Вынесением сенсационного обвинительного вердикта присяжных заседателей закончилось судебное слушание по делу о покушении на главу Гергебильского района Магомеда Магомедова в четверг, 23 ноября. Все трое подсудимых, в числе которых и глава Кизилюртовского района Абдурахман Гаджиев, признаны виновными в инкриминируемых им преступлениях. Но вынесению данного вердикта предшествовали очередные слушания. Во время допроса главы Кизилюртовского района Абдурахмана Гаджиева задававший вопросы прокурор громогласно заявил о том, что у него есть материалы, опровергающие показания подсудимого, а соответственно, Гаджиев сейчас говорит неправду. В подтверждение своих слов прокурор выставил на обозрение целую кипу бумаг и запечатанную в конверт аудиокассету. Как стало уже позже понятно, на ней содержатся записи телефонных разговоров супруги Гаджиева Зумруд. На первой записи записаны переговоры между неизвестным мужчиной и Зумруд: Мужчина: "Эдика спрячьте. Что-то поменялось". Зумруд Гаджиева: "Я знаю, всё уже сказала".
Второй разговор. З.: "Тот, кто рядом с тобой, надо его спрятать".
М.: "Почему?"
З.: "Потом я тебе объясню".
Третий разговор между Гаджиевой и её сыном Гаджи.
З.: "Алибега поймали, он разговаривал с прокурором"
Г.: "Что он сказал?"
З.: "Он сказал, что ключи от машины отдал кому-то". Г.: "Если второго не поймают, будет хорошо".
З.: "Да, конечно, хорошо. Из дома не выходи, я буду к 9 часам".
Четвёртый.
З.: "Надо собрать джамаат, поехать в Гергебиль для маслиата к родителям убитого". Неизвестный мужчина:"Нам ехать, чтоб простили, как будто мы это совершили или как будто мы не знаем, кто совершил?"
З.: "Я не знаю".
Последняя запись.
З.: "У нас проблема… Алибега взяли. Сегодня утром, когда Абдурахмана суд был, показания дал".
М.: "Где взяли?"
З.: "В селении у отца...". Диалог закончился нецензурным выражением на аварском языке.
После того как прослушивание закончилось, прокурор продолжил допрос Гаджиева.
П.: "Для чего она предпринимала попытки спрятать Эдика?"
Г.: "Облегчить мне ситуацию".
П.: "Для чего она отправляет джамаат в Гергебиль?"
Г.: "Когда человек в такой ситуации, ему нужно примирение".
Именно с этих же вопросов началось и следующее заседание. Прокурор повторил заданный ранее вопрос, и теперь Гаджиев дал исчерпывающий ответ: "Супруга - человек, который будет переживать за супруга. Многие знают о случившемся, многие приходят и советуют, как можно облегчить участь супруга. Она понимала, что нужна встреча, нужно объяснить наши позиции и сделать маслиат. Хотя и сейчас никто не знает, кто сделал это. Если меня выпустят, я за день разберусь по этому вопросу с Махачом. Если я начну говорить, как допрашивались Митоев, Нурмагомедов… Я не буду говорить, потому что суд не даст, но мы не хотели, чтоб так же был допрошен и Алибег".
После прокурора свои вопросы задал и отец погибшего в ходе покушения 12 декабря 2005 года Магомеда Шейхова. Не остались в стороне и судья, а также потерпевший Магомедов и его адвокаты, задавшие доуточняющие вопросы обвиняемому, на чём допрос последнего был окончен. На этом процесс был отложен на среду, 22 ноября; тогда же начались и прения. Версия обвинения…
Первым в прениях выступил прокурор: "…Подводя итог по данному делу, я как гособвинитель пришёл к выводу, что вменяемые подсудимым деяния имеют место, эти деяния совершены ими и что подсудимые виновны в их совершении. Прошу признать подсудимых виновными по всем пунктам предъявленного обвинения. К такому выводу пришёл, исследую все доказательства в совокупности, и сейчас постараюсь объяснить, почему сделан такой вывод…". Далее прокурор рассказал обстоятельства захвата и удержания двух женщин из семьи Мухумалиевых и нарушения неприкосновенности их жилища. Имеется в виду - действия, совершённые, по версии следствия, Гаджиевым после того, как была задержана его дочь.
"…По следующим обвинениям, предъявленным Гаджиеву и Митоеву. Гаджиев из-за личных неприязненных отношений с Магомедовым для совершения его умышленного убийства в ноябре 2005 года в Кизилюрте организовал преступную группу в составе Митоева, Джамалова и других неустановленных следствием лиц". Далее прокурор зачитал фабулу дела из обвинительного заключения слово в слово.
"Нашло ли данное обвинение, - продолжил прокурор, - своё подтверждение, мы ответим, восстановив картину происшедшего, которую мы можем представить по тем доказательствам, которые получены в судебном заседании". Событие прокурор восстановил по письменным доказательствам, исследованным в суде, а также по показаниям свидетелей.
