[ 2009-й. Спорный ]

Последним ярким моментом уходящего года стал скандал, произошедший 29 декабря на заседании Народного Собрания РД. Депутаты, как положено, проходили регистрацию, знакомились с законопроектами, которые планировалось принять. Однако заседание не состоялось. Официальная версия – отсутствие кворума. Согласно другой версии – отсутствие кворума было срежиссировано руководством НС РД.

Открывая заседание, спикер парламента Магомед Сулейманов предложил депутатам пройти процедуру регистрации и, когда электронное табло показало, что в зале присутствуют 32 депутата, попросил быть внимательней и перерегистрироваться. Депутаты перерегистрировались дважды, но табло показывало, что кворума нет. Сулейманову ничего не оставалось, как отменить заседание парламента: он поздравил всех с наступающим новым годом и быстро ушёл. Сидевшим в зале депутатам пришлось «рассасываться», возмущаясь, что можно было провести заседание, так как кворум был, и строя догадки об истинных причинах отмены заседания.

По данным «ЧК», не электронную, а предварительную письменную процедуру регистрации в холле здания парламента прошли 56 депутатов (редакция располагает поимённым списком этих депутатов), однако часть из них до зала так и не добралась. Почему это произошло, парламентарии объясняют по-разному. К примеру, депутат НС РД (лидер фракции «Патриоты России») Эдуард Хидиров считает, что «был организован срыв сессии. Некоторые депутаты – сторонники Муху Алиева ушли до начала заседания. Среди них было пять из десяти руководителей комитетов НС РД. Даже вице-спикер Насир Гайдаров (в зале отсутствовал также и другой вице-спикер – Николай Алчиев. – Прим. ред.), который был до начала сессии в здании парламента, за пять минут до начала сессии оделся и ушёл. А у некоторых депутатов, которые сидели в зале, электронные карточки для голосования не были вставлены в специальный аппарат для регистрации. Поэтому была имитация регистрации. Чем они мотивировали такой поступок, я не знаю. Могу лишь предположить, что это своего рода давление сторонников президента Дагестана на Москву для того, чтобы в списке кандидатов осталась только одна фамилия».

Другой депутат на правах анонимности сообщил «ЧК», что массовому исходу депутатов поспособствовал слух о том, что на сессии НС РД на рассмотрение в качестве главы республики будет внесена кандидатура вице-премьера РД Магомеда Абдулаева. И депутаты – сторонники Муху Алиева – покинули зал, рассчитывая тем самым сорвать эту процедуру. Впрочем, сам же источник называет эту версию абсурдной, так как процедуру внесения кандидатуры президента невозможно провести втайне: для этого необходимо провести отдельное заседание Народного Собрания РД.

В свою очередь депутаты – сторонники действующего президента – заявляют, что депутатский демарш был инициирован депутатом Магомедсаламом Магомедовым (один из кандидатов в главы РД). По оценкам других наших информаторов, Магомедсалам Магомедов в ожидании судьбоносного момента, когда решится вопрос о главе республики, решил проверить настроение «своих» депутатов: насколько они готовы/не готовы поддержать его или иную предложенную центром кандидатуру. Не знаем, удался ли ему этот эксперимент, но панические настроения и полную растерянность парламентского руководства все же выявил…

 

Кандидаты

Как известно, президент России будет выбирать главу республики Дагестан из пяти представленных ему кандидатур: Муху Алиева, Магомедсалама Магомедова, Магомеда Абдулаева, помощника председателя Совета Федерации Магомеда Магомедова (Смоленского) и начальника УФК РФ по РД Сагидгусейна Магомедова.

Каждому из них «ЧК» уже давал свои характеристики, поэтому мы не будем возвращаться к этому вопросу. Отметим лишь, что в 2010 году независимо от характеристик и биографии назначенного Медведевым главы республики будущий президент должен будет выстраивать свои отношения как с финансово-политическими группировками, так и с муниципалитетами. Опасения, что новый президент будет совершать революции, мстить кому-либо и «калёным железом выжигать скверну», необоснованны. Назначенный Медведевым президент должен будет договариваться и выстраивать свою стратегию поведения, основывая её на принципах политической конкуренции, при которой власть (всех!!!) ослабевает, но усиливается право каждого.

