[ Как Единый всех разъединил ]

Ответить на первые два мы, к сожалению, пока не имеем возможности. Зато уже сегодня можем поделиться впечатлениями по поводу того, как в республике проходил Единый государственный экзамен, и вместе с вами ответить на вопрос: что же он всё-таки нам дал.

ЕГЭ с этого года вошёл в штатный режим и стал обязательным для всех россиян, которые хотят получить аттестат зрелости и затем высшее образование. В Дагестане таких 29 тысяч человек (то есть эта тема затронула примерно 5 % дагестанских семей). Основной этап экзаменов во всех городах и районах республики уже прошёл. Осталась ещё июльская волна, состоящая из так называемых резервников, не попавших в первый поток, и тех, кто окончил школу до 1 января 2009 года.

 

Дагестан опять в списке лучших. Теперь и по ЕГЭ  

В таблице приведены общие итоги сдачи экзаменов по Дагестану. Как мы и ожидали, результаты оказались достаточно высокими. Да, процент проваливших экзамен по таким предметам, как русский и иностранные языки, примерно в два раза больше, чем в среднем по стране (по иностранным языкам это объясняется очень малым количеством сдававших экзамены – каждый провалившийся нёс на себе большую процентную нагрузку). Зато если брать средние баллы по всем экзаменам, то в Дагестане они, как правило, не ниже, а то и выше среднероссийских. Так, по географии и математике доля несдавших экзамен у нас ниже, чем по стране. А наибольшую успеваемость, как и самый высокий средний балл, дагестанские школьники показали по таким предметам, как биология, география, обществознание, химия, история и физика. Совсем немного отстают результаты по математике (см. таблицу). Это говорит о многом. Математика и география, история и обществознание, химия и биология – это те экзамены, которые сдают для того, чтобы поступить на самые популярные у нас в республике факультеты и специальности: социальный, юридический и

экономический факультеты и в мединститут. Об этом спросе свидетельствует и то, что примерно четверть зарегистрировавшихся подали заявку на сдачу экзамена по биологии, столько же пошли на обществознание, далее по популярности идут история и химия. Ещё больше наводит на размышления успеваемость по этим предметам – от 87 до 94 %! (см. таблицу). 



Если говорить о районах, то и здесь много интересного. Обществознание лучше всех сдавали самые отдалённые и горные районы республики. В Дахадаевском районе успешно сдали его (то есть преодолели минимальный допустимый порог) 99,4 % учеников со средним баллом 55. В Гунибском районе все 57 школьников сдали экзамен успешно, набрав в среднем 57 баллов. 97,8 % – успеваемость по этому предмету в Лакском районе, 96,4 % – в Кулинском, 100 % – в Ахтынском, Ботлихском, Шамильском, Тляратинском, Цунтинском и Чародинском районах. На этом радужном фоне у Махачкалы «скромные» 88,1 %. Разбирать подробно остальные предметы не станем: там аналогичная картина.

Казалось, перед экзаменами можно было бы переживать о том, сумеют ли школьные учителя в наших высокогорных сёлах (да и в городах) достойно подготовиться сами и так же достойно подготовить к действительно сложным экзаменам своих учеников (подробно о квалифицированности и профессиональном уровне дагестанских школьных учителей – в «ЧК» № 16 от 17.04.09). Ведь многие из этих ребят толком не владеют даже русским языком, не говоря уже о тонкостях общественных отношений, биологической органике, химических реакциях или исторических фактах. Оказалось, переживать было не о чем: от реальной подготовленности выпускников в Дагестане практически ничего не зависит.

 

Как мы этого добились

Ещё ранней весной мы говорили о том, что основная часть дагестанских родителей настроена купить результаты ЕГЭ (см. «ЧК» № 12 от 20.03.09). Тогда же мы писали, что при этом спросе обязательно появится соответствующее организованное предложение. В апреле (см. «ЧК» № 17 от 24.04.09) вы могли прочитать, что основное действие под названием «Купи себе ЕГЭ» развернётся в 138 пунктах сдачи, в которых будут проходить экзамены выпускников всех школ республики. Так всё и происходило. И остановить этот процесс, залатав все дыры, не смог даже такой новатор и довольно успешный менеджер в образовательном процессе, как Алексей Гасанов.

