[ Общего противника уже нет ]

– Что-нибудьизменилось со сменой руководства республики? Ясно, что результаты не превзошли ваших ожиданий, но произошло ли то, чего вы ожидали, когда добивались отставки Магомедали Магомедовича? На какие перемены вы рассчитывали после смены руководства республики? Оппозиционер из самых стойких, вы, вероятно, полагали, что всё вдруг переменится, преобразится. Ну и полагали, вероятно, что окажетесь в первой обойме президентской команды? Оправдались ваши ожидания?

– А что, ведь действительно изменения произошли. Если смотреть стратегически, положительные изменения. Некоторые проблемы явно решаются, по другим уже реальные результаты есть. Но, честно говоря, в борьбе с коррупцией… теневой экономикой, взятками, кланами особых успехов нет вообще. Об этом сам президент говорит. А в экономике, социальной сфере что-то же стронулось. Вот читаю (берёт со стола брошюру. Листает. Находит фрагмент. – Прим. ред.): «За 9 месяцев рост индекса выпуска товаров и услуг составил 20 %, рост объёма промышленного производства – 23 %, инвестиции в основной капитал возросли на 27 %, введено более 500 тыс. кв. м жилья, построено 17 новых школ, 57 учреждений здравоохранения, денежные доходы населения выросли на 22 %, доходы консолидированного бюджета республики выросли на 38,6 %, медленно, но сокращается безработица». Когда раньше такое было, чтобы собственные налоговые доходы увеличивались?

– У статистики свои проблемы, как и у всего общества. Но мы же сейчас не статистику обсуждаем (смеётся). Им тоже, наверно, кто-то завышенные данные даёт, приписки, кто, наоборот – доходы укрывает. Госпредприятия хотят показать темпы роста, бизнес не хочет налоги переплачивать, наоборот – стремится уменьшить. Министерствам тоже показатели нужны. Это же ещё от социализма осталось. Всего сразу не переделать. Но в прошлые годы никто ничего и переделывать не хотел. А сейчас хотя бы задачи ставятся…

Чтобы разгрести всё, что накопилось за последние 18–20 лет, нужны огромные усилия и много времени.

Что же касается команды… Как вы сказали: «В первой обойме», кажется? Команду формирует президент, и ему виднее, кто будет в первой обойме, а кто из неё выпадет.

Я полностью поддерживаю курс Муху Гимбатовича. Это обновление и развитие Дагестана. У президента большой политический опыт, и, я думаю, он не нуждается в наших подсказках и советах.

– Ну а с бюджетом что? Всё нормализовалось? Хасавюрт, помнится, ограничивали в средствах при госсоветском правлении. И – проводя параллели с тем временем – вы считаете нормальным, что финансовые рычаги (дотации, субвенции) и сегодня становятся инструментом влияния на несговорчивых глав муниципалитетов? Глава Сулейман-Стальского района Имам Яралиев в недавнем интервью «Черновику» говорил, что традиции манипулирования бюджетом всё ещё живы.

– С бюджетом всё нормально... Вы о каком бюджете? Городской бюджет сбалансирован. Денег, конечно, не хватает (улыбается), их ведь всегда не хватает. Но, по крайней мере, уже принцип виден, нормативы (распределения. – Прим. ред.) понятны: большому району – больше, маленькому – меньше. Там же школы, больницы – это федеральные функции, и от численности зависят субвенции. Раньше как было: руководство ко мне лично имело претензии, и поэтому «зажимали» городской бюджет; из-за меня весь Хасавюрт должен был страдать.

А республиканский бюджет, как и положено, готовит и представляет правительство, а принимает Народное собрание. Вопросы по Хасавюрту всегда находят понимание. Там же наши депутаты тоже смотрят за этим…

Финансовые рычаги нельзя использовать для давления на неугодных глав администраций. Я читал в «Черновике» интервью с Яралиевым. Если действительно нарушаются нормы бюджетной обеспеченности… Там надо детально разобраться. Может быть, Муху Гимбатовича кто-то специально подставляет. Так не должно быть. Это создаёт внутреннюю напряжённость не только в районе. Для республики это тоже плохо – диспропорция в развитии разных районов и городов всегда дестабилизирует обстановку. Я считаю, что это недопустимо! Если это не случайность, а практика, она дискредитирует власть и раздражает людей, общество. А раздражённые люди – это дестабилизация. На юге, по границе с Азербайджаном, на севере – с Чечнёй, нам волнения нужны? Наверное, нет.

