[ Подарок дедушке Дербенту. Матчи Чемпионата мира по футболу 2018 года могут пройти и в Дагестане… ]

Незадолго до Нового года Международная федерация футбола сделала подарок России в виде права на проведение в 2018 году Чемпионата мира. Вера в свои силы и политическая воля лидеров страны стали иллюстрацией одного известного рекламного слогана Impossible is nothing (Нет ничего невозможного). По сообщениям СМИ, Владимир Путин сам встречался с половиной исполкома FIFA – теми людьми, от чьего голоса зависел выбор. Поэтому на благоприятный для нашей страны исход не повлияла даже корявая речь министра спорта РФ Виталия Мутко, который презентовал заявку России на английском языке уровня пятиклассника. Его фраза «Let’s me speak from my heart in English», похоже, только растрогала чиновников FIFA.

Согласно официальной информации, матчи чемпионата мира примут 13 российских городов. И вот тут мы подходим к вопросу, который и определяет тему статьи: почему ни один из городов Северокавказского федерального округа не получил право на проведение матчей чемпионата мира?! Это что, материализация речёвок на Манежке «Россия – для русских»?

После победы в этой футбольной предвыборной гонке премьер-министр Путин сказал: «…у нашей страны есть всё, чтобы провести игры 2018 года на достойном уровне. Конечно, нам многое нужно сделать: стадионы, аэропорты, гостиницы, дороги. Но в этом есть вызов. В этом было преимущество нашей заявки: это означает развитие мирового футбола, а также спортивной, дорожной, транспортной инфраструктуры нашей страны. Этими объектами будут пользоваться не только футболисты и любители спорта, но и все граждане России». И тут одно из двух: либо Путин считает, что в СКФО с инфраструктурой всё в порядке и там уже некуда развиваться, либо он не воспринимает жителей округа как граждан России.

Да, можно объяснить невключение горячих точек на карте страны в заявку опасением, что англичане и прочие конкуренты РФ в борьбе за право принять ЧМ 2018 могли давить на присутствие в заявке РФ городов с повышенной террористической угрозой. И с этой точки зрения здесь всё довольно прагматично. Хотя в том же Лондоне и в Москве террористы взрывали метро, а в городах Северного Кавказа в последнее время боевики не предпринимают масштабных акций против гражданского населения. К тому же в Европе северокавказских боевиков называют не террористами, а бойцами сопротивления и с удовольствием предоставляют им политическое убежище. То есть, страшилками о Северном Кавказе европейцев трудно напугать, и больший негатив они скорее испытывают к российским властям различного уровня. Да и не в Махачкале и не в Нальчике неуправляемая толпа, в которую входили и футбольные фанаты, закидывала камнями милиционеров прямо перед зданием администрации.

 

 

«Россия – потрясающая, загадочная и многоликая страна. Заявочный комитет учёл это при определении городов, готовых принять у себя матчи Чемпионата мира по футболу. Мы стремились к тому, чтобы болельщики, приехавшие в Россию поддержать свои команды, смогли по­-настоящему почувствовать, что такое Россия», – говорится на официальном сайте заявки нашей страны. Получается, что для футбольных функционеров Россия – это две столицы, Калининград, города Поволжья, Екатеринбург и Краснодарский край? Именно их должны почувствовать иностранцы? А как же народы Севера? А буддийские калмыки? А как же Биробиджан, наконец?

Северный Кавказ – это неотъемлемая часть России, вдалбливают нам политики на протяжении последних 15 лет. Когда этот регион пытаются оторвать от России сепаратисты и когда нужны голоса на выборах, он – часть России, а когда решают, где проводить Чемпионат мира, – нет?

Футбол давно перестал быть просто спортом, сегодня – это, скорей, бизнес и политика. И вдвойне непонятно, почему власти страны максимально не используют это событие для достижения политических целей. Не только один из городов Северного Кавказа, но и Южную Осетию с Абхазией и Курильские острова нужно было включать в заявку. На Курилах вообще можно было бы устроить матчи группы, в которой играла бы сборная Японии.

