[ Битва в ПРЕМЬЕР-лиге ]

 

Утверждение Магомедсалама Магомедова президентом привело к многочисленным разговорам о кандидатуре премьер­министра Дагестана. Традиционно должность премьера занимают кумыки (третий по численности, согласно официальной статистике, народ Дагестана). Однако заявления Магомедова для РИА «Новости», сделанные им 8 февраля, дают основания предполагать, что этой традиции придёт конец. «Конкретно фамилию (премьер­министра Дагестана) назвать не готов, но, скорее всего, это самая многочисленная национальность – это аварская национальность», – заявил новый президент. Тому же РИА «Новости» Магомедов сообщил, что не собирается отказываться от принципа национального представительства во власти и будет придерживаться его в своей политике. После этого заявления появились слухи, что на должность спикера Народного Собрания будет предложена кандидатура депутата НС РД, директора футбольного клуба «Анжи» кумыка Магомед­Султана Магомедова, близкого Магомедсаламу Магомедову по нефтяному бизнесу человека. А на должность премьера будет предложен либо Магомед Абдулаев (вице­премьер, экс­кандидат в президенты РД), либо глава Кизлярского района Сагид Муртазалиев (оба аварца). В тоже время наш спецкор в Москве из источников, близких к аппарату первого заместителя руководителя администрации президента Владислава Суркова, узнал, что там в качестве дагестанского премьер­министра обсуждают кандидатуру Ризвана Курбанова – заместителя руководителя Главного управления Минюста РФ по Центральному федеральному округу, технолога в области социального и политического программирования, лакца по национальности.

Казалось, что при таком предполагаемом распределении должностей национальное равновесие во власти должно быть сохранено и устраивать все национальные элиты. Однако этого не произошло.

16 февраля перед Кумыкским театром (Махачкала) прошёл митинг, на котором собралось более трёх тысяч человек, представляющих различные кумыкские общины Дагестана. На митинге (звучал в основном кумыкский язык) выступающие возмущались политикой республиканских властей и федерального центра, говорили о несправедливом, на их взгляд, распределении руководящих должностей, земельных и прочих проблемах кумыкского народа.

 Там же единогласно было принято «Обращение собраний общественности кумыкского народа», адресованное президенту России Дмитрию Медведеву.

В нём говорится, что «уже много десятилетий из­за систематических непродуманных решений федерального центра в республике реализуется политика доминирования интересов правящих этносов при полном игнорировании интересов других коренных народов республики», что выражается в списке кандидатов в президенты, где были представители только двух национальностей Дагестана – аварцев и даргинцев.

«Кумыкский народ, роль которого в создании республики была определяющей, уже более 80 лет не допускается на должность руководителя Дагестана. Хотя основная часть политической и экономической жизни республики происходит на кумыкской земле. И большинство населения республики тоже проживает на кумыкской территории, тогда как самих кумыков здесь уже всего около 20 %». До обращения была зачитана небольшая историческая справка, в которой перечислялись все руководители республики, начиная с 1921 (момента создания Дагестанской АССР) и до 2010 года. В списке, к возмущению выступающих, не было ни одного кумыка.

В этом же обращении утверждалось, что с попустительства властей, идущих навстречу переселенцам, кумыки лишаются своих земель и собственности, и на этом фоне «…когда Кумыкские джамааты негодуют от несправедливостей, постановка вопроса о лишении кумыков должности Председателя Правительства, который активно обсуждается в последние дни, звучит как издевательство над нами. И те, кто отстаивает эту позицию, хотят окончательно решить «кумыкский вопрос», разрушив последнюю преграду, обеспечивающую хоть какую­то минимальную защиту кумыкских интересов».