Для махачкалинцев цены были известны весной. 40 баллов по русскому языку – 30 тысяч рублей, 40–60 баллов – 50 тысяч, 50–70 баллов – 75 тысяч. И около 100 тысяч рублей давали за 70–100 баллов. Такие же расценки действовали и на другие экзамены. Тех, кто платил, можно разделить на 3 группы. Первые платили директорам школ, в которых учились их дети (таких было большинство). Вторые сами нанимали школьных учителей, университетских преподавателей или студентов-отличников (за работу им давали обычно 10–15 тысяч) и платили либо уполномоченным в пунктах сдачи за то, чтобы те выносили и заносили нужную работу, либо директору той школы, в которой проходил экзамен (самый дешёвый вариант). Третьи платили чиновникам из Минобрнауки либо муниципального управления образования. В любом из этих вариантов предполагалось, что в процессе должны быть задействованы те, кто на местах должен обеспечивать порядок. В то, что кто-то там был ни при чём и не понимал, что происходит, поверить очень трудно.

В махачкалинской средней школе № 11 ЕГЭ сдавали одиннадцатиклассники школ №№ 8, 30, 28 и 34. К началу экзамена по русскому языку сразу в нескольких классах сидели «прикомандированные» учителя, в основном из тех же школ, несколько преподавателей-лингвистов из махачкалинских вузов (двое – из ДГУ, один – из ДГПУ) и другие «консультанты». Ислам Раджабов 29 мая сдавал русский язык в числе остальных: «Тогда мы ещё не знали, что всё так просто делается. Минут через 20 после того, как нам раздали задания, к моему знакомому из другой школы (он сидел в соседнем ряду) подошла женщина, вытащила откуда-то из-за пазухи лист бумаги и положила ему на стол. Тот улыбнулся мне и сказал: «Ну как, получается?» – и я всё понял». В школе № 34 экзамены по русскому и английскому языку, математике и истории сдавали школы №№ 12, 21 и 26. В первый день, 29 мая, здесь тоже поначалу все «стеснялись». Зато 4 июня, когда пришла пора сдавать математику, были случаи, когда нанятые учителя заходили в классы и спокойно помогали детям заплативших родителей решать задания. Их выпроводили, позволив, однако, уполномоченным выносить работы, которые решались в соседних кабинетах. В 22-й школе экзамен по обществознанию сдавали 26-я, 39-я и несколько других школ. Работы выносились практически в массовом порядке, и о том, чтобы прятаться или стесняться кого-то, не было и речи. Незаплатившие дети тоже не растерялись – достали припасённые мобильники и начали обзванивать своих учителей.

Утихомирить их не получалось: указывая на «блатных», они давали понять, что не собираются сидеть просто так. Члены комиссии настаивать не стали. Удивление пришло потом. Мадина сдавала экзамен в тот день: «Я видела работы, которые выносили и решали за пределами. Там были те же вопросы, что и у меня в варианте, и ответы мне удалось переписать. Оказалось, это зря. Одноклассница получила за них баллы, а мои ответы не оценили. Мне сказали потом, что ей попался хороший эксперт».

 

Как попало???

Оценка экзаменационных работ вообще может стать темой отдельного разговора. По количеству поданных апелляций, так же, как и по «результатам» ЕГЭ, Дагестан может соперничать с любым регионом страны. Претензий к качеству проверки работ очень много. В основном это заниженные баллы. Задания А и Б вносились в компьютер, который и проверял их. Возмущение многих родителей и школьников вызывает то, как проверялось задание С (его проверяли в Махачкале).