– Для Дагестана очень важно поддерживать тёплые отношения с нашим соседом – Чеченской Республикой. А Хасавюрт не просто граничит с Чечнёй. Здесь около 100 тысяч чеченцев-аккинцев проживает. И между нами всегда были мир и понимание. Все помнят, как Хасавюрт принял десятки тысяч беженцев во время войны. АхIмат-хIажи Кадырова я уважал и уважаю как большого алима, муфтия. Как крупного государственного деятеля. Как президента и человека… (задумался)

Он часто приезжал в Хасавюрт, у меня дома не раз бывал. Мы прислушивались к нему, его советам и рекомендациям. Умный, мудрый, мужественный человек был. Если сказать прямо, он просто спас Хасавюрт от кровопролития. Один раз из-за мести напряжённость была такая – никто в Дагестане не смог добиться маслиата. Только усилия АхIмат-хIажи! Его авторитет был так (!) велик, что и чеченцы, и дагестанцы послушались его и заключили маслиат. Хасавюртовцы это не забудут.

А Рамзан Кадыров – сын АхIмат-хIажи и президент Чеченской Республики. Даже не знаю, какой из этих статусов выше. Я отношусь к нему, исходя из этих позиций. К тому же, когда мне было трудно, он реально помог мне, я это всегда буду помнить.

– Такой организации, как «Северный альянс», никогда в Дагестане не существовало. Это слово придумали журналисты, чтобы как-то обозначить как бы группу… политиков. Стихийно, временно возникшую группу. Туда входили депутаты, главы администраций, разные влиятельные личности. Тогда, на тот момент, интересы совпали. У всех всё было разное – статус, финансовый ресурс, силовой ресурс, взгляды, убеждения. Идея была одна, мысли одни – о необходимости отставки тогдашнего руководителя. А политические амбиции были у каждого свои.

После избрания на должность президента республики альянс распался. Общего противника уже не было. Общих целей – пока тоже. Возникли новая ситуация и новые ориентиры... Входившие в «Северный альянс» лидеры сохранили свои позиции (имеются в виду административные, политические и финансовые ресурсы. – Прим. ред.). Кто-то даже улучшил их, но никто не стал ни членом правительства, ни депутатом Госдумы, ни руководителем какой-нибудь федеральной структуры... Но жизнь продолжается.

 

Нет противоречий

– Как складываются ваши отношения с Сагидом Муртазалиевым? Глава Кизлярского района всегда почтительно отзывался о вас, однако обыватели говорят, что у вас далеко не гладкие отношения. Это взаимные (?) претензии, если они есть? Какого рода?

– С Сагидом Муртазалиевым у меня нормальные отношения, и никаких претензий у меня к нему нет. Сагид – молодой и перспективный политик. Я всегда его поддерживал. В том числе и тогда, когда он избирался главой Кизлярского района, когда он был спортсменом, когда у него были сложности. Он мне часто помогал. Между нами нет никаких противоречий. Но у каждого из нас, возможно, есть своё видение некоторых дагестанских проблем. Может быть, у нас разное отношение к некоторым политическим лидерам. Но это нормально. К примеру, я как дагестанец не согласен с тем, как развивается ситуация вокруг Дагэнерго. Хоть это и хозяйственный спор, это внутридагестанская проблема. Она должна решаться не на политическом уровне. Но если уж она туда вышла, то рассматриваться должна на уровне президента нашей республики. Только нашей! Я уверен, что она именно так и будет рассмотрена.

Я в курсе того, что произошло. Какие-то недоразумения с нашим хасавюртовским парнем (имеется в виду руководитель хасавюртовского подразделения ОАО «МРСК СК» – «Дагэнерго» Нурмагомед Нурмагомедов. – Прим. ред.) у Амира (Амирова – замгендиреткора ОАО «МРСК СК». – Прим. ред.) действительно были (подробнее в «ЧК» № 45 от 7.11.2008. – Прим. ред.). Это, конечно, тоже неправильно. Но хозяйственные споры нужно уметь решать, не вынося на политический уровень.