Почему защиту кумыкских интересов обеспечивает только должность премьер­министра, но никак не спикера НС РД, объяснил руководитель НКО «Толеранс» Абсалитдин Мирзаев. «Премьер­министр управляет и распоряжается землями. Земельный вопрос, ведь он для нас основной», – сказал он собравшимся, а затем стал приводить примеры несправедливого распределения кумыкских земель, а также национальной кадровой политики: «Например, Немецкая деревня. 135 гектаров земель отдано одному… юридическому лицу (из толпы кричат: «Племяннику Муху!»). Племяннику Муху Гимбатовича, хотят сказать, но я не могу публично об этом заявлять. Просто любопытен тот факт, что по 135 гектаров земель уходят единичному лицу… Роснедвижимость: ни одного руководителя, ни одного заместителя кумыка нет. Они распоряжаются федеральными землями. Министерство управления государственной собственностью: та же ситуация – нет кумыков. По той же схеме – Кадастровая палата, Агентство лесного хозяйства. Как мы можем это переносить?» Слова Мирзаева о том, что не стоит доброту его народа воспринимать как слабость, были поддержаны громкими выкриками «Аллаху Акбар!» и свистом…

Когда же Мирзаев закончил говорить, поступило предложение рекомендовать его кандидатуру на должность председателя правительства. Митингующие поддержали и эту инициативу. Отметим, что из всех представителей кумыкского политбомонда на митинге присутствовал только депутат НС РД Биярслан Изиев, но ни он, ни другие так и не озвучили имени того (кроме фамилии Мирзаева), кого они желали бы видеть в качестве главы Кабинета министров Дагестана.

В ходе самого митинга было сложно понять, желают ли собравшиеся сохранить премьерские полномочия за действующим Председателем Правительства, кумыком Шамилём Зайналовым. В его адрес было высказано немало критики, однако по окончании митинга среди его организаторов было сказано, что если Магомедов оставит Зайналова премьером, то это, в принципе, вполне устроит определённую часть кумыков, а пока же вопрос заключается не в персоналиях, а в сохранении должности за национальностью.

 

Небольшой анализ современной истории Дагестана (начало 1990­х – 2010 гг.) показывает, что национальный фактор активно использовался руководителями республики и различными группами влияния для лоббирования сугубо своих интересов. Поэтому предлагаем вам ознакомиться с небольшой справкой о роли премьер­министров Дагестана и эффективности их работы.

Абдуразак Мирзабеков был премьером­хозяйственником, стратегом, человеком рыночных взглядов. Это, на наш взгляд, единственный в современной истории Дагестана Председатель Правительства, в признании премьерского гения которого приходят к согласию люди самого разного склада, независимо от национальности: Саид Джапарович Амиров,  Шамиль Гимбатович Алиев, Гамид Ахмедович Бучаев, Гусейн Магомедович Абуев… О нём и его стиле управления до сих пор с ностальгией и уважением вспоминают очень многие, кому довелось с ним работать.

Но, видно, времена были не те. Или республика не та.

И противоречия между первыми лицами республики – Председателем Госсовета Магомедали Магомедовым и Председателем правительства Абдуразаком Мирзабековым – возникали регулярно.

Абдуразак Марданович не раз сгоряча говорил об отставке, но либо Саид Амиров (тогда ещё его заместитель) удерживал его от этого шага, либо сам Магомедали Магомедович отказывался принимать заявление.

Физической силой Мирзабекова были братья Карачаевы. Мудрый Председатель Госсовета не желал ссориться с кумыками (да и со всеми другими народами Дагестана), а потому удовлетворение чаяний их лидеров было основной заботой главы «суверенного государства» (формула – из Конституции РД). В 1992 году Постановлением Верховного Совета РД от 27.02.1993 г. был создан единственный в республике мононациональный кумыкский район – Кумторкалинский. Карачаевы легко променяли бизнес – завод безалкогольных напитков (теперь он называется «Денеб») – на руководство новым районом. И вот в очередной раз, который пришёлся на август 1997 года, Мирзабеков написал заявление… И тут же собравшийся Госсовет отставку принял. Несколько дней после его отставки центральная площадь республики была закрыта. Опасения главы Госсовета не оправдались: кумыки отстаивать «своего» премьера на площадь не вышли.

С каждым следующим премьером­кумыком таяло единство самих кумыков. Вместе с единством таяли и полномочия третьего по статусу, но второго по уровню полномочий лица республики.

