[ Президентский марафон ]

Ранее, в том числе и в «ЧК», говорилось, что Дмитрий Медведев выберет одного из пяти кандидатов до 19 декабря, так как в п. 10 Положения о порядке внесения и рассмотрения предложений о кандидатурах на должность высшего должностного лица № 441 говорится, что «рассмотрение Президентом Российской Федерации предложения политической партии о кандидатурах и уведомление о результатах рассмотрения коллегиального постоянно действующего руководящего органа политической партии, внёсшего предложение о кандидатурах (далее – уведомление), осуществляются в срок, не превышающий 30 дней со дня внесения предложения…». То есть эта норма говорит не о том, что президент выберет одного из пяти кандидатов, а о том, увидит ли он в представленном ему списке лишних. Как оказалось позавчера, не увидел. Когда теперь Дмитрий Медведев предложит одну кандидатуру Народному Собранию, в законе не оговорено. Но по аналогии, например, с Астраханской областью, где Медведев внёс кандидатуру Александра Жилкина через полтора месяца после «уведомления о результатах рассмотрения», можно сделать вывод: кандидат для Дагестана будет представлен уже после Нового года.

Сложностью процесса наделения губернаторов полномочиями возмущался и сам глава государства. На встрече с руководством «Единой России» в сентябре он предлагал «думать о том, чтобы процедура в рамках этого закона была более мобильной, более понятной и создавала бы большую устойчивость власти». Тогда же Медведев предложил поправки, сокращающие процедуру назначения со 100 до 45 дней. «В связи с чем я это делаю? Просто для того, чтобы власть в режиме перехода функционировала более спокойно, но в то же время понимала, что не будет большого зазора между началом соответствующих процедур и появлением новой фигуры или же утверждением на должность действующей фигуры. И тем самым сохранялась бы спокойная, нормальная обстановка в регионе, позволяющая руководить всеми социально-экономическими процессами максимально эффективным образом, потому что мы всё это делаем не ради процедур, а ради того, чтобы власть была эффективной».

Говоря это, Медведев как в воду глядел, потому что сохранить спокойную, нормальную обстановку в Дагестане политической на период медведевских раздумий не удалось.

 

Доступ к телу

Вам когда-нибудь приходилось разорять палкой муравейник? Размеренный, точный, как часы, быт муравьёв нарушается вмешательством извне, и они в панике разбегаются: одни спешат обратно в муравейник, другие прячутся под ближайший лист, третьи цепляются за палку… Именно так вели себя депутаты Народного Собрания и члены правительства с момента объявления пятёрки претендентов, стараясь предугадать, кого же Медведев назначит президентом РД. Демарш в НС РД, где даже лидер фракции «Единая Россия» Николай Алчиев и председатель парламента Магомед Сулейманов пошли против медведевского решения, был квинтэссенцией царящих в рядах политической элиты настроений.

Или вот председатель комитета Правительства РД по поддержке малого предпринимательства и потребительского рынка Магомед Шабанов, говорят, не пустил в продажу недавний номер (от 11 декабря) «Новой газеты» со статьёй о кандидатах в президенты РД, где шансы Муху Алиева оценивались как низкие и сам он на фоне остальных претендентов выставлялся в худшем свете.

Почему забегали муравьи-чиновники? Потому что ни у кого нет собственного дела, способного существовать по рыночным законам, автономного, не зависимого от государственных закупок, заказов или просто контролёров.                                                                                        Нет-нет, бизнес-то у них есть у всех. Нет НЕЗАВИСИМОГО и существующего по экономическим законам и законам рынка. Все или «отжимаются» коррумпированному бюрократу, или сосуществуют с коррумпированным государством. И в том и в другом случае убытки от такого рода «предпринимательства» горе-бизнесмены погашают сверхдоходами от госзаказов и госзакупок. А денег на сверхприбыльные госзаказы даст бездонный федеральный бюджет – взамен на лояльность власти. Вот будущий президент и притягивает невольно тех, кто боится лишиться имеющегося доступа к кормушке, и тех, кто хочет поправить своё сегодняшнее бедственное положение. При таких ситуациях понятия «дружба», «преданность», «общие интересы» уступают одной только целесообразной формуле – «кто первый добежит до ТЕЛА».

Поэтому сначала они пытались сделать всё, чтобы сохранить того президента, при котором чувствовали бы себя комфортно и безопасно, как сейчас, а потом, в зависимости от информации, поступающей из различных «стопроцентных» источников о том, в чью пользу склоняется Медведев, начали присматриваться на предмет примыкания к тому или иному кандидату.