Пока же основные кандидаты в президенты испытывают различные чувства (неуверенность, страх, утомление). К примеру, Алиев, участвуя 29 декабря в Совете старейшин РД, судя по его внешнему виду, уже истощён затянувшимся поединком за кресло президента. Видно, что он использовал все возможные ресурсы и возможности для того, чтобы заручиться поддержкой руководства страны. К примеру, 23 декабря, президент РФ Дмитрий Медведев провёл в Кремле совместное заседание Государственного совета и Совета по развитию информационного общества. На нём же присутствовал и Алиев. Не исключено, что Алиев смог встретиться с Медведевым или премьером Владимиром Путиным. Так же нельзя исключать, что муфтий России Равиль Гайнутдин, обсуждая с Медведевым вопрос объединения мусульманских духовных центров страны, дал положительные характеристики главе Дагестана. Это даёт Алиеву дополнительные шансы на поддержку его кандидатуры в Кремле. Так же, как в конце 1970-х – начале 1980-х Сагидгусейну Магомедову, в бытность его студентом Торгово-экономического института в Ленинграде, повезло познакомиться с только что окончившим Минскую школу КГБ младшим опером Николаем Патрушевым. Тогда эта встреча определила будущее «казначея». Возможно, что встреча на Госсовете с руководством страны определит будущее Алиева…

По мнению «ЧК», сложность общению Муху Алиева и Дмитрия Медведева придаёт то, что это люди разной формации, и потому Алиеву тяжёло воспринимать посылы президента РФ и претворять их в жизнь.

В «ЧК» № 47 мы путём сравнения лексическо-ментальных конструкций Муху Алиева и Дмитрия Медведева пытались выяснить, на одном ли языке говорят два президента. В том материале мы показали, что не всегда, что есть некоторые различия, к которым можно добавить и новые. Например, выборы в Дербенте Муху Алиев назвал «весомой политической и юридической победой органов власти республики», а Дмитрий Медведев приводит их в качестве примера «нестерильных» выборов.

Различны и комментарии двух президентов судебных решений по этим выборам. Так, Муху Алиев говорит, что «его законность и обоснованность, по мнению Избирательной комиссии РД, вызывают большие сомнения, как, впрочем, и другие решения, принимавшиеся в ходе избирательной кампании». А Дмитрий Медведев считает, что «это всё-таки показывает, что демократические институты работают, что, если люди недовольны результатом, считают, что были нарушения, можно добиться судебного решения – выборы отменяются и будут проводиться заново уже в следующем году».

Курс экономических преобразований Дмитрия Медведева, заключённый в формуле «четыре И» известен. Муху Алиев же модернизацию экономики республики сводит к экономической Стратегии Дагестана до 2020 года, основной тезис которой – «существенная структурная перестройка экономики, которая предполагает опережающее развитие промышленности и, прежде всего, машиностроения», звучит довольно пространно. А ещё ставит в заслугу государству частные бизнес-проекты, к которым республика не имеет никакого отношения. Эти различия президентов лучше всего характеризуют слова Дмитрия Медведева, сказанные им в «Итогах года»: «У нас действительно очень неоднородная страна, и управленческий корпус тоже неоднородный. Я скажу так. Тот, кто готов меняться, тот, кто понимает, что без модернизации экономики, без модернизации политической системы у нашей страны нет будущего, тот должен работать и будет работать. А тот, кто считает, что можно плыть по течению (у нас есть такие люди и на региональном уровне, и на федеральном уровне, никто не идеален), тогда нужно просто для себя будет принять решение: может, пора на отдых уходить?» 

…В будущем президенту РД предстоит столкнуться со многими сложностями: выборами в муниципальных образованиях (в том числе в Махачкале и Дербенте), взаимоотношениями отделений партий (введение «Единой Россией» процедуры праймериз при выдвижении кандидатов на выборы любого уровня, вызовет противодействие многих единороссов и отток из партии власти) и т. д.

