Город без головы

По воле рока, то ли рокового безволия в Махачкале сменилось уже пять мэров, а что делать с городом, так толком никто и не знает. Каждый из столичных градоначальников, до того как попасть на скамью подсудимых (или уйти с должности), был словоохотлив и горазд на обещания. Градоначальник собирал планёрки, бродил в кепке или без оной со свитой по улицам Махачкалы, собирался привлекать инвесторов, обещал увеличить налогооблагаемую базу, привлечь компании по уборке и переработке мусора и выполнить ещё тысячу и одно дело на благо столицы Дагестана и её жителей, но всегда что-то мешало.

И сегодня, когда последний из мэров – врио Абусупьян Гасанов – задержан, а глава республики Владимир Васильев спрашивает у министра строительства и ЖКХ Дагестана Малика Баглиева, почему фактически провалена работа по реализации программы «Формирование современной городской среды», за осуществление которой ответственно ведомство, хочется просто развести руками. А чего вы ждали? На что надеялись?

Жертва

МЫ не выбираем мэра – его нам назначают. Нас ставят перед фактом: теперь вашим городом будет заниматься вот этот человек. Можете не любить его и не жаловать – нам (власти) ВСЁ РАВНО. По статистике, он, скорее всего, не махачкалинец, но зато аппаратный человек. Знаковый представитель государственной системы, винтик и шпунтик, и подход у него соответствующий. Нахрапистый, подавляющий, навязывающий. Амиров, Рабаданов, Сулейманов, Мусаев, Гасанов. Если не брать переходные фигуры типа Рабаданова и злосчастного Гасанова, то остальные, то есть те, кто сам хотел сесть в кресло мэра Махачкалы – это политики-хищники. А что делает хищник, когда видит перед собой крупную жертву? При первом же сближении старается откусить кусок побольше…

Простите, но метафора про жертву тут не случайна. Махачкала – это жертва, которую хищники продолжали терзать, рвать на части, мучить и уродовать. А как же то благо, которое сделали эти градоначальники для города, спросите вы? Так ведь всё это устранение отдельных недостатков, латание дыр – всего лишь не даёт организму сломаться или умереть. Мэр, работающий только на вертикаль власти (забывая о населении города, так как перед ним никак не отчитывается и от него не зависит), увлечён количественными показателями своей работы. В своих отчётах, которые он отсылает в Белый дом, он сообщает о динамике ввода градостроительных объектов, увеличении количества дорог и т. д. Будущее выражается элементами градостроительной структуры: дворцы, учреждения власти, площади, парки, музеи типа «Россия – наша история», реконструкция крепости «Нарын-Кала» в Дербенте, «Ахульго» и пр. А настоящее связывается с будущим через ритуалы и торжества, посвящённые этому будущему: перерезание ленточек, танцы детских коллективов, никому не нужные громкие речи…

Власть и народ разделяются не только в пространстве, но и во времени: власть становится представительницей будущего в настоящем и поэтому автоматически становится недоступной.

Они нас даже не представляют

Махачкала растёт: увеличивается площадь освоенных территорий, растут транспортные потоки, не говоря уже о количестве проживающих и приезжих (по официальным данным, на 1 января 2018 года в Махачкале проживало 693 921 человек, а фактически – где-то миллион).

Этот рост красив на бумаге, но в экономическом плане создаёт немалые неудобства и нагрузку. «Стремительный рост всюду и везде – так растут злокачественные опухоли», – писал когда-то Джон Стейнбек. К слову, в первом квартале 2018 года Дагестан ввёл в строй 159,3 тысячи квадратных метров жилья, но обеспечены ли новые дома соответствующей инфраструктурой: новыми электросетями, коммуналкой и прочей сопутствующей «атрибутикой»? Собственно, об этом писано-переписано огромное количество статей, и мы здесь не хотим повторяться и возводить хулы к небесам, а просто повторяем матчасть.

С количественными показателями, повторюсь, всё в порядке. А избирательность видения скрывает те проблемные участки, которые нужно решать руководству республики и администрации города. Как писал архитектурный критик и искусствовед Александр Раппапорт, «избирательность видения постепенно перерастает в культ секретности всего внутреннего, не предназначенного для показа, а то, что предназначено для зрения, стремится обособиться в разного рода «показательные» объекты и их коллекции типа ВДНХ» (статья «К эстетике тоталитарных сред»).

Таких показательных смотрин, как все помнят, при прежнем руководстве была уйма. Мусаев собирался отправить сотрудников мэрии в Сингапур, дабы они переняли заморский опыт, Сулейманов цитировал Омара Хайяма и говорил о тяжёлом наследии, Рабаданов транслировал программные вещи, которые, в принципе, говорит любой новый назначенец.

Кстати, Рабаданов, единственный, кто не попал на скамью подсудимых (на момент выхода газеты, по крайней мере), стал мэром после Амирова в период раздела его наследия и действовал по принципу «не навреди». Этакий Муху Алиев, переходная фигура, которая служила тормозным путём, буфером между периодами «до» и «после» Амирова.