– Хасавюрт был, будет и останется Хасавюртом при любых обстоятельствах.

Это город с развитой рыночной инфраструктурой. Это узел, связывающий Россию с Северным Кавказом. И с соседними государствами тоже, кстати – Азербайджаном, Ираном, Турцией и далее.

У нас прочная торгово-экономическая связь с Чеченской Республикой. Всё равно, сколько бы торговых центров ни строилось там, эта связь не прервётся.

   Одним словом, мы найдём чем заниматься. Нам ничем не грозят строящиеся заводы и торговые центры в Чечне. Чем развитее будет Чечня, тем лучше нам тоже.

– Может ли Хасавюрт довести собираемость налогов до 85 % и получать 15 % дотации? Может. Если нам, местному самоуправлению, дадут законную возможность перепоручать налоговые сборы на договорах или ещё как-нибудь разным налоговым службам. Это же федеральные учреждения, от нас они мало зависят, а от их работы зависят наш муниципальный и местные бюджеты поселений. Это общая проблема муниципальных образований по всей республике. При этом регистрация предпринимателей тоже не наша компетенция.

 

Официальная позиция

– Поменялись. Требования стали более осмысленными, разумными, строгими. Раньше они были формальными. Борьба с терроризмом – это не только задача правоохранительных органов, терроризм – это проблема и общества, и власти, избавиться от этого зла можно только комплексными действиями. И всё должно быть по ЗАКОНУ. Слишком жёсткие, не всегда оправданные меры со стороны правоохранительных органов приводят к большим жертвам и разрушениям. Они вызывают агрессивную реакцию со стороны родственников погибших. Это было раньше, сейчас ситуация нормализуется. Нормальная спецоперация – это когда не гибнет ни один сотрудник МВД или ФСБ, а подозреваемые задержаны и доведены до суда.

Оправдания терроризму, конечно, не может быть. Но терроризм не возникает на голом месте. Вот мы… готовили выступление… на конференции (перебирает стопку корреспонденции на стеллажах. Вызывает помощника. В возникшей трёхминутной паузе чуть заметны сосредоточенность и напряжённая работа мысли. Ощущается, что проблема чрезвычайно важна для мэра, и в оценках он крайне осторожен. Наконец помощник  находит текст)…

А… вот. Можно считать, что это официальная позиция администрации Хасавюрта: «Господство демократичных и гуманных законов, отсутствие коррумпированной бюрократии, наличие престижной и хорошо оплачиваемой работы, торжество социальной справедливости сводят к нулю терроризм и радикализм. Энергичные, умные и ресурсные люди не должны бегать по лесам с автоматом в руках, а должны сидеть в студенческих аудиториях, строить дороги, мосты, мечети и дома, поднимать экономику, сеять и пахать, воспитывать детей, любить мир, родину и людей. А мы должны создавать для них условия, бороться с жестокостью, а не загонять их в лес... Муху Гимбатович Алиев понимает это, и его политика направлена на установление в республике мира, стабильности и благополучия... Хотя преступность в целом и уменьшилась, теракты стали больше похожи на отдельные акции мести. Это, на наш взгляд, результат политики государственных органов, направленной на установление конструктивного диалога между представителями различных конфессий с целью воспитания граждан в духе взаимопонимания, терпимости и согласия независимо от вероисповедания, национальности и мировоззрения (…)».

Если надо, возьмите с собой. Только искажать не надо. (Смеётся. Открыто и непринуждённо. Мэр, судя по всему, искренне доволен нашей реакцией на его удачную формулировку по сложному вопросу о радикализме.) Вы же, журналисты, любите поддевать.

– К сожалению, методом раздачи денег бедным и нуждающимся их проблемы не решить, и денег таких ни у кого нет. Россия – огромная страна. Нам пришлось жить в переходное время. Нужны годы, чтобы она стала высокоразвитой, демократичной и передовой. Глава администрации не может превратить один город в остров благополучия и богатства. Хасавюрт – часть Дагестана, и мы испытываем те же трудности, что и остальной Дагестан. Я же сделал всё, что смог, пусть другие сделают больше меня.