 

Судебная этика

Этот год стал фактически годом Дмитрия Медведева. Он много говорил. Обещал. Инициировал. По большому счёту, это были очень смелые идеи. Огромное место в этих инициативах президента РФ занимала судебная реформа. Конечно, фундаментальных изменений не произошло. Но планомерное изменение отношения к судебной системе случилось. Подхватив посыл Медведева, активизировались ВС РФ, ВАС РФ и другие компетентные органы. В частности, был принял ФКЗ «О дисциплинарном судебном присутствии». Дисциплинарное судебное присутствие будет рассматривать дела по жалобам на решения Высшей квалификационной коллегии судей РФ и ККС субъектов РФ о досрочном прекращении полномочий судей за совершение ими дисциплинарных проступков и обращениям на решения Высшей квалификационной коллегии судей РФ и ККС субъектов РФ об отказе в досрочном прекращении полномочий судей за совершение ими дисциплинарных проступков. Раньше оспорить решение ККС можно было только в ВС. Теперь же для этого появился новый орган. Предполагается, что новое звено в судебной системе поможет повысить гарантии независимости судей. Помимо этого, был внесён ряд поправок в УК РФ и УПК РФ, в закон «О статусе судей» (к примеру, законодательно закреплён запрет судьям лично или через доверенных лиц принимать

участие в управлении хозсубъектом), КС РФ вынес определение о продлении моратория на смертную казнь (вопрос продления вызвал в обществе большой резонанс), внесён проект Кодекса судебной этики, произведены кадровые перестановки. Кстати, о кадровых перестановках. Вторая половина года для судейского сообщества Дагестана прошла под вопросом «Кто будет новым Председателем ВС РД»? На подпись Дмитрию Медведеву были представлены фамилии трёх кандидатур: омбудсмена республики Уммупазиль Омаровой, первого зампредседателя ВС РД Сулеймана Сулейманова и начальника управления судебного департамента в РД Мухтара Омарова. К концу года должно стать известным имя нового председателя ВС РД. Неофициально же, но с большой долей вероятности, называется фамилия Омарова, которому придётся доказывать, что судебная система, рассматривая спорные правоотношения, является арбитром, а не одной из заинтересованных сторон в деле.

 

Мелкий почерк…

Год уходящий запомнится ещё и небывалой доселе интенсивной перепиской дагестанских политиков с руководством страны, а также информационными битвами между сторонниками того или иного кандидата в президенты республики. И что характерно: добрая часть тех, кто подписывался под письмами, впоследствии заявляла, что ничего такого не было, а подпись под коллективным обращением – подделка, либо её сделали впопыхах, не глядя. Такое случилось с теми, кто подписался под обращением «дагестанской фракции» депутатов-единороссов Госдумы: Ризваном Исаевым, Хизри Шихсаидовым, Магомедкади Гасановым, Адамом Амирилаевым, Гаджиметом Сафаралиевым, Асанбубой Нюдюрбеговым, Магомедом Гаджиевым (кроме Мусы Манарова) – к своему спикеру – Борису Грызлову –с просьбой учесть кандидатуру мэра Махачкалы Саида Амирова при обсуждении в руководстве «Единой России» кандидатуры на пост главы республики. Это письмо появилось 10 ноября, а уже на следующий день многие из этих депутатов отказались от своих подписей.

После того как 16 декабря президент Медведев одобрил предложенный ему список кандидатов, депутаты Народного Собрания РД (кроме фракции «Патриоты России» и отдельных депутатов) тоже решили написать ему письмо, так как перед тем обсуждали кандидатов в президенты и пришли к выводу, что у некоторых из них нет ни авторитета, ни деловой репутации. В письме же они предложили Медведеву «в целях исключения ошибки при решении данного вопроса» предварительно проконсультироваться с ними. Правда, дальнейшие события показали, что депутаты «не потянули» консультацию даже обычных московских функционеров от «Единой России» – Сергея Неверова и Николая Панкова, которых «письмо позвало в дорогу». В результате многие дагестанские депутаты потом оправдывались в СМИ («нас не так поняли»), а также родилось очередное письмо, в котором народные избранники заявляли уже о готовности поддержать любую предложенную Медведевым кандидатуру. (Причём, как в первом случае, так и во втором, многие депутаты НС РД заявили, что письма не подписывали...)

Последнее (надеемся!!!) в этом году письмо, которое просочилось в СМИ, было адресовано Генпрокурору России Юрию Чайке (см. иллюстрацию). Дагестанские депутаты Госдумы, услышав слова Медведева о нестерильности выборов в Дербенте, видимо, тоже решили проявить себя. Написали письмо, подписались под ним и… не отослали! Более того, некоторые депутаты, чьи подписи стоят под письмом на официальном бланке Госдумы, опять заявляют, что ничего не подписывали, а их подпись, возможно, подделана… К примеру, Ризван Исаев сообщил ИА «Кавказский узел»: «Я не намерен участвовать в этих неприглядных играх. Это провокация. Меня не было в Москве, позвонил мой коллега и земляк, депутат Нюдюрбегов, и сообщил, что готовится какое-то обращение в прокуратуру. Я сказал, что не буду подписываться под ним. Подпись, которая стоит в обращении, – не моя».