Рабаданов, пожалуй, единственный из всех бывших градоначальников, кто говорил о городе не как о капитале и финансовом организме, а именно о городской культуре, которой так стало не хватать Махачкале. «Одна из проблем Махачкалы – она быстро выросла. Мигранты и с гор у нас спускаются. Но город должен быть таким, чтобы вот этих иммигрантов он сам приглашал. И там, через поколение, допустим, спокойно ассимилировал. Он здесь поживёт, он поймёт, что здесь городская культура, что здесь такие порядки. А у нас получилось наоборот. Настолько бурно город вырос, что вот этой волной накрыло и ту городскую культуру, которая у нас в городе Махачкале была в 80-е годы, – её нет, как и нет города, который был в 80-е годы», – говорил он в одном из своих интервью в 2014 году.

К сожалению, градоначальники не стараются представлять город как социальное пространство или тело, у которого есть не только физические потребности, но и душа. Поэтому, как правило, они и проигрывают. У городской среды прекрасный метаболизм, а преобразование социальных пространств под себя (стройка музея или религиозного учреждения на месте парка, установка уродливого памятника, пусть и посвящённого Матери Дагестана) автоматически вызывает отторжение. В таких условиях о формировании современной городской среды говорить трудно. Казалось бы, дагестанский чиновник всегда был мастером осваивания федеральных средств, но даже тут осечка. Васильев искренне недоумевает, почему выделенные деньги по программе «Формирование современной городской среды» не освоены. Для него это дико, а вот для нас, в принципе, понятно.

И мы всё понимаем, когда Васильев говорит Баглиеву: «Деньги лежат, и мы не уверены, что их реализуют, а только, что нам доложили, что в следующем году их заберут. <> Это важный проект, в котором участвуют наши граждане. Что же мы с вами делаем? Деньги есть, задача благоустроить окружающее пространство есть. Чего не хватает? 8 совещаний, 6 заседаний, поручения даёте, но до сих пор не уверены, что они будут исполнены. Честно говоря, энтузиазма у меня лично и веры большой не вызывает…»

Наш чиновник не умеет работать и теряется, когда деньги нужно тратить по закону, без распила, отчитываясь потом за каждый рубль. Для него такие условия – некомфортные, он не знает что делать. Остаётся только проводить совещания, а они, как известно, жизнь дагестанцев не улучшают.

Деньги шли, да не дошли

Всего на программу «Формирование современной городской среды в Республике Дагестан на 2018–2022 годы» (постановление от 31 августа 2017 года №195) выделено 3,6 млрд рублей. На 2018 год предусмотрено 727 млн рублей. Далее, согласно программе, каждый год на цели программы будет тратиться 725 млн рублей.

В программе указано, с каких позиций стартует «городская среда» Республики Дагестан. Надо сказать, что расписано всё не так подробно, как хотелось бы, и без тотального разбора всех прелестей урбанистических язв нашей республики и её столицы, но всё же. Например, на момент принятия программы площадь благоустроенных общественных территорий, приходящихся на 1 жителя муниципального образования, в Дагестане составляла 0,45 кв. м на человека. Тогда как в Чечне этот показатель другой – 1,55 кв. м на человека (такие данные указаны в аналогичной программе Чеченской Республики).

Есть и другие показатели: доля благоустроенных дворовых территорий от общего количества дворовых территорий – 17%; охват населения благоустроенными дворовыми территориями (доля населения, проживающего в жилом фонде с благоустроенными дворовыми территориями, от общей численности населения Дагестана) – 15%; доля и площадь благоустроенных общественных территорий (парки, скверы, набережные и т. д.) от общего количества таких территорий – 32% и, соответственно, 1 373 600 кв. м; доля и площадь общественных территорий (парки, скверы, набережные и т. д.), нуждающихся в благоустройстве, от общего количества таких территорий – 68% и 2 898 700 кв. м соответственно.

Всего в Дагестане на момент принятия программы количество общественных территорий (парки, скверы, набережные и т. д.) составляло 170 единиц. В программе указано, сколько денежных средств было выделено на каждый город и муниципалитет (кстати, не все МО попали в программу). Так, например, в 2018 году Махачкале были выделены 193,2 млн рублей (см. таблицу).

Таблица. Распределение субсидий на поддержку муниципальных программ формирования современной городской среды на 2018 год

Деньги освоены не полностью. Задачи, указанные в программе, далеки до своего решения, тем более что некоторые из них выражены довольно размыто. Например, «обеспечение формирования единых ключевых подходов и приоритетов формирования комфортной городской среды на территории Республики Дагестан с учётом приоритетов территориального развития». Ну что это за задача такая?