Итак, предполагается, что Чемпионат мира проведут 13 городов. Они разделены на четыре географических кластера: Северный (Калининград, Санкт-­Петербург), Центральный (Москва, Московская область), Волжский (Казань, Нижний Новгород, Ярославль, Самара, Волгоград, Саранск), Южный (Краснодар, Ростов-на-Дону, Сочи), и отдельной строкой идёт Екатеринбург. Если говорить о футбольных заслугах этих городов, то команды Премьер-­лиги есть только в пяти из них (если сочинская «Жемчужина» займёт место выбывшего «Амкара» – то шесть), причём команды из Краснодара и Нижнего Новгорода только в этом году пробились в элиту. Напомним, что в 2010 году СКФО был представлен в Премьер-­лиге четырьмя командами, которые составили четверть всех клубов, борющихся в сильнейшем российском чемпионате. Четыре клуба и ноль городов в 2018-­м!

Теперь посмотрим на готовность городов к приёму матчей подобного уровня. О полуготовности к ЧМ можно говорить только о Москве, Питере, Казани и Сочи. Последним двум помогут Универсиада и Олимпиада соответственно, для которых будут построены спортивные арены. На них же в последующем и пройдут матчи чемпионата. Остальные города не имеют преимущественных условий: стадионы не построены и существуют только на картинке. Нет и большой туристической ценности: больше того, что есть в Москве или Петербурге, приезжие в этих городах не увидят. В числе достопримечательностей этих городов на сайте-заявке указаны музеи, вузы, реки. Вот как, например, характеризуется Самара: «Самара занимает лидирующие позиции в российской аэрокосмической промышленности и в целом является важнейшим промышленным центром Поволжья».

А если говорить о преимуществе в виде отсутствия боевиков, то можно процитировать авторитетное издание «Ведомости», которое говорит, что «среди 13 российских городов, где планируется проведение матчей, как минимум три считаются не самыми благополучными с точки зрения уровня преступности. Это Казань, Екатеринбург и ставший печально знаменитым благодаря бойне в станице Кущёвской Краснодарский край». Уже в 2014 году футбольный мундиаль пройдёт в Бразилии, где в Рио­-де­-Жанейро правят бал банды наркобаронов. Здесь же пройдёт Олимпиада­2016. Вспомним и мировое первенство этого года в ЮАР, где из гостиничных номеров футболистов, журналистов и болельщиков пропадали ценные вещи, но чемпионат-то состоялся. Так что, для трудно-устрашаемых футбольных болельщиков северокавказские «бойцы сопротивления» не станут причиной для отказа от приезда в регион.

Механизм исключения из списка одних городов и включения в него других существует. Генеральный директор заявочного комитета «Россия-2018» Алексей Сорокин говорит, что список городов не является догмой и FIFA вправе, посоветовавшись с российской стороной, дополнить его. «Идеи имеют право на существование, но только с разрешения ФИФА. И для этого нужна серьёзнейшая аргументация», – уточняет Сорокин.

Значит, вопрос включения в заявку ещё одного города решить можно. Для этого нужна простая и недлинная цепочка людей. Мэр города, претендующего на проведение матчей, выходит на главу субъекта, потом они вместе выходят на полпреда в СКФО Александра Хлопонина, и уже втроём – на премьер-министра Путина. А уж Путин, как показала практика, найдёт понимание в этом вопросе президента FIFA Йозефа Блаттера.

Теперь перейдём к городам, которые, с одной стороны, могли бы потянуть подобное мероприятие, а с другой – были бы привлекательны для туристов-болельщиков. И самый главный вопрос: на каком из субъектов СКФО проведение чемпионата мира отразилось бы благоприятнее всего? (Хотя это событие окажет влияние на все северокавказские республики).

Конечно, по уровню инфраструктуры, обеспеченности гостиничного фонда, привлекательности для туристов города Кавказских минеральных вод стоят, пожалуй, на первом месте. Однако КМВ – это Ставропольский край, то есть опять-таки не кавказский регион.