Вопрос о том, кто подделывает подписи депутатов, мы оставляем следствию (так как это уголовно наказуемое деяние), а здесь же приведём фрагмент из неотправленного письма.

«Накануне и в день выборов в Дербенте постоянно находились многие руководители республиканских и федеральных служб с многочисленной вооружённой охраной, в том числе председатель дагестанского отделения Пенсионного фонда РФ Амучи Амутинов и начальник Махачкалинского морского торгового порта Абусупьян Хархаров. Вооружённые до зубов охранники блокировали избирательные участки, угрожали избирателям, создавали давку, и только по счастливой случайности обошлось без жертв» (Полностью текст письма).

Отметим, что письма в контексте политических процессов в Дагестане являются, конечно же, элементами информационной войны. К примеру, письмо депутатов Госдумы в адрес Грызлова однозначно было инициировано сторонниками Амирова (инициатором сбора депутатских подписей выступал его племянник Магомедкади Гасанов). Письмо депутатов НС РД Медведеву с просьбой провести с ними консультации инициировано сторонниками Алиева, а вот письмо депутатов НС РД, в котором народные избранники «согласны на всё» – инициировано Магомедсаламом Магомедовым, одним из кандидатов в главы республики. Авторство же последнего письма (депутатов Госдумы – Чайке) приписывается депутату Госдумы Магомеду Гаджиеву – доверенному лицу Сулеймана Керимова.

Несомненно, что письмо Чайке бьёт по действующему президенту – Муху Алиеву – но в нём конкретно названы два имени: Хархарова и Амутинова. Хотя в Дербенте в день выборов были и другие представители политического бомонда, депутаты Госдумы, видимо, посчитали, что за всё должны ответить именно указанные лица.

По мнению директора ООО «Свобода Слова» Хаджимурада Камалова, основной удар делается по Хархарову: «Ещё в апреле-мае Хархаров встречался с людьми из обоймы Керимова, строил с ними союзы. Но он не поверил им. Не поверил в том смысле, что политические перспективы московской диаспоры для него были неочевидны. 11 октября 2009 года – день, когда он должен был выбрать партию, чтобы примкнуть. Он и выбрал – действующего президента Дагестана Муху Алиева. Фактически он пошёл ва-банк. Хархаров положил все яйца в одну корзину, так что корзина Муху Гимбатовича провисла».

Так или иначе, ситуация с письмами депутатов Госдумы показала, что у действующего президента республики латентный конфликт не только с местными элитами, некоторыми муниципалитетами, но и с «дагестанской фракцией» в Госдуме. Наверное, единственный человек, на которого Алиев теперь может положиться в Госдуме – это человек-космонавт Муса Манаров…

Кстати, президенту писали не только дагестанские единороссы, но и коммунисты. 26 декабря они обратились к главе государства с открытым письмом, в котором высказали несколько запоздалые требования по кандидатурам на пост президента («не следует ограничиваться представителями только двух народов», «нужно расширить круг кандидатур», «нужен человек, который не связан с действующими кланами»), говорят о перекосах в национальной политике властей Дагестана, и призывают учитывать мнение других партий.

 

Борьба с...

2009-й стал особо значимым годом в истории текущего противостояния экстремистов с федеральными силами. Тактика борьбы с НВФ изменилась, так же как и изменилась тактика диверсионных ударов боевиков. Их деятельность нельзя рассматривать в отрыве от действий всего северокавказского подполья – они его часть.

В этом году диверсионный фронт Северного Кавказа активизировался и провёл ряд громких акций: убийство министра ВД по РД Адильгерея Магомедтагирова, покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова и убийство нескольких высокопоставленных госслужащих в этой республике, взрыв ОВД Назрани, атаки смертников в Чечне, диверсии на объектах инфраструктуры. Также боевики заявили, что авария на Саяно-Шушенской ГЭС и подрыв «Невского экспресса» – их рук дело, хотя официальные структуры не подтверждают эту информацию. Оно и понятно: подтвердить – значит признать, что конфликт вылился за пределы региона.

