…Я понимаю, что где-то ухожу от жёстких ответов, но если мне задают жёсткие вопросы, то я жёстко отвечаю. Я никогда не считал, что боевики могут кого-то напугать. Поэтому моя позиция к тем, кто пытается оружием добиться только им понятного строя, проста: я всегда считал их врагами. Но тем, кто вышел из леса и хочет прекратить этот образ жизни, считаю, нужно протянуть руку помощи…
Что касается работы Комиссии. Полагаю, что в процессе работы будет выработан механизм понимания той или иной ситуации, потому что каждый адаптируемый – это отдельная история. Вчера кто-то из них был студентом или, может быть, в школу ходил. Не все они оказались там, в лесу, в одночасье. Кто-то был завербован, кого-то подкупили… И нам во всём этом надо разобраться, потому что они – часть нашего общества. Самое главное, что должно понять общество – это то, что Комиссия не занимается помилованиями. Максимум, что делает – это ходатайствует перед судом, чтобы учли его показательные признания. А то у некоторых возникает мнение, что раз человек прошёл Комиссию, то его чуть ли не милуют. Комиссия изучает причины, по которым человек ушёл в лес, и помогает ему вернуться в жизнь. Чтобы все понимали, что жизнь в лесу – это путь в никуда.
Мы слышим призывы самих вчерашних боевиков, что их обманули, что они просят прощения у общества. Считаю, представители правоохранительного блока должны поддерживать нас в этом вопросе и помогать нам.
Что касается позиции начальника СУ СКР по Дагестану Алексея Саврулина. Он неоднократно говорил, что Комиссия – это хорошо и правильно, и высказывает свою точку зрения, как юрист, как человек, возглавляющий следственный орган. Мы же высказываем свою точку зрения. Где-то они совпадают, где-то нет, и ничего крамольного тут не вижу. Комиссия – это не клуб единомышленников, а своего рода дискуссионная площадка. Поэтому будут и разные мнения. Саврулин действительно видит ситуацию так, что боевики просто выходят из леса и уходят от ответственности... Он говорит, что всего 2–3 человека вышли из леса, а остальные были задержаны при КТО. Это не так. Из леса вышли десять человек. В трёх случаях явку с повинной писали у меня в кабинете в присутствии адвоката, следователя, сотрудников МВД и ФСБ…
Думаю, у Комиссии и Саврулина есть точки соприкосновения, так как наша работа признана только с положительной стороны. Причём и руководством России! Именно благодаря Комиссии был разрушен стереотип о том, что следственные органы пытают сдавшихся боевиков.
- 1 просмотр