С «ожидаемыми результатами программы», которые указаны в паспорте программы, тоже не всё просто. Всего шесть пунктов, которые смешно цитировать, но мы всё же попробуем. Это: создание правовой базы для реализации мероприятий по благоустройству, формирование системы конкурсного отбора проектов по благоустройству, качественное изменение части городского пространства на территории реализации проектов, формирование системы мониторинга исполнения мероприятий по благоустройству городской среды и дополнительный прирост рабочих мест. То есть реализацию программы нужно будет оценить по этим вот пунктам.

Как оценить «качественное изменение» городского пространства? Каким образом дополнительный прирост рабочих мест, который происходит сам по себе, в силу меняющегося и растущего рынка, может дать ответ на улучшение городской среды? Даже количественный рост объектов жилья и нежилых помещений для бизнеса предполагается и так, ведь возникает он из естественной ценности расширения города или поселения¹. Мы уж молчим про другие пункты, которые просто сопутствующие, процессуальные, но никак не могут быть критериями для оценки.

В программу включён пункт о необходимости вовлечённости заинтересованных граждан и организаций в реализацию мероприятий по благоустройству территорий муниципальных образований, но происходит это довольно странно. То власти сообщают о публичных слушаниях слишком поздно, то навязывают своё мнение, как было с памятником «Матери Дагестана», который просто спустили сверху и предложили выбрать, куда его ставить. Даже голосование в аккаунте администрации Махачкалы на «Фейсбуке» предусматривало только два варианта ответа: «установить на центральной площади» или «установить в другом месте». Вариант «не устанавливать вообще» просто отсутствовал. Подлил масла в огонь автор указанного выше памятника скульптор Али-Гаджи Сайгидов, заявивший буквально следующее: «Сейчас в социальных сетях льётся много грязи в адрес произведения, однако я считаю, что не народ оценивает такие работы, а люди, специализирующиеся в этом направлении». То есть народ, для которого как бы этот памятник делается и который сам мог бы решить, нужен он ему или нет, опять подвинули. Это какая-то деформация сознания.

Мэр и организованное меньшинство

Нам всем пора пробудиться от инфантильных иллюзий и начать всё заново. Но этот путь не будет быстрым. Всё по Венечке Ерофееву, будет идти «медленно и неправильно». Первые шаги предпринимаются, население узнаёт о некоторых акциях городских властей² и может как-то отреагировать. Уровень вовлечённости пока низкий, но он будет расти. И однажды мы будем читать не только о том, что инициативная группа горожан отстояла парк Ленинского комсомола, озеро Ак-Гёль или воспротивилось установке неэстетичного памятника в центре города (или вообще его установке где бы то ни было), но и о кон-троле горожан за реализацией программы «Формирование современной городской среды в Республике Дагестан».

Горожане рано или поздно должны будут перейти от самоорганизации на уровне общей группы в «Фейсбуке» к реальным объединениям, созданным на правовых началах. Далеко не секрет, что в политическом смысле неорганизованное большинство – не существует, тогда как организованное меньшинство не только существует, но и имеет силу. Боевой единицей является не конкретный человек, вышедший с транспарантом на площадь, а организация. Пусть даже он мотивирован праведным желанием не позволить превратить собственную городскую среду в инструмент чужого обогащения или удовлетворения чьих-то амбиций.

«Безусловно, нужно продолжить работу по вовлечению граждан в программы благоустройства. Важно, чтобы человек чувствовал себя соучастником, соработником. Когда возникает химия между властью и гражданами, тогда получается наибольший эффект. Тогда конечный результат граждане воспринимают как свой собственный», – говорил президент страны Владимир Путин на Форуме молодых городов в начале этого года. В принципе, с ним сложно не согласиться.

Махачкале нужна перестройка административно-командной системы управления, переход к демократическим и правовым формам общественной жизни. Сама среда должна измениться как на уровне сознания путём критики и гласности, так и с помощью инициатив (в том числе и проектных), основанных на плюрализме.

Первый градоначальник, который поймёт это и сможет наладить диалог с горожанами, войдёт в историю (у назначенного врио мэра Махачкалы Мурада Алиева будет шанс). Пока же наши градоначальники попадают (точнее, по-горлумовски вползают) в историю только как фигуранты уголовных дел. А городская среда продолжает жить по волчьим правилам капитализма, где социальное пространство перекраивается или уничтожается под натиском чиновника и бизнеса, а горожанин играет одну из последних ролей и не решает практически ничего. ]§[

____________________________________

¹ Руководитель Управления Федеральной налоговой службы по РД Газинур Апсалямов докладывал накануне главе Дагестана Васильеву о том, что строительная отрасль является одной из самых налогоёмких в республике, и приводил данные о том, что выручка по налогоплательщикам, задействованным в строительной отрасли, составила за 2017 год 42,3 млрд рублей.

² Кстати, 4 декабря 2018 года, в 17:00, в актовом зале администрации городского округа «Город Махачкала», по адресу: г. Махачкала, пл. Ленина, 2, состоятся публичные слушания по проекту планировки территории и проекту межевания территории в квартале улиц Г. Курбанова, Малыгина и А. Кадырова в Советском районе г. Махачкалы.