Все возможные негативные последствия устроенного на последней сессии шоу депутаты смогли оценить не сразу. Правда, осознать, что совершили глупость, ума хватило, и нужно было срочно реабилитироваться. Инициировал процесс реабилитации не Муху Алиев, а другой кандидат и коллега попавших впросак парламентариев – Магомедсалам Магомедов.

    Его, кстати, на той злополучной сессии не было с самого начала, так же как и другого кандидата – Магомеда Абдулаева (Муху Алиев ушёл незадолго до начала демарша, хотя было бы правильным вернуться и посадить всех на место словами государственника. Тем более что привела к этому безынициативность дагестанского политсовета, который сначала до отказа забили сторонниками Алиева, а потом не воспользовались своим правом выбора). Именно под началом Магомедсалама Магомедова был организован сбор подписей депутатов НС РД под заявлением в адрес Медведева о готовности поддержать любую из предложенных кандидатур. Последовательным в своей позиции поддержки действующего президента оказался только Амучи Амутинов, решивший не подписывать документ. Глядя на этот политический ход Магомедсалама Магомедова, президент Дагестана не мог не задуматься о своей позиции относительно него. «Поразительно, но самое лучшее, что было у Деда, единственное его прогрессивное наследие – сын Магомедсалам – оказался единственной же жертвой кадровой политики Муху Алиева. Умница, интеллектуал, действительный доктор наук, человек на 99 % не ответственный за губительное мировоззрение своего отца (которого он не мог не поддерживать как отца), был выбран для Муху Гимбатовича в качестве козла отпущения. Выбран теми, кто быстренько смекнул, что, судя по всему, президент большой жертвы не жаждет – ему нужен лишь символ социальной справедливости, символ очищения от скверны» (из интервью Хаджимурада Камалова «ЧК» № 44. – Прим. ред.).

 

В поисках утраченного 

Муху Алиев же во всей этой ситуации оказался каким-то чужим. Депутаты, многие из которых получили мандаты не без помощи президента РД, одномоментно отвернулись от него, как только почувствовали, что надежды на второй срок начали таять. «У Муху Гимбатовича нет индикаторов неблагополучия в команде… Аналитически Абдурахман Гаджиевич Гусейнов плохо работает. Он должен был проанализировать состав Народного Собрания, быть готовым к этим эксцессам» – говорилось в эфире «Эха Москвы – Махачкала» после случая отклонения Народным Собранием кандидатуры мирового судьи, предложенной Муху Алиевым. А тогда это ведь должно было стать тревожным звоночком для президента.

И вслед за отставкой Магомедсалама Магомедова не мог президент не вспомнить и не пожалеть об упущенных возможностях сближения с действительной, а не конъюнктурной политической силой – с Сулейманом Керимовым. Вспомнить о напряжённой истории с местом в Совете Федерации, когда «Сулейман Керимов попытался получить мандат доверия Дагестана в Совете Федерации, уговорив Атая Алиева дать согласие на разговор с президентом Муху Алиевым по существу. Фактически – переуступить ему право быть сенатором. Но в итоге вся «операция» очень дорого обошлась Керимову» (см. «ЧК» № 43. – Прим. ред.). Вспомнить о выборах в Госдуму, где «борьба за мандаты могла завершиться вполне бескровно: голосов дагестанских избирателей хватило бы на всех единороссов, одного коммуниста, одного справедливоросса и одного либерал-демократа. Правда, достичь этого можно было, дождавшись объявления результатов во всех регионах России, но можно было вполне. Вместо этого президент требует от Сулеймана… исключить из списка ЛДПР кандидата Гаджимурада Омарова (лидер ДРО ЛДПР. – Прим. ред.). Это – затраты и нервы Керимова. В результате – срыв: Омарова исключить не удаётся. Тот сам прекращает бороться. И партия «СпРос» тоже оказалась аутсайдером, причём как бы добровольно – керимовцы остановили кампанию. Уже тогда Керимову нужно было войти хотя бы в Совет Федерации, и он не стал с проигрышных позиций обострять отношения с Муху Алиевым. Но обиду, естественно, затаил: впервые ему навязали правила игры». («ЧК» № 43 – Прим. ред.)