Что касается Дагестана, то здесь в марте произошли два события: одно повлияло на изменение тактики борьбы с боевиками, а другое показало эту новую тактику в действии. Сначала был бой объединённой группировки МВД, ФСБ и ВВ с группой (15 человек) Абдулгафура Закарьяева в лесном массиве Карабудахкентского района, близ с. Какашура. Столкновение продолжалось три дня; всякий раз, когда федеральные силы пытались приблизиться к позициям боевиков и вступить в контактный бой, те, лучше ориентировавшиеся на местности, отражали атаки, и войска несли потери (был даже убит пулемётчик вертолёта). А с наступлением темноты, разбившись на группы, боевики пытались выйти из окружения. Поэтому убить их получилось только с помощью артиллерийского обстрела и ракетных ударов с вертолётов. Больше крупных столкновений в лесу не было, не считая мелких перестрелок, когда основная группа уходила, а войска убивали одного-двух боевиков. Также силы ФСБ и МВД несли потери при штурмах домов, в которых засели боевики. Тогда правоохранители перестали давать им возможность скрываться в строениях и начали расстреливать их прямо в машинах. Первый и самый показательный такой случай произошёл 20 марта в Махачкале, на Троллейбусном кольце. Тогда семь-восемь силовиков расстреляли «шестёрку», в которой ехал один из лидеров махачкалинского подполья, Арслан Алдаев, со своими приближёнными. Официально же было заявлено, что сотрудники ДПС попытались остановить автомобиль, но из него был открыт огонь, а в результате ответной стрельбы нападавшие были убиты. Но многочисленные свидетели произошедшего, а также записи на мобильных телефонах и фотографии говорят, что это был просто расстрел. Позже расстрелов с подобным объяснением было с десяток. «ЧК», не обсуждая обоснованность такой практики по отношению к действительным боевикам (даже закрыв глаза на конституционный принцип презумпции невиновности), тем не менее обращает внимание на то, что силовики, которым было дано добро на стрельбу на поражение, зачастую злоупотребляли этим правом, что приводило к невинным жертвам. Наиболее иллюстративный случай произошёл совсем недавно в Кизилюрте, когда двух молодых людей, похожих, по мнению силовиков, на боевиков, не только подстрелили, но и до смерти забили. Другой случай произошёл 25 сентября во время перестрелки силовиков и боевиков на улице Казбекова: там пытавшегося укрыться от стрельбы случайного прохожего, Алихана Динова, контртеррористы не только расстреляли, но и произвели контрольный выстрел в голову на глазах дяди убитого, который пытался вразумить правоохранителей. Таким образом, формулировка «убит при оказании сопротивления» стала своего рода санкцией на убийство кого угодно.

Другой приём этой тактики – упреждающее убийство подозреваемых в сочувствии и возможном уходе в лес людей. За год произошло, по меньшей мере, три случая якобы самоподрыва машин с боевиками, в которых погибло восемь человек. Обыватель мог бы ещё в них поверить, если бы не случай с братьями Бутаевыми, которых похитили неизвестные и вместе с ещё тремя парнями пытались взорвать в их собственной машине. Но одному из братьев – Арсену –и другому похищенному – Исламу Аскерову – удалось освободиться и убежать, они-то и рассказали обществу о том, как «боевики взрываются на своих же взрывных устройствах». Тела остальных троих похищенных нашли в сожжённой машине на следующий день. Подтвердился рассказ беглецов листовками, разбросанными по городу, в которых группа родственников милиционеров брала на себя ответственность за произошедшее, а также угрожала журналистам, правозащитникам, адвокатам.

Однако маховик противостояния усилиями неизвестного снайпера серьёзно накрыл и силовиков. В течение нескольких дней стрелок убил и ранил более пяти человек, что спровоцировало отказ милиционеров от ношения формы и выхода под разными предлогами на службу. Это тоже повлияло на общее психологическое состояние силовиков, в первую очередь – милиционеров, которые принимают на себя основной удар боевиков. Во многом этим состоянием напряжения и чрезмерной подозрительностью можно объяснить убийство милиционерами следователя СКП по Хасавюрту и другие проявления евсюковщины.