Среди прочих городов Северного Кавказа Дербент стоит особняком, вернее, крепостью. Как получилось, что в заявочном комитете забыли про древнейший город России и один из старейших городов мира (см. информацию о летоисчислении Дербента на 2 стр.)? Почему матчи пройдут в Ростове-папе, но не в Дербенте-дедушке? В 2015 году состоится официальное празднование 5000-летия Дербента, но получается, что город остался без своего главного подарка, который могла бы преподнести ему Россия.

 

 

От лирики перейдём к прагматике. Итак. Руководство Дагестана, а также Александр Хлопонин называют туризм и рекреацию в числе важнейших сфер для развития СКФО. Туризм – это рабочие места, модернизация инфраструктуры, увеличение доходов бюджета и населения.

Лучшего города, чем Дербент, на роль витрины всего северокавказского туризма не придумаешь. Лучшего события, чем чемпионат мира по футболу, для привлечения туристов – тоже! Для того, чтобы перечислить природные и исторические достопримечательности этого города, не хватит пальцев одной руки. Остановимся на важнейших из них.

В число природных достопримечательностей региона входят морское побережье, единственный в Европе лиановый лес, горный ландшафт, уникальные радоновые источники, находящиеся в соседнем Сулейман-Стальском районе. Помимо Дербента, Дагестан может предложить футбольным туристам выезды в Кумторкалинский район – на самый большой в Европе песчаный бархан, а также ряд туристически привлекательных горных районов Дагестана, например, Гунибский, Акушинский (Чиндирчеро), Хунзахский (Матлас). То есть идёт презентация не одного Дербента, а туристического Дагестана в целом.

В число исторических достопримечательностей входят цитадель Нарын-кала, старейшая мечеть Дербента, приправленные историей о прохождении через город Великого шёлкового пути.

Специально к этому событию можно приурочить развитие этнотуризма, который сверхвостребован европейским потребителем, пресыщенным просто морем, горами и развлечениями.

Используя благоприятное расположение Дербента, следует развить отдельные виды спорта, которые также привлекут сегмент активных туристов (виндсёрфинг, альпинизм, кайтсёрфинг, дельтапланеризм, пляжные футбол и волейбол, каякинг и т. д.)

Особая достопримечательность Дербента и всего Южного Дагестана – это кухня. Дербентские рестораны, наверное, единственные в Дагестане могут называться ресторанами, так как в них действительно готовят блюда, которые не приготовишь дома: ягнят на вертеле, жареных перепёлок, осетрину – и всё это исключительно из местных продуктов.

Кроме того, жители Юждага отличаются умением по-особенному принимать гостей, клиентов, туристов. Они не конфликтны, но и не трусливы. Недаром в 2006 году Дербент получил премию ЮНЕСКО как самый толерантный город мира. Добавим к этому изобилие этнических сувениров, которые производятся в Дагестане (табасаранские ковры, кубачинское серебро, балхарская керамика, унцукульское резное дерево, изделия из шерсти и т. д.), и получим яркий коктейль для самого предвзятого туриста.

На полуфинал последнего чемпионата мира в южноафриканский Кейптаун, по данным местной полиции, приехало 300 тысяч иностранцев. В Дербент, например, на четвертьфинальный матч, могут приехать от 5 до 10 тысяч иностранных болельщиков (в зависимости от стран-участниц) плюс столько же наших соотечественников из других регионов России. Никаким другим образом руководство республики и ответственное за это Агентство по туризму не смогут привлечь в республику такое количество гостей.

Этих аргументов будет достаточно для заявочного комитета?

 

 

«Среди прочих требований, предъявляемых к городам, принимающим у себя чемпионат мира, – наличие гостиничного фонда не менее чем на 6000 номеров (от 1500 из них должны быть пятизвездочного уровня), тренировочных полей, хорошее состояние транспортной инфраструктуры, высокая пропускная способность аэропорта», – приводят «Ведомости» слова чиновника Российского футбольного союза. 

