Ловлю себя на том, что хочется молчать. Писать уже неинтересно. Те наши оценки и прогнозы, которые вменяются мне и моим коллегам как экстремизм, давно и явно обсуждают – нет, не дагестанские деятели – федеральные политологи и политики.
Ловлю себя на бессмысленности каких-либо публичных откровений оттого, что в рамках существующих для СМИ ограничений я и мои коллеги уже сказали многое и гораздо раньше. Я как главный редактор горжусь этим. Теперь мы даже не «экстремисты», потому что оценки по Кавказу в независимых федеральных СМИ повторяют наши, то есть экстремистские, с точки зрения избирательных «правоохранителей» (избирательные они, похоже, для журналистов кавказских республик, когда те пишут о ситуации в своих республиках). Ловлю себя на бессмысленности анализировать слова и действия кого бы то ни было из политических деятелей республики, потому что признание: у нас нет идеологии, нам нечего противопоставить экстремистам – это признание бессмысленности пребывания во власти, или, говоря другими словами, это признание пребывания во власти исключительно из побуждений собственного тщеславия и/или материального интереса. Да, у такой власти чрезмерна потребность в идеологии-артефакте, которая будет прикрывать нагую действительность в ущерб ясности сознания собственного народа, в их числе МОЕГО, ЛИЧНОГО сознания.
Ловлю себя на бессмысленности дописывать эту коротенькую колонку потому, что каждое слово в ней, как говорится, может быть использовано против меня.
Ловлю себя на бессмысленности дописывать эту колонку потому, что все уже и без нас всё понимают.
Ловлю себя на бессмысленности дописывать эту коротенькую колонку, потому что первым абзацем я уже сказала всё.
Номер газеты