-Нусра… Конечно, у диаспор есть вопросы к сирийским властям, есть претензии, но северокавказские диаспоры никогда не проявляли их таким радикальным способом. Кроме того, северокавказская диаспора, и в частности дагестанская, очень благодарна сирийским властям за отношение к ним, за то, что считали нас полноправными сирийскими гражданами, предоставили возможность бесплатного образования, лечения, службы… Есть очень много дагестанцев, которые занимают различные должности в органах сирийской власти: в армии, спецслужбах… К ним есть доверие! И именно в ситуации борьбы с ИГИЛ к дагестанцам, северокавказцам, со стороны Сирии есть большое доверие.
– Получается немного уникальная картина, в том плане, что те северокавказские народы, как дагестанцы или адыгейцы, которые в далёкие времена уехали в Сирию, сегодня воюют с теми кавказцами, кто вступил в ряды ИГИЛ или же ан-Нусра, других группировок…
– Я видел репортаж на канале Life News о северокавказском батальоне имени Героя Сирии, адыгейца Джавада Анзора, воюющего против игиловцев. Джавад Анзор в 1948 году воевал против Израиля на Голанских высотах. И в этом репортаже представители батальона обращались к соотечественникам на родине, призывая их не ездить воевать на стороне ИГИЛ, говоря, что тем самым они совершают большую ошибку.
– Когда где-то происходит конфликт, то выезжающие оттуда люди естественным образом попадают в зону внимания правоохранительных органов и спецслужб. По вашему мнению, нет ли опасения у дагестанских властей, что из Сирии в Дагестан могут прибыть потенциальные боевики?
– Мне кажется, проблема дагестанских властей не в опасениях, что могут приехать боевики. Выявление боевиков – это работа спецслужб. Несколько миллионов беженцев прибыло в Европу. Никаких проблем для Европы в этом нет. Теракт во Франции, на мой взгляд, носит немного другой характер, не связанный с беженцами из Сирии. Мне кажется, что проблема дагестанских властей в том, что в республике большая безработица, а если сюда прибудут сирийские дагестанцы, то возникнет дополнительная нагрузка… Но, как я уже сказал, за 150 лет нахождения дагестанской диаспоры в Сирии её члены не привлекались к уголовной ответственности. Дагестанские сирийцы в основном светские образованные люди, хорошие специалисты, которые могут в условиях современного Дагестана сыграть большую роль в восстановлении народного хозяйства, работать в сфере медицины, услуг, кулинарии, строительстве и пр.
В Дагестане преступность сегодня высокая: есть экономического характера, есть убийства, наркомания… Там (в Сирии) таких явлений нет. Возникает вопрос: в чём причина? Может, она в законодательстве? Или, может, она в коррупционном применении законодательства? Я уверен, если реально взяться за борьбу с коррупцией, то дагестанские коррупционеры будут искать пятый угол. Когда я был в Иордании, то встречался там с руководителем местного антикоррупционного комитета генералом Самихом Бено. Он иорданец чеченского происхождения. Зная его как предельно честного человека, иорданские власти назначили его во главе антикоррупционного комитета. Я встречался с Бено, потому что, когда в Сирии начались боевые действия, именно ему Королём Иордании было поручено оказать содействие всем северокавказским соотечественникам в переезде из Сирии в их страну. Об отношении к ним говорил тот факт, что на границе переселенцев в Иорданию пропустили беспрепятственно и заселили не в лагере беженцев, а в городах страны. Было указание местным чеченским и дагестанским благотворительным организациям найти возможность заселить их в нормальных условиях и оказать им помощь. Поначалу в Иордании, пока переселенцев было не так много, следовали этим указаниям, но, когда переселенцев стало много и предоставить каждому достойные условия стало затруднительно, то перед ними извинились за то, что не могут им предоставить жильё бесплатно, и представители диаспоры решали самостоятельно жилищную проблему.
– Ну, а как это происходит в Дагестане?
– Дагестанская диаспора в Сирии много раз обращалась к властям как на федеральном уровне, так и дагестанском с просьбой принять их на своей территории.
У дагестанских властей есть сегодня все полномочия, для того чтобы решить проблемы нашей диаспоры: начиная от представления законопроектов в Федеральное собрание России, заканчивая обращениями в адрес президента страны Владимира Путина. В этом деле, я думаю, можно научиться многому у руководства Адыгеи. Если руководство Дагестана обратится с соответствующим обращением к президенту страны, то, на мой взгляд, оно найдёт позитивный отклик, так как этот вопрос для российской дипломатии на Ближнем Востоке будет играть положительную роль и содействовать скорейшему разрешению ситуации в Сирии… ]§[
- 38 просмотров