В России практически нет профессионального спорта, в том понимании, какое есть на Западе. Гегемония в пользу олимпийского спорта в ущерб восточным дисциплинам сказывается в отсутствии регулярных чемпионатов по профессиональным правилам. В 2004 г. это осознал и виртуоз тайского бокса, воспитанник Зайналбека Зайналбекова Джабар Аскеров. Подававший в те годы большие надежды, юный боец собрал вещи и улетел в Таиланд. Пару недель назад у Джабара состоялось знаменательное событие – бракосочетание. Он просто не мог не приехать в Махачкалу…
– Ты входишь в когорту сильнейших бойцов мира, участвуя в самых рейтинговых турнирах планеты. Как ты считаешь: чтобы повторить твой путь, бойцам нужно собрать вещи и уехать в Таиланд, как это сделал ты, или достичь такого высокого уровня можно, находясь и в России?
–В плане тренировок, я считаю, в Дагестане даже лучше. Единственное из-за чего отсюда можно уехать – это ради приобретения опыта, потому как ребятам не хватает площадок для того, чтобы боксировать. Здесь они тренируются, а боёв профессиональных нет – есть любительские бои, на которые ты сам оплачиваешь себе дорогу, что постепенно ведёт к потере мотивации. А так, я бы в Дагестане набрался на тренировках того же опыта, учитывая количество спарринг-партнёров и уровень тренерского состава. Но нужны бои, ведь основной опыт приходит во время участия в них. Когда я приехал в Таиланд, тренировки первое время, может быть, были похуже, чем на Родине, и длились минут по 40–45 в день. Но боёв было очень много: в среднем пять в месяц. Правда, гонорары были мизерные. Если бы у меня в Дагестане был хороший менеджер, связи, люди, которые бы «толкали», я бы выбрал Россию. И достигнув какого-то уровня в Таиланде, я бы с удовольствием вернулся в Россию и боксировал здесь…
– Твоё имя можно встретить в файткардах различных турниров во всех уголках земного шара. А где ты вообще базируешься? Где живёшь? Нравятся ли тебе постоянные переезды?
–Живу в Бангкоке, боксирую в основном в Европе, хотя раньше и в Азии боксировал, и в Австралии, но в Европе получше обстоят дела с финансированием: гонорары повыше. А насчёт переездов – первое время интересно было – летишь, думаешь: Голландия, Австралия, Италия. Сейчас поднадоели эти перелёты по 10–12 часов. Если бы платили те же деньги, я бы с удовольствием дрался в Таиланде.
– А сейчас почему в Таиланде не дерёшься?
–Мало боксирую, там с оплатой похуже: европейцу в Таиланде очень тяжело получить серьёзные гонорары. Бои потяжелее, денег поменьше, плюс в боях используются локти, которые могут привести к рассечениям и серьёзным травмам. Поэтому Европа предпочтительнее.
– Ты стал одним из немногих дагестанцев, которым удалось дойти до турниров серии К1 в Японии. Весь прошлый год многие бойцы жаловались на то, что японские промоутеры не выплачивают им гонорары. В частности, заслуженно выигранных денег, по его собственным словам, до сих пор не увидел чемпион К1 Алистер Оверим. С обрушившимся на эту страну природным бедствием проведение турнира и вовсе под вопросом. Есть ли альтернативная замена К1 в мире?
–Это правда. Когда я боксировал в Японии, то первый свой гонорар ждал три месяца, а второй – больше трёх месяцев. Мой скромный гонорар они так задерживали. А представь, насколько они задерживают гонорар Алистера. Там сумма в десятки раз больше. Думаю, этих денег Оверим в ближайшие года два точно не получит, и Джиорджио Петросян тоже не получил своих денег. К1 обанкротился. И сделка с китайским банком, пожелавшим выкупить бренд К1, затянулась, плюс ещё и случившийся природный катаклизм этот. Так что на данный момент К1 – банкрот, хотя они говорят, что возобновят поединки со следующего года…
Альтернатива К1 – это голландская организация Showtime, охватывающая весь мир. Они организовывают турниры в Америке, России (в Сочи), Англии, Испании, Греции, а летом ещё и в Австралии. Будущее – за Showtime.
– А в финансовом плане она конкурент К1?
– Ну, в финансовом плане Showtime не сорит деньгами так, как это делал К1, но зато политика голландской организации гораздо умнее. Тот же Бадр Хари за один бой в К1 получал $ 200 тысяч. Причём голландская команда попросту вынуждала К1 платить такие деньги, так как все основные звёзды японской организации – именно голландские бойцы, которыми руководит Саймон Рутц. Если японцы отказывались выплачивать им гонорары, то голландская сторона шантажировала тем, что попросту перестанет отправлять в Японию своих бойцов, и тогда К1 мог бы потерять зрителей. И вот, таким образом, можно признать, что Showtime их обанкротил. Хотя они сами таких денег бойцам не платят. Бадр Хари получает в Showtime максимум $ 50 тысяч за бой.
Для пиара нужно шоу...
