Когда речь заходит о Зареме Гасановой, то одни возмущённо кричат: «Что она себе позволяет?», вторые шлёпают себя по коленям: «Ай, молодец!», а третьи пожимают плечами: «Не знаем такую». Но третьих – ничтожно мало, потому что за полтора года своего существования проект РГВК «Эксперт-студия» стал одним из самых, как принято говорить, рейтинговых. И вот теперь его ведущая, Зарема Гасанова, которая больше привыкла сама спрашивать, согласилась ответить на некоторые вопросы «Черновика».
– А как ты вообще выбираешь темы? Начальство предлагает или сама?
– Если есть информационный повод, то тут понятно, да? Но если «в Багдаде всё спокойно», то весь понедельник мы думаем. Мы – это шеф, я, Азнаур Аджиев. Обычно к вечеру тема бывает ясна. Во вторник начинается обзвон, приглашение экспертов. А на это уходит куча времени и сил. Как правило, трубку берёт секретарша и в девяти случаях из 10 говорит, что начальства нет, что оно в командировке в Москве и будет только на следующей неделе. Я верила вначале. Была наивна...
– Ну, а если всё-таки удаётся добраться до Самого? Он же может запросто отказаться! Честно говоря, я иногда недоумеваю, почему эти люди идут к тебе и сидят там, потеют, отвечая на вопросы, которые не всегда бывают приятными.
– Ну, это же специальные технологии. Отловив чиновника, я предлагаю ему прийти на программу в качестве эксперта; если для этого ведомства информационный повод не очень приятный, он, есес-с-сно, пытается отказаться. Тут обычно срабатывает убойный довод, что придёт он или нет – неважно, тема всё равно будет обсуждаться, и для них будет лучше, если они это как-то прокомментируют и попытаются защититься, оправдаться, ну или хотя бы объясниться.
– А у тебя не возникает ощущения неловкости? Ведь ты зовёшь человека, без него твоя программа будет менее яркой, и в то же время понимаешь, что будешь его публично сечь.
– Всё честно, на мой взгляд. Не тайна, кто ещё из экспертов будет в студии, единственное – не озвучиваю заранее вопросы. Смысла не вижу. Если человек работает в определённой сфере и он профи, то вряд ли для него будет что-то неожиданное. Я ж не буду спрашивать у полковника милиции, есть ли жизнь на Марсе. Хотя возможны варианты.
– Один наш с тобой коллега как-то очень возмущался. Кричал, мол, что за вопросы наивные она задаёт! Совсем не в теме!
– Я не готовлю вопросы заранее, просто обозначаю направления какие-то. Но я всегда в теме, насколько возможно. Нахожу в сети всё, что есть по этому поводу. То есть мой наивный вид – это всегда обман. Хотя на самом деле – просто холодный расчёт, точнее НЛП в действии. Четыре наивных вопроса, которые человека расслабляют и подготавливают почву для пятого, убойного и действительно важного. Если человек четыре раза легко и ненапряжно сказал правду, то и в пятый раз он скажет правду. По инерции. Ведь на самом деле я всегда очень чётко знаю, какой ответ на какой вопрос я хочу получить и какой следующий вопрос я задам. В общем, всё помню, просчитываю.
– А не жестковато ли напускаться на бедного гостя с нейро-лингвистическим программированием?
– Но ведь я не с ангелами разговариваю и не про личную жизнь. Как правило, экспертами в студии бывают люди, представляющие какие-то структуры, которые влияют на нашу жизнь. В нашей стране прозрачность не предполагается, и если приходится таким способом вытягивать информацию, которая важна, то я считаю такой метод оправданным.
– Говорят, что за участие в соловьёвской программе «К барьеру» надо выложить кругленькую сумму. Тебе денег ещё не предлагали?
– Не предлагали. Обидно. Наверное, мы ещё не доросли до правильного понимания пиара. Хотя всё равно не возьму. Но не поклянусь в этом.
– Что-то меняется после твоих передач?
– Четвёртая власть – красивое название, за которым не стоит ничего. Как говорит наш шеф, Гарун Курбанов, мы должны просто информировать людей, а власти, настоящей, как возможности что-то изменить, кого-то наказать или сместить, у нас нет.
– То есть люди, стоящие у власти, никак не реагируют?