Узнать, в чём дело, нам помогла одна из членов квалификационной комиссии, которая проверяла работы по русскому языку. По понятным причинам она не хочет, чтобы мы опубликовали её имя. «Вы бы видели, что там происходило. Так называемые эксперты, конечно, не все, но многие, просто не пытались разглядеть за этими материалами судьбы ребёнка. Набирали себе по нескольку сотен работ – за каждую проверенную платят по 20 рублей, а потом, когда видели, что не успевают всё проверить, просто писали баллы как попало! Рядом со мной была молодая учительница одной из периферийных школ. Она сначала проверила работ 20, сложила их в общую стопку и только потом вспомнила, что результаты каждой нужно заносить в протокол. Знаете, что она сделала? Просто начала вносить в протокол какие попало данные! И таких было очень много – в основном сельские учителя, учителя школ Избербаша, Дербента, других городов». После того как недовольные своими оценками подавали апелляции, работы перепроверялись конфликтными комиссиями из трёх человек. По достоверным данным, проверкой были выявлены десятки случаев, когда работа, выполненная на «отлично», не оценивалась вообще. В основном такие «проверки» осуществляли одни и те же эксперты – среди них есть такие, кто поставил заниженные оценки по 10–20 работам. Информация о СОЗНАТЕЛЬНО занижаемых результатах по заданию С поступала и по другим предметам. В основном это были русский язык и самые популярные биология, обществознание и история. Среди самих учителей и родителей бытует мнение о том, что чиновники, курирующие ЕГЭ, завышая баллы по купленным результатам, вынуждены были занижать их тем школьникам, родители которых не платили, так как повально высокие результаты могут навести чиновников из Москвы на размышления.

   Директор ЦОИ ЕГЭ Магомед Гамзалов, заодно курирующий работу квалификационных комиссий, отказался от комментариев по этому поводу, сославшись на запрет из Министерства образования РД.

 

Апелляция…

…как раз должна обезопасить ребёнка от неквалифицированной оценки его знаний и в случае чего восстановить справедливость. Но только не в Дагестане. Мадина Шапиева, мать выпускницы одного из лицеев Махачкалы: «Я уверена, что её оценку по обществознанию в части С занизили. Мы занимались с одним из лучших репетиторов, я на одни учебники потратила около 10 тысяч, программы там всякие новые, она весь курс просто идеально знала, на уровне университетского преподавателя. Уверена была, что получит максимум, одна из немногих ответила на все самые сложные вопросы из задания С. А эту часть просто не оценили! Хотели подать апелляцию, а нам сказали, что в любом случае не смогут дать больше двух баллов: мол, Москва запрещает. А что такое два балла из 21-го, которые можно получить в задании С?!» В ЦОИ нам сказали, что задания А и Б оспорить нельзя: их выполнял компьютер, и ошибок здесь не может быть. Хотя известны случаи, когда компьютер принимал нечаянно нанесённый на лист штрих за запятую, либо допускал другие ошибки. Да и не может компьютер оценивать, например, ход мыслей ребёнка и сделать вывод о том, насколько важна та или иная ошибка. Что касается задания С, то сотрудники ЦОИ говорят следующее: «Можно оспорить, мы можем накинуть и по три балла, но Москва не пропустит, будет месяцами перепроверять работы». В Министерстве образования и науки РД говорят, что, в принципе, можно накидывать больше баллов и необязательно, что Москва затребует эти работы, это только возможно. Либо в ЦОИ саботируют существующие положения, либо действуют по негласному указанию «сверху» (что более вероятно). Никому не нужно, чтобы массово выявлялись случаи, когда после апелляции оценки работ вырастали сразу на 5–10, а то и больше баллов. Сразу возникнет вопрос: а кто эту работу проверял изначально? В Москве могут заинтересоваться. В Федеральной службе по надзору в сфере образования и науки РФ, куда мы позвонили, сказали, что в первый раз слышат о дагестанском двухбалльном лимите: «Такого нет, никто не может запретить выставить после апелляции и на 10 баллов больше, чем при первой оценке. Всё зависит от членов квалификационных и конфликтных комиссий, которые проверяют и перепроверяют работы на местах. И никто не запрашивает отсюда, из Москвы, такие работы. Мы или Министерство образования можем затребовать, но это происходит не выборочно, а просто наугад. То, сколько баллов работы получила сверху после апелляции, не имеет здесь абсолютно никакого значения! И тем более такая проверка не длится неделями, месяцами. Максимум на это уходит два дня, больше просто быть не может!» Тем не менее в Махачкале многие родители уже отказались от апелляции, узнав о двухбалльном лимите: два балла зачастую ничего не решают. Мы же советуем родителям и детям, которые уверены, что оценка занижена, обращаться в прокуратуру, суды и другие правоохранительные органы, потому что закон на вашей стороне. 