Начинать преобразования следует с аэропорта: потребуется модернизация взлётной полосы, строительство дополнительных терминалов и многое другое. Эту работу скоро начнёт Сулейман Керимов. Затем потребуется восстановление устойчивого железнодорожного сообщения Каспийска с Дербентом (в Махачкалу туристам незачем заезжать, даже на бархан пусть ездят через Агач-аул) – это хороший вызов и проверка на профпригодность для нового начальника Махачкалинского отделения СКЖД Захара Адамова.

Далее. Трасса Махачкала – Дербент даже без чемпионата мира нуждается в кардинальной реконструкции, так как уносит жизни людей не меньше, чем противостояние силовиков с боевиками. Это задача для нового главы Дагавтодора Муртузали Муртузалиева. Все три объекта можно доводить до ума за счёт ведомственных средств, то есть без нагрузки на республиканский бюджет и специальную программу финансирования.

Теперь непосредственно о городе. Приводить его в порядок должны уже в рамках программы по празднованию пятитысячелетия. И это ещё одно конкурентное преимущество Дербента перед другими городами: юбилейную реконструкцию города следует проводить с учётом требований, предъявляемых к городам-хозяевам мундиаля. То есть опять-таки экономится часть средств на подготовку к первенству мира.

Немного труднее обстоят дела с гостиничном фондом города. Чтобы читателю было понятно: 6000 гостиничных номеров, которые требуются, – это примерно 25 таких гостиниц, как «Ленинград». Естественно, что в Дербенте, пусть и не страдающем ещё хаотичной точечной застройкой, невозможно будет возвести такое количество больших отелей. Реально построить 4 – 6 подобных зданий. Ещё лучше, если они будут построены в рамках единого комплекса одной инвестиционной группой. Потенциал для подобного строительства есть у многих выходцев из Дагестана и конкретно – Юждага. Остальную нехватку гостиничных номеров должны компенсировать средние и мелкие гостиничные комплексы, строительство которых можно вести как в самом Дербенте, так и в Дагестанских Огнях и манасской зоне побережья, благо Магомедсалам Магомедов уже вышел с инициативой о передаче прибрежных земель в собственность республики. Подобные комплексы в первую очередь должны быть ориентированы не на алкогольно-развлекательный туризм, а на спортивно-оздоровительный. При правильном позиционировании и соответствующей инфраструктуре (футбольные поля с искусственным покрытием, тренажёрные залы, бассейны) такие комплексы станут популярными среди спортивных сборных и футбольных клубов, которые проводят межсезонные сборы (зимой) в подобных комплексах в Турции, Болгарии и других странах, не сильно отличающихся своим климатом от Дербента. Местные же спорт-отели могут завоевать популярность если не у топ-клубов, то хотя бы у футбольных команд среднего и низшего звена с ограниченным бюджетом. Таким образом, эти отели будут функционировать круглый год.

Эти туристко-рекреационные комплексы – реальные инвестпроекты для сотен дагестанцев, у которых есть деньги (50–100 млн рублей) и которые не знают, как ими распорядиться. Опыт проекта «Джами», пляжи которого бывают забиты весь купальный сезон, показывает, что рынок в этом сегменте абсолютно не занят.

Подобное строительство обязательно спровоцирует рост цен на землю и строительные материалы, поэтому государство должно занять принципиальную позицию в этом вопросе (с этим у главы УФАС по РД Курбана Кубасаева всё в порядке) и пресечь спекуляцию. Здесь всплывает ещё один очевидный плюс – строительные компании и производители стройматериалов получат большие заказы, а сотни, если не тысячи безработных дагестанцев будут задействованы на стройках.

Не жизненно необходимы, хотя и не менее важны для привлекательности города парки аттрационов, зоопарк, скверы и бульвары. Всё это можно подготовить ещё к юбилейному 2015 году.

Мы подходим к главному строительному объекту нашего проекта – стадиону, где пройдут матчи чемпионата. Как и у городов, включённых в заявку, у нас он тоже только на рисунке.

Дизайнеры, предложившие эскиз стадиона, посчитали, что рисовать обычный стадион в стиле хай-тек было бы неуважением по отношению к истории Дербента. Ведь стадион должен стать ещё одной всемирно известной достопримечательностью, на которую было бы интересно приезжать посмотреть не только во время футбольных матчей. (Подробнее о стадионе читайте во врезке под эскизом).