Не мог не вспомнить президент и историю с попыткой Керимова купить махачкалинскую «Анжи», которая также повлияла на характер отношений Муху Алиева с магнатом. Те же, кто был определён Муху Алиевым в фавориты и ложно отнесён им к своим сторонникам, сегодня немного поджали хвосты, ведь, как говорилось в «ЧК», «фаворита очень быстро зашкаливает от чувства преисполненного совершенства и… он потихонечку разрабатывает программу дальнейшего укрепления, вплотную прижавшись к спине президента, а через его плечо заглядываясь на президента будущего». Сегодня настал такой момент, когда спина президента – не более чем спина одного из кандидатов.

По-своему проявили себя национальные движения. Вернее, никак себя они не проявили. Если не считать заявления аварского народного движения им. имама Шамиля о готовности поддержать кандидатуры трёх местных аварцев, включённых в список.

 

Досрочная отставка?

Ко вторнику прошлой недели нервное напряжение и чьё-то такое же нервное воображение запустили в околоправительственные и околопарламентские круги информацию-сенсацию – публичную отставку Муху Алиева и назначение Магомеда Абдулаева временно исполняющим обязанности президента с последующим переназначением. Таких «ожиданий», впрочем, в кругах несостоявшихся в прошлом и ожидаемых в ближайшем будущем «президентов» было не счесть за три последних года правления Муху Алиева. И каждый раз, когда предсказанный в очередной раз срок скандальной отставки проваливался, время следующей «отставки с треском» переносилось на 2 – 5 месяцев. Но и там никто никуда и никого не отправил в отставку.

И всё же впервые у народного умозаключения о добровольной отставке Алиева и назначения Абдулаева была логика. Оба кандидата претендуют на должность простыми, ясными путями. Обе кандидатуры родились в глубинах Кремля: один – как действующий президент Республики Дагестан, другой – как друг действующего президента Российской Федерации. Ничего не имея за пазухой и никого из лиц в круге первом не подряжая на роль локомотивов, они упорно шли и идут по прозрачному пути. Остальные кандидаты – продукты чистой воды лоббизма.

Дмитрий Медведев по поводу процедуры подборки губернаторских кадров сказал: «Мне становится проще делать выбор, потому что за каждую кандидатуру теперь отвечает не только президент, но и партия. Раньше это был мой выбор. Администрация, конечно, помогала: кадровая работа там всегда была, в администрации, одной из составляющих, но теперь это, по сути, такая солидарная ответственность». Случай с Дагестаном – особенный, здесь президенту РФ понадобятся консультации не только с кремлёвской администрацией, но и с премьер-министром Путиным, знающим ситуацию в регионе, пожалуй, лучше Медведева. Медведев просто не захочет нести ответственность за выбор.

Что до Путина, то он не хотел бы видеть в президентах республики креатуру лоббистов, его образ губернатора – «державник». Единственный в списке кандидатов, кто подходит под это определение, – Муху Алиев.

У Медведева несколько иные требования к губернатору. Ему в Дагестане, как впрочем и в других субъектах, нужен эффективный менеджер, способный реанимировать экономику республики. И как тут опять не вспомнить об упущенных возможностях Муху Алиева, не сблизившегося с Сулейманом Керимовым, команда которого состоит сплошь из людей, понимающих современные экономические процессы и потому способных оказывать на них влияние.

В чём сходятся мнения двух первых лиц государства – так это в отношении к экстремизму. Оба хотят его побороть, и у обоих для этого свои, кажущиеся имправильными, рецепты.

Медведев считает, что террор сам по себе иссякнет, если развитая экономика (с ВРП около $9 – 10 тыс. на душу населения) даст дагестанцам новые ориентиры, а значит, лишит боевиков лояльности населения, что сегодня наблюдается повсеместно. А грозная риторика Дмитрия Анатольевича – не более чем продолжение путинской роли «жёсткого» руководителя. Путинский же рецепт прост: надо напрячься и просто «замочить» террористов.

По ситуации в республике и личностям кандидатов первых лиц информируют собственные аналитические ведомства, конкурирующие между собой и получающие информацию, в том числе и от кандидатов-лоббистов, но придающие ей формы, которые желал бы видеть щеф.

Путин уважает выбор официального президента. Медведев полагается на опыт и волю экс-президента. А значит, оба начнут разговор по существу на этой неделе и возвращаться к нему будут не более двух раз. Тогда в качестве компромисса могут выбрать Магомеда Абдулаева, которого Медведев знает лично. Однако «если вы знали президента и общались с ним задолго до того, как он им стал, это вовсе не означает, что вам не придётся узнавать его заново, что называется, с чистого листа. Взаимное доверие и симпатия никуда не денутся, но… забудьте про привычные прогулки перед сном и беседы о программе модернизации: вас разделила пропасть, стена, пустыня Гоби» («ЧК» № 44. – Прим. ред.).