Следующий деятель, увидевший себя в должности премьер­министра и в звании лидера всех кумыков, был Хизри Шихсаидов. Предприимчивый основатель корпорации «Дагвино» (корпорацию «национализировали», превратив в комитет при правительстве) с не меньшей, чем Карачаевы, лёгкостью променял бизнес на государеву службу. Правда, если для кумыков его предшественник Мирзабеков был как бы «нечистым» кумыком («перс», как его называли), то Шихсаидов и вовсе виделся ставленником и другом аварцев (под аварцами они подразумевали Гаджи Махачева). Анекдот про руль от «мерседеса» должен был появиться ещё во времена премьерства Шихсаидова. Магомедали Магомедович фактически выключил Хизри Исаевича из процесса принятия решений по приватизации государственной собственности. Тогдашний министр имущественных отношений, он же вице­премьер, Усман Усманов был прямым проводником и исполнителем воли Деда, а не своего формального шефа. Поговаривали, что причиной отставки Шихсаидова в октябре 2004­го было его недовольство результатами приватизации Дербентского коньячного комбината – будто бы он достался ближайшим родственникам главы республики. Если это и так, то коньячный комбинат мог стать последней каплей в чаше терпения. Хотя как сказать. Роль последней «капли» мог исполнить и будущий председатель дагестанского кабинета министров, а на тот момент председатель Счётной палаты РД Атай Алиев, проверки которого легли в основу документа, прозванного с лёгкой руки журналистов Справкой Козака.

«Друг аварцев» ушёл, и ему на смену пришёл «чистый» кумык Атай Алиев. Ещё до премьерства Алиев с группой своих людей, в числе которых был и Алимсолтан Алхаматов, устроили рейд. Они силой выгнали даргинца Мусу Мусаева (до недавних пор заместитель мэра Махачкалы) с ещё одного «кумыкского места» – ООО «Регионгаз». Сам Мусаев пришёл в Регионгаз после серии многоходовых рокировок Магомедали Магомедова.

     Так, отпрыску династии газовиков Магомедгусену Насрутдинову в обмен на Регионгаз было обещано Министерство топливной промышленности. Алиев и К^о, вооружённые духом национал­патриотизма, не дали состояться рокировке. В Регионгазе воссел брат Алиева Магомед. А боевитого Алимсолтана Алхаматова в 2004 году Магомедали Магомедов направил главенствовать в Хасавюртовский район, находившийся в то время в зоне влияния клана главы смежного муниципального образования – «Город Хасавюрт» – Сайгидпаши Умаханова.

Премьерство Атая Алиева закончилось вместе с началом президентства Муху Алиева. Сенатор от Дагестана в Совете Федерации, бывший мэр города Кизилюрта, а ещё ранее – директор лежащего «на боку» завода по производству фосфатов, Шамиль Зайналов должен был олицетворять амбиции третьего в списке особо титульных народов Дагестана. При Муху Алиеве впервые был принят закон «О Правительстве РД» и внесены изменения в Конституцию Дагестана в части полномочий председателя правительства. Хотя и была внесена в главный документ республики строчка «Руководство Правительством РД осуществляет президент РД», тем не менее полномочия у премьера реально широкие, если они реализуются во имя интересов республики. К чему свелось реальное премьерство Зайналова, мы покажем на примерах.

 

Всемирно известная инвестиционная компания Royal Group из Саудовской Аравии вознамерилась прийти в Дагестан. Компания, оперирующая оборотом в $900 млрд, на разговоры о бизнесе стоимостью меньше $1 млрд время не тратит. Проводником контакта с руководством республики от компании выступил Джабраил Хачилаев, с которым руководство компании связывают личные дружеские отношения. Так вот, когда делегация из четырёх человек плюс сам Хачилаев зашла в Дом правительства, оказалось, что Хачилаева в списке приглашённых нет. Ещё на подступах к кабинету премьера к Хачилаеву подошёл первый замминистра инвестиций Абдулпатах Амирханов и, явно испытывая неловкость, попросил зайти в кабинет вице­премьера Михаила Щепакина, а тот, отводя глаза, с невнятными объяснениями типа «ты же понимаешь, у тебя фамилия…» попросил не заходить к Зайналову вместе с арабскими гостями. Так как стОящее дело не терпит тщеславия, Хачилаев к третьему лицу республики заходить не стал. Зато арабы воочию лицезрели джахиля. Шамиль Зайналов, воодушевлённый призывами федеральных президента и премьера бороться с экстремистами, бдительно поинтересовался у бородатых гостей: а не ваххабиты ли вы, у нас тут идёт война с ваххабизмом? Арабы, не желая обострять и без того напряжённую религиозно­политическую ситуацию в республике, от благих намерений вкладывать в Дагестан отказались.

