Назначение Владимира Васильева врио главы Дагестана во многом напоминает ситуацию двухлетней давности при смене власти в другой республике СКФО – Северной Осетии. Последние годы правления бывшего руководителя Таймураза Мамсурова (ныне представляющего Осетию в Совете Федерации) были сплошным гаданием слухмейкеров на кофейной гуще – как и Рамазана Абдулатипова, они регулярно отправляли Мамсурова в досрочную отставку, а «хит-парад» его возможных преемников насчитывал не меньше десятка фамилий.
В итоге Мамсуров всё же досидел свой второй срок до конца, но имя нового главы Северной Осетии – депутата Госдумы Тамерлана Агузарова, бывшего председателя Верховного суда этой республики – из досужих прогнозистов не угадал никто.
Тогда ряд наиболее проницательных комментаторов сформулировали такую гипотезу относительно логики действий Кремля: там недвусмысленно дают понять различным лоббистским группам, что окончательное решение будет принимать один человек, и это решение не будет зависеть от их движений. Судя по всему, при назначении Владимира Васильева в Дагестан присутствовала та же самая логика – во всяком случае, пресловутые прогнозисты в очередной раз сели в лужу. Кстати, нечто подобное присутствовало и в Красноярском крае, где вместо ожидаемого молодого технократа регион возглавил главный ветеран местной политики, спикер красноярского заксобрания Александр Усс.
Такая, не поддающаяся просчёту логика назначений, безусловно, представляет собой немалый шаг вперёд по сравнению с теми, недавними ещё временами, когда появление того или иного человека во главе регионов было явным результатом лоббизма. Дагестан прошёл через это в 2010 году, когда победителем из острой подковёрной борьбы вышел Магомедсалам Магомедов, за которым хорошо просматривалась фигура Сулеймана Керимова, отодвинувшего другого Магомедова, точнее, даже двух – братьев Смоленских. Внезапная отставка Магомедсалама Магомедова с заменой его на Рамазана Абдулатипова, по большому счёту, тоже укладывалась в эту схему: Абдулатипов лишь на первый взгляд был «внеклановым» политиком, за которым не читалось никакой поддержки лоббистов.
Владимир Васильев от такого патронажа, похоже, свободен. Его называют креатурой спикера Госдумы Вячеслава Володина, но, во-первых, из этой же «обоймы» вышел и Рамазан Абдулатипов, а во-вторых, Володин – это системный элемент в структуре принятия решений по назначениям в регионах. В последнем рейтинге устойчивости губернаторов агентства «Минченко Консалтинг» группа Володина названа в числе четырёх центров, из которых исходят новые назначения. Гораздо важнее в данном случае, что фигура Васильева не должна порождать досужие рассуждения о том, кто, кому, куда и сколько «занёс». Пресловутый дагестанский «чумадан» тут явно ни при чём.
Впрочем, гипотезы относительно логики назначения Васильева неизбежно будут появляться и уточняться ретроспективно – по мере формирования его команды. Главным в этом процессе, безусловно, будет соотношение между новыми людьми и бывшими, причём сразу из нескольких команд – и Абдулатипова, и Магомедова-младшего. Безусловно, хотелось бы увидеть возвращение в Дагестан таких профессионалов, как Мухтар Меджидов или Ризван Газимагомедов, которые в своё время пришлись не ко двору Абдулатипову, но в то же время общество ждёт от Владимира Васильева и появления в рядах правительства неожиданных фигур, в том числе из тех, которые не были никак востребованы предыдущей властью. Именно такие ожидания сразу после своего назначения создал Рамазан Абдулатипов, но иллюзии быстро рассеялись, особенно у молодых дагестанских интеллектуалов и профессионалов, которые поначалу увидели в Абдулатипове «своего», но жестоко разочаровались, когда на многих ключевых постах неожиданно стали появляться «правильные» люди.
При этом на Владимире Васильеве при формировании команды лежит двойная ответственность, учитывая фактор «пятого пункта». Предыдущие кавказские опыты с заменой этнокланового принципа профессиональным показывают, что такие эксперименты могут легко обернуться против их инициатора. Самый характерный случай – досрочная отставка главы Карачаево-Черкесии Бориса Эбзеева в начале 2011 года, которая во многом была спровоцирована тем, что Эбзеев – маститый правовед – решил пойти против сложившейся традиции назначения главой правительства республики представителя определённой национальности. В случае же с Дагестаном выход из бинарной логики назначения глав (аварец – даргинец – аварец – даргинец) может лишь обострить конкуренцию за должности на нижестоящих этажах власти, усилив её этническую составляющую. Хотя сейчас дагестанское общество, пожалуй, как никогда готово к тому, чтобы поставить на первое место именно профессиональные качества новых назначенцев – слишком уж крепко похозяйничала в республике предыдущая команда. ]§[
- 5 просмотров