Президент РФ ещё бы задумался, если бы в списке был сам Сулейман Керимов. Но в нём люди, отказать которым будет делом всё же не таким болезненным, нежели отказать непосредственно Керимову, ведь можно списать на недоверие этим людям, а не Сулейману. Поэтому на лоббируемых кандидатах могут поставить крест, а выбирать станут между Муху Алиевым и Магомедом Абдулаевым. Вполне вероятен вариант, при котором Абдулаев назначался бы как преемник Алиева и под гарантии последнего о всемерной поддержке. Алиев, которого, скорей всего, по завершении президентства наградят почётным орденом за заслуги перед отечеством, должен будет удовлетвориться признанием заслуг на ниве государственной деятельности, и чтобы не распылить достигнутых результатов, наверно, согласится стать неким регентом. Тем более что при «алиевских» людях в руководстве МВД, УФНС, других структурах это в значительной степени облегчило бы работу новому назначенцу. Остаётся только убедить действующего президента в целесообразности такого шага.

Вот эту сложную цепочку силлогизмов, которая нас привела к выводу об Абдулаеве, политэлита почувствовала интуитивно. Из двух зол выбирают меньшее, априори подумали искушённые в политике обыватели и впервые хоть с какой-то логикой стали ожидать громкой отставки. Сенсации, однако, не случилось.

 

Ожидания

Другая сенсация могла случиться на этой неделе. Ожидалось, что в 18 муниципальных районах и 6 городах Дагестана из первичных ячеек «Единой России» начнётся массовый исход рядовых членов. К моменту написания статьи этого не случилось, и не случится, может быть, вовсе. Но подобные ожидания «дестабилизации обстановки в республике» всё же были.

Что ждёт нас при новом президенте, даже если им останется «старый» – Муху Алиев? В первую очередь, Алиеву нужно будет пересмотреть своё отношение к так называемым сторонникам и так называемой команде и нивелировать уязвимые места в виде присутствия родственников на государственной службе, создав тем необходимые условия для ведения собственного бизнеса. Продолжение политической карьеры Алиева возможно и при избрании президентом Абдулаева, как об этом указывалось выше. Тогда о таком союзе стоит думать уже сегодня, как об этом подумали другие два кандидата. Договорившиеся, что при выборе одного из них президентом другой становится председателем правительства. Какой президент получится из того или иного кандидата – неизвестно, хотя предположение сделать можно.

Абдулаев-президент, вероятно, будет чем-то вроде улучшенной версии Алиева: честный, принципиальный, не взяточник, но, возможно, такой же одиночка, как Алиев. Уклон в сторону борьбы с коррупцией им будет сделан в первую очередь законодательно, когда из нормативных актов будут исключены коррупциогенные нормы. Чрезмерный пиетет и ответственность перед Кремлём не позволят сорваться с катушек этому человеку, и он не соблазнится материализовать шестизначные суммы, проходящие по документам.

Неизвестно, перестанет ли существовать откатная система при президенте Сайгидгусейне Магомедове: каких-то резких, модернистских решений от него ожидать тоже вряд ли стоит. В его случае сценарий действий можно было бы назвать как «не навреди», то есть не довести ситуацию до худшего по сравнению с алиевским периодом правления.

Всякая ошибка Магомедсалама Магомедова в случае избрания будет восприниматься в два раза болезненнее, учитывая, что он «сын». А его доброта и где-то снисходительность будут расцениваться политическими конкурентами как слабость.

Магомед (Смоленский) Магомедов, в принципе, уже достиг немалого, сумев пролоббировать появление своей фамилии в списке, тем более что её впоследствии одобрил Дмитрий Медведев, а это дорогого стоит для бизнесмена и набирающего обороты политика.

Кто бы ни стал президентом, ему придётся столкнуться с множеством уже накопленных проблем и теми, что ожидают в будущем. В условиях с каждым годом уменьшающегося бюджета нужно будет увеличивать налоговый потенциал и экономить. А урезание денежных средств приведёт к дополнительному брожению внутри политической элиты, которой нужно будет предлагать что-то вместо денег в обмен на лояльность.