Четыре с половиной года правления Рамазана Абдулатипова стали суровым испытанием для дагестанской экономики. Новому главе Дагестана придётся решать всё те же хозяйственные проблемы, связанные, в конечном итоге, с чрезвычайно низким качеством делового климата, только стартовые условия для этого будут гораздо хуже, чем те, что достались Абдулатипову.
«Республика находится на подъёме, она выведена из тяжелейшего кризиса, в котором она находилась», – заявил Рамазан Абдулатипов, комментируя своё решение об отставке по выслуге лет. В самом деле, если судить по абсолютным показателям дагестанского ВРП, то эпоху Абдулатипова можно считать чуть ли не экономическим триумфом: валовый продукт республики за последние пять лет вырос более чем вдвое – от 374,7 млрд рублей в 2012 году до прогнозируемых 761 млрд рублей по итогам текущего года.
Однако в удельных показателях ситуация выглядит предельно удручающе: в прошлом году объём ВРП Дагестана на душу населения составлял порядка 220 тысяч рублей, или в 2,5 раза меньше, чем в среднем по России. Иными словами, важнейшая проблема экономики Дагестана (а равно и всех республик СКФО) – отставание от среднероссийских социально-экономических показателей – при Абдулатипове даже близко не была решена.
Хуже того: не появилось почти никаких реальных условий для её решения в виде создания предпосылок для привлечения инвестиций и новых рабочих мест. Данные ежегодного рейтинга инвестиционной привлекательности регионов России агентства RAEX («Эксперт РА») наглядно иллюстрируют этот тезис. В исследовании 2013 года по уровню инвестиционных рисков Дагестан находился на 79 месте в стране при 26 позиции по инвестиционному потенциалу – в 2016 году республика опустилась на 83 место по уровню рисков (хуже – только Ингушетия и Тыва) и 30 место по потенциалу. Критические значения устойчиво сохраняют такие параметры риска, как социальный, финансовый, криминальный и управленческий.
Почти не изменилась и ситуация с безработицей: в 2012 году она составляла 11,7% (79 место в России), в прошлом году она сократилась до 10,8%, но в других регионах она снижалась быстрее, и в итоге Дагестан оказался по этому показателю на 81 месте в стране.
Крупнейшими инвестпроектами, реализованными в Дагестане при Абдулатипове, стали Каспийский завод листового стекла (КЗЛС) и предприятие «Мараби», расположенные на одной промышленной площадке в Кумторкалинском районе. Однако оба эти проекта были заявлены ещё при предыдущем главе Дагестана Магомедсаламе Магомедове, к тому же «Мараби» имел значительный административный ресурс в лице главы правительства Дагестана Абдусамада Гамидова, и даже в этих условиях открытие предприятия постоянно переносилось.
Задержки с запуском были и у КЗЛС – в результате завод начал работу незадолго до девальвации рубля в конце 2014 года, поэтому не смог набрать значительную выручку для погашения кредитов и оказался под процедурой технического банкротства. Только по итогам прошлого года ситуация более или менее стабилизировалась: выручка КЗЛС превысила 3 млрд рублей, что позволило заводу выйти на операционную прибыль, хотя его чистый убыток по-прежнему был весьма значителен (842 млн рублей). Кроме того, можно вспомнить достройку Гоцатлинской ГЭС, хотя и здесь Абдулатипову, в сущности, досталась лишь почётная задача перерезания ленточки.
На этом «истории успеха» дагестанской экономики эпохи Абдулатипова, пожалуй, исчерпываются – по крайней мере, если судить по рейтингам крупнейших компаний Дагестана, которые «Черновик» регулярно публикует на протяжении последних нескольких лет. По итогам рейтинга за 2013 год совокупная выручка участников рейтинга составила чуть больше 59 млрд рублей – за прошлый год ведущие предприятия Дагестана, по предварительной оценке, заработали около 75 млрд рублей.
Иными словами, за четыре года выручка лидеров дагестанской экономики выросла всего-то на 27% – откуда тогда, позвольте, упомянутый выше двукратный рост ВВП (а заодно и пресловутое «обеление экономики»)? И это ещё не делая поправок на девальвацию рубля и инфляционные процессы, а также на изменение самих критериев ранжирования компаний на малые, средние и крупные. С 2015 года к крупному бизнесу относятся предприятия с годовым оборотом от 2 млрд рублей – по итогам прошлого года в Дагестане насчитывалось всего восемь таких компаний, причём две из них (ДЭСК и «Дагестанская сетевая компания») относились к самой проблемной сфере экономики республики – топливно-энергетическому комплексу, где при Рамазане Абдулатипове ситуация, кажется, окончательно утратила управляемость.