 

Подменили на ноль 

Целыми днями в ЦОИ дежурят выпускники дагестанских школ, их родители и учителя.

Рукижат Бариева, выпускница 11 класса школы № 1, сдавала экзамены в 37-й школе. Недавно ей сказали, что написанная ею работа по биологии аннулирована. Якобы подменён один из экзаменационных листов. «Я ничего не меняла, да мне никто и не помогал: денег мы не платили. Не знаю, как это произошло», – говорит она. Её мать более категорична: «Я понимаю, в чём дело. Просто они денег хотят, мне так сразу и сказали. Но я не дам. Моя дочь не для этого училась». Кто эти «они» и кому нужно было дать денег, она не поясняет. К вечеру 30-го июня, после того, как она начала поднимать шум, потерянная часть работы «нашлась». Только почему-то почерк на «нашедшемся» экзаменационном листе не совпадает с почерком девочки. И бланк вроде бы не её. И это не единственный подобный случай. 

Весь день 30 июня здесь провели учителя средней левашинской школы № 1. С 29 мая и с 4 июня они не могли получить ответы на экзаменационные работы по русскому языку и математике. Наконец 29 июня результаты пришли. Выяснилось, что 12 работ по математике и 14 работ по русскому языку оказались аннулированными. Причина та же – подмена экзаменационных материалов. «Это же абсурд», – говорит Рамазан Агаев, отец одного из выпускников. – Они пытаются нам доказать, что виноваты наши дети, тогда как все они просто написали свои работы и сдали их. Мой сын не писал задание С, а в его результатах оно откуда-то появилось. И у других детей задание С будто бы выполнено, хотя только один ученик нашей школы его выполнил». Учительница школы: «Мы сдавали экзамены в селе Урма нашего района, там ещё сдавали школы сёл Кутиша, Ахкент и ещё шесть-семь сёл района. Были многие, кто купил свои работы: приезжали из Махачкалы, решали задания. Так называемые «контролёры» там выполняли роль мебели. Они из-за своей тупости, скорее всего, нечаянно подменили все наши работы, из-за этого весь сыр-бор». Другой педагог уверен в вине работников центра: «Да это они здесь все некомпетентные, это их вина!» Действия работников ЦОИ ясности в вопрос не вносят.

 

Итоги…

…экзамена в Дагестане неутешительны. Победить коррупцию не удалось, и это главное. Именно в ней корни всех бед ЕГЭ в Дагестане – дифференциации по признаку «богатый – бедный», занижения оценок ребят, бардака с потерянными/заменёнными и аннулированными работами, вранья по поводу апелляций и т. д. А главное – что за всем этим стоят судьбы детей (ведь в случае с той же апелляцией кому-то не хватило всего нескольких баллов, чтобы поступить в престижный московский вуз) и страдают, как правило, как раз те, кто не платит и хочет учиться. Это их оценки занижают практически без права апелляций, это их работы теряют и аннулируют, это они остаются не у дел из-за повально высоких результатов одноклассников-двоечников. Перед экзаменом чиновники говорили, что даже если и будет возможность купить себе результат ЕГЭ, то главный плюс заключается в том, что тот ребёнок, который хочет и может учиться, имеет возможность поступить без денег. Видя всё это, начинаешь сильно сомневаться в таких словах.

Кроме того, результаты ЕГЭ ещё не стали стопроцентным пропуском в махачкалинские вузы. Уже берут деньги за то, чтобы устроить в ДГМА (до 700 тысяч рублей), появились случаи оплаты поступления и в ДГПУ. Не берутся пока устроить в ДГУ. Да и руководители вузов не доверяют результатам ЕГЭ. Муртазали Рабаданов, ректор ДГУ: «В сентябре мы будем проводить оценку знаний всех поступивших к нам по сертификатам ЕГЭ по всем специальностям. Будем сравнивать наши данные с теми, что в сертификатах. Будем делать выводы; возможны исключения».