Я так же, как и каждый человек, имею свой характер. Да, я жёсткий для бездельников. Бескомпромиссный, когда вижу, что что-то не так, как должно быть. Стараюсь отстаивать свою позицию и говорить правду, называть вещи своими именами. Многим сегодня это не нравится.

 

Ресурс – не только деньги

– Ресурсы для продвижения и развития есть у каждого человека. И любой нормальный человек стремится добиться большего, подняться выше, идти дальше – каждый в своём направлении. Я тоже человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Только почему вы считаете, что ресурс – это обязательно деньги? В Дагестане ресурс – это и деньги, и власть, и сила, и связи, и тухум. Ум, знания, опыт, мудрость тоже не помешают. Я не считаю себя ни бедным, ни богатым человеком. И не знаю, сколько в Буртунае долларовых миллионеров. Может, шесть, а может, и больше. Это тот случай, когда чем больше, тем лучше.

– С начала 90-х так повелось, что Казбековский район и Буртунай в частности слишком много влияли на ситуацию не только в городе, но и во всём районе. Чем это было обусловлено? Гаджи Махачева, других харизматиков того времени ассоциировали в одной команде с вами. Чуть позже вкупе с вами называли Сагида Муртазалиева. Сегодня что-нибудь поменялось в раскладе политических сил? Другие имена появились? Скрытые конфликты обнажились? Алимсолтан Алхаматов (глава Хасавюртовского района) как-нибудь поменял политический расклад? Сегодня ведь, надо признать, его не так безапелляционно поддерживают на уровне руководства республики, как в бытность Государственного Совета. Тогда в правительстве даже поощрялись имеющиеся конфликты. Сегодня они исчерпаны?

– Когда распался Союз, Советский Союз, во многих регионах возникли конфликты, даже войны. Старая система рухнула, а новая не была ещё сформирована. Тогда на политическую арену Дагестана вышли жёсткие люди. Решительные и волевые. Они шли вперёд – власть, собственность. Создавались партии, общественные организации, национальные движения. Всего хватало: и избирательных технологий, и манипуляций общественным мнением. Команды то создавались, то распадались, конфликтовали, продвигались вперёд и уходили назад. Такое было время. Тогда влияние буртунайцев было в основном на севере, но они влияли и на все серьёзные события Дагестана тоже. Теперь картина чуть другая.

Причины? Ну какие причины – начавшиеся тогда ссоры, внутренние раздоры, отсутствие чёткой, ясной программы и стратегии. Ну и конфликт интересов, амбиции…

Сегодня другие группы сформировались. Новые лидеры, разные зоны влияния, разные интересы. А старые конфликты ещё не затухли, не исчерпаны, они то разгораются, то гаснут. Друзья для меня всегда друзья, товарищи остались товарищами.

Говоря о других именах, они всегда есть, это жизнь, с тех пор много утекло воды. А что тут такого? Махачев Гаджи, Саид (речь о Сагиде Муртазалиеве. – Прим. ред.), другие, которых вы не хотите называть, они что, мало сделали для Дагестана?  Или как вы их считаете, кем? Я, например, считаю их, каждого, достойными дагестанцами. Про Алхаматова Алика – он глава Хасавюртовского района. О каком политическом раскладе сил речь? Каждый глава строит работу по своему принципу. Алик занимается районом, а я – городом. Как таковых непонятных и нерешаемых вопросов у нас нет. Мы работаем на пользу своих жителей.

– С Керимовым Сулейманом у меня нет никаких отношений – ни плохих, ни хороших. А влияние Керимова, конечно, ощущается. Двадцать миллиардов долларов не могут не влиять. На всё что угодно влияют. Отношения с республикой, конечно, надо строить. Что такое эффективное управление, эти люди знают, а нам наследство, что ни говори, тяжёлое досталось. Кадры в дефиците, деньги в дефиците, ресурсы в дефиците – всего не хватает. Но главное всё же – люди. Тут надо собственное производство наладить. Говорят так все, а как делать, никто не знает.