Цифры говорят сами за себя: если по итогам 2013 года чистый убыток ДЭСК составлял «всего лишь» 1,187 млрд рублей, то к концу прошлого года этот показатель удвоился (3,55 млрд рублей), а по итогам текущего года имеет все шансы обновить рекорд, перевалив за 4 млрд. В том же направлении убедительно движется энергетическое «детище» Рамазана Абдулатипова – «Дагестанская сетевая компания» (ДСК). В 2016 году она показала чистый убыток в размере 3,347 млрд рублей, хотя ещё не так давно без пяти минут бывший глава Дагестана заявлял, что новая компания должна начать деятельность «с чистого листа» и не повторит былых ошибок, явно намекая на судьбу обанкроченной предшественницы ДСК «Дагэнергосети».
Правда, при этом выдающийся дагестанский философ не учёл, что энергетика – это отнюдь не та сфера деятельности, к которой применимы априорные построения в духе Иммануила Канта, а начальники районных энергосетей едва ли даже слышали о «Критике чистого разума».
Плачевно складывалась ситуация и с газовыми долгами. В самом начале правления Рамазана Абдулатипова в этой сфере ему, похоже, был послан недвусмысленный сигнал в виде уголовного дела против вице-премьера дагестанского правительства Магомедгусена Насрутдинова, который слишком уж дотошно пытался выяснить, откуда берутся многомиллиардные суммы долгов за газ. В результате Насрутдинов, представитель фамилии, которая стояла у истоков газификации Дагестана ещё в советские времена, получил реальный срок, а задолженность за газ всего за три года работы Абдулатипова выросла вдвое – до 36 млрд рублей к середине прошлого года.
Год назад вице-премьер Александр Хлопонин на совещании в Ессентуках предупредил глав регионов СКФО о том, что они понесут персональную ответственность за разрастание энергодолгов – не исключено, что это заявление внесло свой вклад в досрочную смену власти в Дагестане, но как будет «расшивать» долги новый глава республики, пока непонятно.
Ещё один доведённый до ручки при Рамазане Абдулатипове экономический актив Дагестана – Махачкалинский морской торговый порт (ММТП). Поначалу Абдулатипов действительно пытался примирить двух конфликтующих вокруг порта миллиардеров – Сулеймана Керимова и Зиявудина Магомедова; более того, ему даже удалось добиться ряда конструктивных решений между ними по аэропорту «Уйташ» (хотя все ключевые договорённости о том, что этот актив уходит под контроль Керимова, были достигнуты ещё при Магомедове-младшем).
Но после того как ситуация вокруг ММТП стала патовой, власти Дагестана ровным счётом ничего не сделали, чтобы разрешить конфликт в пользу республики. В итоге порт потерял практически весь нефтяной транзит, а в перспективе может вообще быть закрыт – если всё более влиятельному первому заместителю главы Минкавказа Одесу Байсултанову удастся продвинуть проект «Каспийского хаба» со строительством нового глубоководного порта в районе Каспийска. Со стороны Абдулатипова этот проект имел лишь решительный «одобрямс», хотя будет ли способен Дагестан при столь специфическом инвестиционном климате освоить такой крупный проект – очевидный вопрос.
Вложения в первый этап «Каспийского хаба» оцениваются в 20 млрд рублей – примерно такие же инвестиции требовались для многообещавшего проекта «Дагагрокомплекс», который благополучно почил при Абдулатипове, оставив множество вопросов, в том числе к Корпорации развития Дагестана и её недавнему руководителю Александру Иванченко.
Этот список можно продолжать сколь угодно долго – правление Рамазана Абдулатипова останется в истории Дагестана сплошной чередой провалов, скандалов и конфликтов за внешним фасадом пресловутого наведения порядка. По большому счёту, так можно сказать о всех других главах республики, но есть одно существенное отличие: каждый предыдущий руководитель Дагестана, в том числе Абдулатипов, получал как бы по наследству некий портфель начинаний.
Теперь же новому главе Дагестана достаётся фактически выжженная земля, на которой нужно с нуля выстраивать отношения между властью, обществом и бизнесом. ]§[
- 3 просмотра