Это история про миллиард рублей, выделенный из федерального бюджета на финансирование инвестиционного проекта «Анжистекло». Этим проектом активно занимался Мининвест: курирующий его вице­премьер Максим Щепакин обивал пороги федерального кабмина. Средства должныбыли пойти на так называемую инфраструктуру участка под проект (подведение и подключение коммунальных сетей). Их выделили, но… что с ними произошло дальше – история умалчивает. Правильно, конечно, было бы спросить о них у самого Зайналова, но до судьбы государственного миллиарда почему­то нет дела ни Счётной палате России (она устами своего руководителя Сергея Степашина вообще заявила, что существенных нарушений бюджетного законодательства в кавказских республиках нет), ни УБЭП и т. п. контрольно­надзорным и следственным органам.

В этих двух историях президент Муху Алиев позволил своему премьеру «осуществлять руководство его (Правительства РД) деятельностью». Зато своими расширенными Конституцией полномочиями он воспользовался в третьей истории.

Проект администрации г. Махачкалы по строительству города­спутника Лазурный берег уже готов, инвесторы под него нашлись – некая китайская инвестиционная группа с объёмом заявленных инвестиций в $5 млрд. Финансировать будет она же. Но китайцы выдвигают условие: работать на стройках должны не менее 1 000 китайцев (мультипликационный эффект – девять дагестанцев на одного наёмного китайца). Въезд такой большой группы иностранных рабочих требует особого порядка разрешения. Вот здесь президент Алиев и проявил волю: китайцев в многонациональный Дагестан не пущать! Вот и не пустили.

Должность премьер­министра, как бы ни была она ослаблена в период правления Муху Алиева, остаётся значительной. Большой круг вопросов, в том числе и земельный, решается не указами президента, а распоряжениями председателя правительства. К примеру, с 2006 по 2010 год дагестанским премьером было подписано около 450 распоряжений, касающихся земельных правоотношений. Это и перевод земель из одной категорию в другую, и указания о проведении приватизации, и продажа объектов республиканской собственности. Что примечательно, за распоряжениями о переводе земель из одной категории в другую зачастую скрывается передача земли под карьеры, дома отдыха, АЗС, кафе и прочее. И не всегда ясно, насколько прозрачно прошла эта процедура. Ведь земельные отношения традиционно находятся в тени и отличаются повышенной коррупционностью. В этом плане премьеру ничего не стоит, подписывая какое­либо сомнительное распоряжение, ущемляющее «коренное население», подставить того же президента, сказав, что «всё решается выше»…

 

 

В прошлом номере «ЧК» (№ 5 от 12 февраля 2010 г.) нашей редакцией была предложена конструкция нового правительства. Из 17 министерств должно остаться 7 или 8, из 7 вице­премьеров должны остаться три. В противном случае наша власть (президент и правительство) будут неконкурентоспособны в меняющихся социально­экономических условиях. Приход большого бизнеса на Северный Кавказ – это вопрос времени. Назначение полпредом СКФО Александра Хлопонина, лоббирование интересов Магомедсалама Магомедова группой московских дагестанцев во главе с магнатом Сулейманом Керимовым, инвестиции Магомеда (Смоленского) Магомедова в телекоммуникацию Дагестана – это то, что видно невооружённым глазом.

Даже возвращение в Россию владельца Черкизовского рынка Тельмана Исмаилова и его желание вкладываться в Кавказ – тоже можно рассматривать как позитивный сигнал и благоприятный фактор для развития экономики Дагестана (пусть пока и на условиях президента Чечни Рамзана Кадырова). Следование же в закостенелой дагестанской традиции назначать на должности строго по национальной иерархии – это тоже символ неконкурентоспособности. Отказ президента Магомедова от распределения должностей, когда высшие властные кресла делятся исключительно между даргинцами, аварцами и кумыками, был бы прогрессивным шагом и доказательством того, что при формировании органов власти президент руководствуется в первую очередь профессионализмом и только потом национальностью должностного лица. К примеру, назначение премьером Ризвана Курбанова (лакца) было бы символично, а также усилило бы исполнительную власть республики. Водный прокурор, обладающий большими контактами в деловых и административных кремлёвских кругах, был бы уже одним из тех, кто давал бы от лица Дагестана гарантии большому бизнесу.