– Боец Джиорджио Петросян стал единственным в истории турниров К1 МАХ двухкратным чемпионом итоговых Гран-при. Как ты считаешь: за счёт чего ему удалось перебить всех бойцов в таком конкурентном дивизионе (до 70 кг)? Даже легендарному Буакаву пор Прамуку не удавалось добиться такого результата.
–Петросян отличается от остальных бойцов тем, что ведёт бой, как шахматист. Я не сказал бы, что у него сильный удар или ещё какие-то индивидуальные особенности. Главное то – как он видит бой. Такого одарённого и так видящего бой спортсмена я ещё не встречал. Я думал, что Космо Александре что-то сможет с ним сделать, но и бразилец оказался бессилен перед итальянским бойцом.
Ну, может быть, пару лет назад его мог бы одолеть Буакав пор Прамук, тем более что они дрались раньше в Швеции и таец был сильнее. Просто японцы почему-то не устраивают им поединка, да и вообще поставили крест на Буакаве. Но, думаю, они поспешили: он в очень хорошей форме.
– Ты являешься чемпионом организации Татнефть Арена (TNA). Есть ли перспектива у этой организации стать одной из лучших бойцовских организаций мира? Наверняка ты знаком с президентом этой версии и очень дружен с Эрнесто Хустом, регулярно приезжающим в Казань.
– Думаю, перспективы есть, так как финансово они очень крепкие. Они говорят о том, что хотят провести серьёзный турнир. Молодцы, конечно, но чтобы организовать такой турнир, нужны совсем другие деньги. Я поехал в Казань, зная, что турнир будет лёгким. Если бы я знал, что Татнефть приглашает серьёзных бойцов, я бы не поехал. Ведь я могу с этими же бойцами драться в Европе за гораздо большие гонорары. Но думаю, что на данный момент им хватает того, что они делают. Для дальнейшего развития этой организации обязательно нужно поднимать гонорары победителям хотя бы до 1 млн рублей. Тем не менее на данный момент это лучшая бойцовская организация в Восточной Европе, и будущее у них есть.
– Ты был участником реалити-шоу The Contender Asia. Такие проекты дают что-нибудь полезное бойцам, за исключением пиара? Интриги, проблемы человеческих взаимоотношений, которые наблюдает телезритель, на самом деле наиграны?
– В тренировочном плане бойцы набирают очень многое. 16 атлетов: кто-то слаб, кто-то силён. До этого шоу я себя не считал бойцом топ-уровня, но там были бойцы экстра класса – Джон Уэйн Парр, Йодсенклай, в ходе тренировок с которыми чувствуешь, как начинаешь расти. Правда, потом наступает спад, ведь три месяца интенсивных тренировок изматывают. C точки зрения пиара, ничего лучше и придумать нельзя. Шоу показывают по всему миру – тебя все узнают. За счёт этого есть шанс начать выступать в Европе, как со мной и случилось. Там я дошёл до полуфинала, уступив в равном бою Уэйну Парру. Уже после боя ко мне подошли организаторы и объяснили, что не могли позволить мне выиграть, так как меня никто не знает и финал не привлёк бы такого внимания со стороны болельщиков, что привело бы к серьёзным финансовым убыткам. А Уэйн уже тогда был мировой суперзвездой. Всё упёрлось в финансовую составляющую. Ну, потом устроители, чувствуя за собой вину, организовали мне бой с Рафиком Бакаури за титул чемпиона Европы. Я его выиграл. На этом шоу я был самим собой, чего не скажешь о некоторых бойцах, перепутавших спорт с кино.
Кости у всех одинаковые
– Джабар, ты довольно часто выступаешь в профбоях. Такой плотностью в графике вряд ли может похвастаться кто-то ещё. Как ты настраиваешься перед поединком? К примеру, бойцы, которые дерутся два-три раза в год, попросту начинают вкладывать в свою психологическую подготовку злость, ненависть. Что вкладываешь ты?
– Раньше я достаточно часто боксировал, а это, конечно, изматывает. Проводил сначала 15–17 боёв в год. С финансовой точки зрения, это хорошо, но с другой стороны, психологическое напряжение, нагрузки, связанные с необходимостью сгонять вес, и так далее… Устав от всего этого, в прошлом году приехал домой, побыл месяц, отдохнул. А то, что бойцы боксируют 2–3 раза в год, это слишком мало. Раз в 2 месяца – идеальный вариант. Но при этом бои должны быть хорошо оплачиваемыми, чтобы не думать о бытовых неурядицах.
Настраиваюсь на бой сам. В последние года полтора вообще как-то по-особенному не настраивался. Просто сидел, отдыхал перед боем – и всё. Когда морально устаешь от боёв, нужно, конечно, чтобы кто-то завёл, разбудил спортивную злость. Вот, к примеру, если взять Мелвина Манхуфа. Его тренер Майк подобрал этого бойца на улице. Мелвин к тому моменту уже отмотал срок. Майк сделал из него бойца, предоставил жильё, работу, нормальную жизнь. И вот перед каждым выходом Манхуфа в ринг Майк ему приговаривает: «У тебя есть работа, дом, машина, счёт в банке, а этот человек, стоящий в противоположном углу, хочет тебя всего этого лишить. Пойди и помешай ему это сделать».