"…Версия стороны защиты о том, что машина должна была курсировать по городу под руководством Джамалова, является несостоятельной. Для этого такие поручения главой администрации не даются. Для этого существует МВД, ФСБ, которые могут по обращению любого гражданина, не говоря о главе администрации, принимать все необходимые меры, направленные на обеспечение его безопасности. По настоящее время мы не знаем, что было в последующем, каким образом машина оказалась на месте происшествия, - ту машину по тем обстоятельствам, о которых я вам изложил, приобрёл Митоев… И какова же реакция Гаджиева на всё - вы видите напряжённость между этими людьми… Здесь есть взаимные упрёки, оскорбления. Это не может происходить между теми людьми, между которыми, блин, были такие отношения, которые знали друг друга. Любой человек может объяснить, что и как. Я так потому говорю, потому что нет объяснения тем вещам, которые изложены в материалах уголовного дела. Ни Гаджиев, ни Митоев не могут объяснить, как купленная Митоевым машина оказалась на месте происшествия, которой воспользовались преступники, убившие Шейхова. Где найти ответы на эти вопросы?..".
Ещё долго прокурор объяснял причины и версию покушения. Вторым в прениях выступил адвокат Мухумалиевых, который в заключение своей речи попросил от имени представляемых им лиц вынести оправдательный вердикт Гаджиеву в связи с тем, что в его действиях нет состава преступления. Продолжил прения отец убитого Шейхова. Выступил в прениях и глава Гергебильского района, как обычно, в эмоциональной форме: "Я, во-первых, хочу извиниться перед всеми за те эмоциональные порывы, что были в моём лице, когда я был удалён из зала суда. Я хочу, чтоб каждый из вас через себя пропустил этот момент: напротив меня сидит мой кровник, который убил моего племянника, который убивал меня. И в это же время как они ведут? Вместо того чтобы несколько соответствующе привести себя в скромность, эта вызывающая их поза, которая не вписывается в человеческий разум. Я не знаю, какими мерками живут эти люди, но я для себя очень хорошо знаю: нет никакого сомнения - ты заказывал меня! По твоей вине убит мой племянник. Конечно, ты, Абдурахман, хорошо знаешь и я знаю, кто ещё, помимо тебя, кто в этом дерьме сидит. Но, увы, сегодня, хотя тут максимум стараются преподнести, видите ли, какие-то мухумалиевские дела, видите это дело, какую-то политику придумали... Первоначально твои ответы, Абдурахман, были другие, однако в конце ты не стал отвергать, что эта машина, которую ты приобрёл причастна к этому делу, и не посторонний для тебя человек Насрудин. На твоём месте, Абдурахман, мне бы эти суды не нужны были. Человеку свойственно ошибаться; я знаю, какой шайтан тебя попутал. Ты должен был прийти к нам и просить извинения. Чем ты руководствовался - я не знаю… Однако ты на это пошёл - ты заказывал меня. Это не вписывается в человеческие рамки… Помимо этого суда, Абдурахман, есть Аллах-судья. Он расставит всё по своим местам…". Версия защиты?
После более чем часового выступления адвоката Магомедова очередь дошла и до стороны защиты. В своём выступлении адвокат Митоева раскрыла свою версию происшедшего. "…И надо отдать должное тем, которые в ходе предварительного следствия из ничего сумели собрать 8 томов различных материалов, якобы подтверждающих обвинение. В чём же обвиняют этих людей? За что уже почти год томится в изоляторе, в частности, Магомед Митоев? За то, что купил машину? За то, что выполнил просьбу человека, который и ему неоднократно помогал, а также является его родственником? Разве это преступление - помогать друг другу в чём-то? Даже если это делается "скрытно". Ведь, по сути, только это и значится в материалах уголовного дела в качестве обвинения. Скрытно купил машину - значит, причастен к убийству. Железобетонная, но тупая логика… При первом допросе в качестве подозреваемого 30.12.2005 г. Митоев, видимо, всё-таки подозревал, что любое сказанное им слово будет использовано против него и Абдурахмана, потому и отказался от дачи показаний, указав в протоколе допроса о том, что показания в свою защиту даст только в суде. Но такая позиция Митоева не устраивала следствие. Поскольку, если Митоев отказывается дать показания, соответственно, нечем даже формально придраться к Гаджиеву. И следствие работало до тех пор, пока Митоев не "решился" дать показания. К сожалению, я не могу озвучить то, как именно следствие добивалось этих желанных показаний…
Хочу сказать и о мотиве совершения преступления Магомедом Митоевым. Согласно требованиям ст. 73 УПК РФ, мотив является обстоятельством, подлежащим доказыванию при производстве предварительного следствия. Однако ни слова о мотиве совершения Митоевым преступления в материалах уголовного дела не говорится…".
Выступил и адвокат Гаджиева Юсуп Джахбаров: "…В этом зале и в прессе при обсуждении обвинения, по сути, проскальзывала мысль: если обвиняемые Гаджиев и Митоев, говоря о своей непричастности к убийству, в то же время не могут высказать хоть какую-либо другую версию, то они виновны.
Вот такой парадоксальный штамп сидит в наших головах… мы вынуждены проанализировать материалы дела и логически показать несостоятельность этой версии и возможность многих других версий, над которыми, думаю, следствию ещё предстоит поработать. Итак, начнём с конца, с Эдика. Что мы знаем? Эдик последний человек, который владел машиной. Гаджиев не контролировал Эдика: не получал от него ежедневных отчётов об использовании машины. Эдик был близким другом потерпевшего Магомедова и последние несколько месяцев стал немного ближе к Гаджиеву. ]§[
- 3 просмотра