Встаёт вопрос об инвесторе спортивной арены. Тут опять возникает имя уроженца Дербента Сулеймана Керимова. Он и его деловые партнёры могли бы вложиться в этот убыточный с точки зрения бизнеса, но сверхприбыльный с имиджевой точки зрения проект. Представьте, что один из, скажем, четвертьфинальных матчей чемпионата мира проходит на этом стадионе и весь мир облетают кадры этого чудо-сооружения под названием Fort Suleyman Stadium, ну или Suleyman Kerimov’s Stadium.

Стадион в Нижнем Новогороде, к примеру, будут строить два–три года и потратят на него 400 – 450 млн евро. Зная прагматизм Керимова, который не позволяет чиновникам разворовывать выделенные им деньги, можно предположить, что стадион своего имени ему по силам построить в два раза дешевле.

При благоприятном исходе дела на Fort Suleyman Stadium ещё до мирового первенства можно провести финал Лиги Европы (а почему бы и нет?). А до и после мундиаля некоторые отборочные и товарищеские матчи могла бы играть футбольная сборная страны. Вот тогда действительно можно было бы говорить о том, Россия присутствует в Дагестане.

Нельзя утверждать, что матчи чемпионата мира окупят все вложения. Не окупят. Но инвестиции, вложенные в проект «Дербент-2018», ещё долгое время будут работать на имидж и карман дагестанцев.

Для того, чтобы матчи чемпионата мира прошли в Дагестане, нужен каждый дагестанец. Каждый дагестанец, который перестанет кидать на улице мусор. Каждый дагестанец, который перестанет подрезать других на дороге. Каждый дагестанец, который перестанет хамить незнакомым людям. Каждый дагестанец, который перестанет много или мало воровать государственные (читай – народные) деньги.

Но в первую очередь для этого нужен дагестанец-мэр, который захочет остаться в истории своего народа как мэр, вдохнувший в город с величайшей историей новую великую жизнь. Как мэр, про которого современники будут рассказывать внукам. Как мэр, который будет достоин героя Шарвили.

А ещё нужен дагестанец-президент, футбольная биография которого будет содержать нечто большее, чем строчки «вратарь ФК “Динамо”» и вице-президент «Анжи». Дагестанец-президент, который устроил бы не только Съезд народов Дагестана, но и съезд народов в Дагестан. Дагестанец-президент, который наконец нашёл бы воплощение идеи соединения своей любви к Дагестану и футболу. Дагестанец-президент, который не побоится ставить перед руководством страны задачи, которые действительно помогли бы республике. Дагестанец-президент, у которого есть верный друг – дагестанец-спикер, так же, как и он, влюблённый в футбол.

Ну а о дагестанце-меценате мы уже сказали. Он у нас есть. Осталось только, что бы он захотел реализовать свой самый главный проект в жизни.

А всем дагестанцам, раз уж не хотят объединяться на идеях шариата или Конституции, нужна хотя бы такая идея, которая сблизила бы их, заставила бы говорить друг с другом, помогла бы понять. Идея, которая изменила бы мировое представление о Дагестане, Северном Кавказе, Исламе.

 

Fort Suleyman Stadium (варианты названий – Nafta Arena или Suleyman Kerimov’s Stadium) – проект арены, созданный специально для матчей чемпионата мира по футболу 2018 года. Дизайн стадиона и материалы, из которых он будет построен, полностью отражают специфику Дербента. Этот стадион станет второй после Нарын-калы крепостью в Дербенте и будет построен из той же породы дербентского камня. Четыре сторожевые башни будут служить мачтами освещения. Электропитание будет за счёт солнечных панелей, производство которых в скором времени запустят в Дербенте. Они будут установлены по всему периметру гигантского козырька стадиона. В нефутбольные дни электроэнергия, выработанная этими панелями, будет питать район вокруг стадиона. Арена рассчитана на 45 тысяч посадочных мест.