– А как ты борешься с травматичностью? Болят ли у тебя, к примеру, голени?
– По достижении определённого уровня мастерства вопросами твоего состояния заниматься начинают специальные люди, входящие в состав твоей команды, и, конечно, личный доктор – одна из ключевых фигур в ней. Да и со временем от постоянной работы на лапах, на мешке ноги сами по себе набиваются. А в бою о травмах не думаешь. Нервы отмирают, и ты перестаёшь чувствовать боль. Но набить кость не получится ни у кого. Это невозможно физически. Так что все эти «набивания» на деревьях, камнях – ерунда. Набивать можно только на грушах или лапах. После боя также употребляется напиток, который очищает твой организм и приводит его в порядок. Это всё, что нужно.
– Ты профессионал, и в каждом бою, с кем бы ты ни боксировал, ты нацелен на нокаут. Но часто поединки переходят в затяжную форму – 9-15 минут чистого времени. Как ты повышаешь свою выносливость?
– Для того чтобы в бою не забивались мышцы и ты мог ими работать, надо качаться. Специальные упражнения с грифом штанги – самое то. В три подхода по три минуты я выполняю различные жимы лёгкой штанги в быстром темпе, всего около четырёх упражнений. Это всё где-то за четыре недели до боя. За полторы недели до поединка, войдя в пик подготовки, я полностью перестаю использовать тяжести. Именно в упражнениях с тяжестями кроется ключ к физической выносливости в боях.
В Дагестане опасно
– Находясь далеко за пределами Дагестана, следишь ли ты за событиями, которые тут происходят? Как они преподносятся в мировых информагенствах?
– Да, конечно, то, что здесь происходит: стрельба, взрывы – всё это нервирует, заставляет думать об этом, переживать. Звоню сразу домой, интересуюсь, всё ли в порядке. Новости о больших терактах тут тоже освещают, и ты начинаешь понимать, что это меняет отношение к дагестанцам в мире, да и в России тоже.
– Бывая раз в год на Родине, как бы ты охарактеризовал жизнь республики? Ситуация меняется в лучшую или в худшую сторону?
– По-разному. То, что происходит в Дагестане, – это в основном вопросы политики. Но, бывая тут, я вижу, что люди стали более безнравственными. Те же, кто борется с этой безнравственностью, используют неверные методы – убивают, взрывают, прикрываются религией, что тоже нельзя делать. Думаю, что сейчас ситуация, к сожалению, ухудшается. И это очень печально. Ведь сейчас из-за этого все молодые ребята стремятся уехать и реализоваться где-нибудь за рубежом, так как не уверены в будущем Дагестана. Я, например, хотел бы здесь жить после завершения спортивной карьеры, но никто не гарантирует, что в один день ситуация в Дагестане не взорвётся и не начнётся война. Не дай Аллах, конечно.
– Как бы это грустно ни звучало, спортивная жизнь недолговечна. Чем ты планируешь заняться после её окончания? Где жить? К примеру, в Дагестане принято, чтобы спортсмены занимали руководящие должности и так далее…
– Я пока не знаю. Планирую боксировать до 30–32 лет. Ещё лет семь у меня есть. Были мысли заняться политикой в своём родном районе, но всё застопорилось, так как я постоянно боксировал, находился за рубежом… Если я вернусь в Дагестан, это будет или бизнес, или развитие спорта в своём районе. А если останусь за границей, то открою свой зал. Хотел бы жить в Австралии. Но всё зависит от Всевышнего.
– Насколько важно вливание в спорт финансовой поддержки бизнес-элиты? На твой профессиональный взгляд, должны ли её представители заменить функции, которые возложены на власть? Получаешь ли ты хоть какую-то поддержку от государства?
– От государства никакой помощи нет. У меня даже нет удостоверения о том, что я мастер спорта международного класса. Несмотря на то что я неоднократно отправлял запрос. Финансовая поддержка, конечно, должна быть, но от государства мы ничего не ждём. Это хорошо, что бизнесмены помогают. Мне, например, помогал Азиз Яралиев, и, кроме меня, он поддерживает ещё около тридцати спортсменов. Большое спасибо ему за это.
– 1 апреля в Каспийске состоится турнир по смешанным единоборствам М1. У тебя есть опыт выступления в ММА; правда, это было в юношеские годы. Нет ли у тебя желания принять участие в подобных турнирах?
– Мне бы хотелось подраться в UFC или Strikeforce, и, кстати, в Strikefоrce меня приглашали. Не прямое приглашение, а через различных менеджеров, которые говорили, что нужно провести три рейтинговых боя. Южноафриканцы предлагали мне организацию этих поединков, но не сошлись в финансовом вопросе. А так, конечно, хотелось бы. Я и планирую, в принципе. На подготовку мне будет достаточно месяца.
- 2 просмотра