В 2009-м Кремль открыто заявил, что ситуация на Северном Кавказе – это главная внутриполитическая проблема страны. После убийства Адильгерея Магомедтагирова Дмитрий Медведев посетил республику, сказал, что причины экстремизма в экономике, и (несмотря на позиционирование себя поборником права) продолжил курс Владимира Путина на уничтожение боевиков.

За год 135 боевиков было убито (что в два раза больше, чем в прошлом году) и 111 задержано. Правоохранительные органы потеряли 76 человек.

 

Экономика и мы

Если же говорить об экономике, то в масштабах Российской Федерации год прошёл под знаком борьбы с экономическим кризисом. Дагестану же кризис большого вреда не нанёс (разве что на некоторых крупных предприятиях произошло сокращение штатов, и то – незначительное). Бюджет республики урезан не был, но были закрыты некоторые федеральные программы в республике. Правда, на волне борьбы с кризисом был принят ряд поправок к законам, которые должны привести к санации как российской, так и дагестанской экономики.К примеру, с 1 января 2010 года вступят в силу поправки в закон «О банках и банковской деятельности», по которым собственных средств банка не должно быть менее 90 млн рублей. Некоторым дагестанским банкам увеличить собственный капитал до обозначенной законом суммы едва ли удастся. Другие же, аккумулировав резервы (может даже, из собственного кармана) смогут набрать необходимую сумму. Мы предполагаем два варианта развития событий: слияние банков (как в форме поглощения, так и на добровольных началах) для того, чтобы обеспечить необходимую сумму собственных средств или ликвидацию тех или иных кредитных организаций. В любом случае в следующем году банковская тема для Дагестана будет очень актуальна (подробнее на ней мы остановимся в одном из будущих номеров).

В условиях кризиса первоочередными темами стали: экономия, передовые технологии и развитие. Дмитрий Медведев даже вывел правило четырёх «и» – инвестиции, инновации, институты и инфраструктура. И в условиях кризиса в стране все регионы должны были следовать этим направлениям. При всей словоохотливости и показной работе (вся эта возня с той же «Немецкой деревней» и другими проектами) власть не совсем поняла заданный Кремлём курс. К примеру, вместо того чтобы ехать в Дербент на открытие первого на Северном Кавказе завода по производству солнечных модулей (альтернативный источник энергии, работающий на солнечных лучах), что ложится в канву риторики президента РФ, М уху Алиев едет в Хасавюрт запускать линии по выпуску соков. На федеральном уровне немного другая картина: Медведев отчитывает хорошего друга Путина – главу госкорпорации «Ростехнологии» Сергея Чемезова за то, что инновационная программа компании не выдерживает никакой критики: «Не надо путать инновации «с новыми технологиями, которые, в общем, в мире известны, поэтому к инновациям их относить нельзя». Например, светодиодные лампочки, производство которых пытаются наладить «Ростехнологии», дело, конечно, хорошее, но это не инновации», – сказал Медведев. На что Чемезов отреагировал следующим образом: «Я на вашу реплику хотел бы дать пояснение» и получил в ответ: «Нет, на мою не надо. Моя – не реплика уже, а приговор. Реплики у вас, а всё, что я говорю, – в граните отливается». Такого на уровне «президент РД – подчинённый» не наблюдалось.

Вообще-то, говоря об экономике республики, в голове не возникает ассоциаций с какими-либо инициативами президента или правительства, и не видится план экономического развития. Складывается ощущение, что даже имея на руках деньги на развитие экономического сектора, дагестанские власти не сориентировались бы, на что именно их нужно тратить. Собственно, что-то подобное было, когда на горизонте замаячили $100 миллионов, которые Сулейман Керимов собирался выделить на реструктуризацию экономики Дагестана. Чёткого понимания, что всё-таки нужно делать, нет. Алиев и К^о всё так же оперирует статистикой, созданными рабочими местами, введёнными в эксплуатацию объектами и стратегией социально-экономического развития Дагестана до 2020 года. Стратегия есть, а обобщённого понимания, куда мы движемся, – нет. И недавняя фраза Муху Алиева о том, что Стратегия предусматривает структурное изменение республиканской экономики, вызывает просто недоумение. О каких таких изменениях говорит президент? На машиностроении ведь далеко не уедешь. Да и тут не всё так легко и просто. Система выполнения госзаказов вряд ли позволит сделать качественный рывок.