[ Требуется человек... ...без диплома ]

Раньше обладатели священных знаний (видимо, речь идёт об исламе тарикатского толка. – Прим. ред.) ходили по аулам и всматривались в лица молодых людей. У них был такой свой технологический приём определять вместимость того, с кем толкуешь. Если они видели, что лицо честное, то они давали эти знания. Если нет, то уходили и уносили с собой. Сегодня такой технологии уже нет. Но, давний механизм такого вечного ученичества заключался в том, чтобы не просто приобретать знания. Не так ставилась задача, она считалась в какой­то степени неверной.

   Не приобретение знаний важно, а развитие способностей. Мы же не сундуки. А для того чтобы отдавать порции знаний и определить, какая часть из них радиоактивна, какая – отскакивает, нужно быть вообще (задумался)…

Вот философ Лакруа говорил: чтобы человек что­то понял, он должен быть очень порядочным. Вначале требуется такая платформа. Всё остальное – потом. Поэтому во всём мире образовательный кризис. Почему­то США не очень сильно переживают, что их население, по сравнению с нашим вообще­то малограмотно. Потому что вся их система построена на принципах получения прибыли, на реализации так называемой американской мечты.

Система образования должна без конца реформироваться. Но не по прихоти нового начальника или министра. Это как раз есть наихудшая форма реформ. А наилучшая – это когда вы – учитель физики и у вас есть очень большие права – своего питомца отдать на физфак любого университета. А чтобы иметь такое право, вы должны без конца сдавать экзамены (не ваше чадо, а вы сдаёте экзамены). Я собирал однажды учителей и давал такое предложение. Понятно, что все единогласно проголосовали против. Кризис – он на каждом шагу.

Когда мы поняли, куда ведёт общая система: без оглядки даём десятки тысяч дипломов, без потребителей. Вот тогда формируются частные школы. Вот это есть результат кризиса. Это невероятно трудное дело – иметь частную школу. Такую, какую имели во времена Пифагора. Он отдал свои богатства, продал себя в рабство на Восток. Шесть­семь лет он бродил по Востоку, приехал, сделал свою школу – первую академию Пифагора. Ему особенно нравилось, чтобы ученик видел учителя только на третий год обучения: первые два года он слышал только голос. Такая таинственность, при которой жёстко была сформулирована совершенно потрясающая цель, знания должны стать сознанием. Самая главная причина – сильная неравновесность между знанием и сознанием: сознание существует само по себе, знание – до тех пор, пока не сдал экзамен. То есть кризис в любом деле имеет и положительную сторону. В образовании – это формирование частных школ.

Одному из своих знакомых я сказал: сделайте сочинение на тему – что приходит вам в голову, когда пишешь. Игрек равняется арктангенс логарифм корень из… ничего не приходит… На это потрачено бесчисленное множество поколений самых достойных людей, которые видели в этой записи, это же шифровка… Никто из учителей не учит ребят ей как шифровке… Давайте напишем такое полупровокационное объявление – и вы увидите: соберутся все. Было написано там: «Молния! Вот такой­то человек читает лекцию на тему «Как сделать идеальную шпаргалку?» Битком набита была аудитория, стоять негде было. Мне говорили, что ты будешь рассказывать? Да, я буду рассказывать, как сделать идеальную шпаргалку. Они готовы всё, что хочешь сделать, лишь бы выставить учителя дураком. Да, но заодно можно научить их методам шифровки. Если бы было написано: вот такой­то будет рассказывать о методах кодирования и декодирования, то никто не пришёл бы. А как зашифровать информацию, чтобы никто не знал? То есть в этом плане от кризиса много пользы. И те попытки, которые сейчас во всех странах предпринимают министры финансов для того, чтобы одолеть этот кризис, это самая большая утопия. Везде, где вы хотите жить за счёт кого­то, неважно: экономически, политически, с моральной стороны, – без кризиса не обойдётся. Кризис, он сам по себе довольно фундаментальное и неизбежное явление. Кризис означает, что наша голова должна идти в другую сторону. Вообще говоря, к кризису ведёт невыполнимость действия. Вот мы привыкли к каким­то действиям, но, оказывается, что вот с какого­то места это действие не работает. И так на каждом шагу. Появление какой­то технической новинки тоже строится на кризисе. В отличие от физики, математики, техника не имеет последовательного, непрерывного развития. Была, скажем, поршневая авиация, потом стала реактивная, и вот сейчас мы уже говорим об адронном коллайдере.

«Почему мир должен... ...принадлежать банкирам?» Шамиль Алиев – «Черновику»