– НЕТ. На мой взгляд, не реагируют. Ну, я слышала, что там у них проходят какие-то совещания, кого-то поругивают, но если ситуация в целом не меняется, то какая разница, дали кому-то выговор или нет? Хотя изменилась реакция на критику. Раньше ответом было: это неправда! Теперь говорят – это правда, мы признаём свои ошибки. Но кому нужно это признание, если ничего не меняется? Год назад была программа про игровые автоматы, в качестве эксперта была Портнягина, заместитель Амирова, в то время залы закрывали активно, и Портнягина клялась, что они никогда больше не откроются. Представители игрового бизнеса, которые тоже были в качестве экспертов, говорили, что это не радение за здоровье нации, а простая и нечестная конкурентная борьба и цель её – расчищение поля для «своих». Прошёл год. Открылось ши-и-икарное казино «Золотая империя», игровые залы в большинстве своём продолжают работать. Пришло время возвращаться к старым темам и отслеживать, что изменилось.
– То есть ты собираешься «добивать» темы?
– Как раз сейчас пытаюсь. Помнишь инцидент в Южной мечети?
– Это когда люди в камуфляже арестовали нескольких человек и вывезли их за город?
– Именно. Когда была программа на эту тему, то экспертами были имам Центральной мечети, начальник пресс-центра МВД, представитель Миннаца, Зубайруев; в этой программе был показан фрагмент интервью с одним из потерпевших. У него отняли телефон, их там били, брили затылки. Мы заехали до передачи в эту мечеть и записали на скрытую камеру разговор с заместителем имама, который в беседе с нами тоже это подтвердил. После того, как мы всё это показали, Анжела Мартиросова сказала, что этого не было, потому что не было ни одного заявления от потерпевших и вообще она не в курсе, а помимо того, этого не было, потому что не могло быть никогда. Правда, ей тут же возразил имам Центральной мечети. Был там и представитель прокуратуры, который вообще об этом не слышал, но обещал всё выяснить.
– И эта история заглохла так же, как и история с закрытием игровых залов, да?
– Было продолжение истории. Недели две назад в качестве эксперта на программе был представитель прокуратуры, и я спросила у него: что там слышно про Южную мечеть? Он слово в слово повторил речь Мартиросовой. Заявлений нет, ничего не слышал, этого не было. Но заявление всё-таки есть, оно поступило в приёмную Ткачёва 24 мая, есть входящий номер и все такое прочее. Заявление написала мама молодого человека, который нам давал интервью. Их пригласили в прокуратуру на беседу, и она позвонила мне, просто потому что боится теперь за жизнь своего сына. Боится, что ему что-нибудь подбросят, что он выйдет из дому и не вернётся, как это у нас теперь часто бывает. Когда человек идёт на противоборство с системой, он многим рискует. Поэтому сейчас я об этом говорю, я за этим слежу. Это в пределах моей личной ответственности, чтобы с этим парнем и его семьёй ничего не случилось только потому, что в гражданском обществе, – а именно так позиционирует себя Россия, – они решили отстаивать свои права.
– Ты не боишься? Всё-таки мы с тобой не можем не понимать, что и в России, и тем более в Дагестане даже одно только отсутствие почтительных и раболепных ноток в голосе уже воспринимается как оскорбление. А если ты ещё своими вопросами выставляешь человека лгуном или дураком… Считай, нажила врага.
– Конечно, боюсь. Я вообще жуткая трусиха. Тем более что «спины» у меня никакой нет. Разве что Людмила Путина, моя давняя знакомая. Но она – далеко… Я думаю, тут просто присутствует некая безбашенность. Включается – и ты делаешь так, как считаешь нужным.
– Давить на тебя пытались? Звонки с угрозами, просьбы, которые иногда тоже звучат как замаскированная угроза…
– Звонили пару раз. Неприятно.
– А по каким поводам звонили? Какую запретную тему ты неосторожно затронула?
– Перед выходом программы про Докузпаринский район, например. Но звонок был анонимный; как правило, когда звонят с угрозами, то не представляются. Ограничиваются фразой: «Не показывайте, а то будет хуже». Естественно, показали, хотя и понимали, что есть определённая доля риска. Всё предопределено. Но правила элементарной безопасности всё же соблюдаю. Верблюда привязываю аккуратно.
– Господи! Какого ещё верблюда, Зарема?!
– Хадис такой есть. Надеясь на Бога, нужно всё-таки привязать верблюда, чтобы не убежал. ]§[
- 36 просмотров