Со дня обстрела в Дербенте прошло больше двух недель. У пострадавших за это время накопились просьбы к властям и жалобы к следственным органам. О них они рассказали на пресс-конференции 11 января в редакции «Нового дела».
Напомним, в результате обстрела 30 декабря на смотровой площадке около крепости Нарын-Кала пострадали одиннадцать человек, один позднее скончался. Им оказался сотрудник пограничного управления ФСБ Семён Спорышев. По одной из версий, стрелявшим было известно о нахождении среди отдыхающих сотрудников пограничной службы ФСБ, по другой – это был акт устрашения местного населения. Следствие возбудило уголовное дело по статьям «Убийство», «Покушение на убийство» и «Незаконный оборот огнестрельного оружия», однако пострадавшие намерены добиться признания инцидента терактом. «Когда происходит покушение, целятся в одного человека, а там как попало расстреливали людей», – настаивают они.
По их словам, на данный момент никто не получил помощи от государства. Претендовать на неё они могут в случае переквалификации статьи. Пострадавшие рассказали, что они «веселились и танцевали» на смотровой площадке, а обстрел длился шесть минут. Много нареканий у них вызвало поведение сотрудников полиции, которые не поднимались к месту обстрела более двух часов. «Раненых мы сами таскали вниз и отдавали им прямо в руки, а из них никто туда не поднялся. Каждый со своего угла смотрел и всё. Они поднялись туда, когда приехали два «Урала» и один БТР», – сказал присутствовавший на месте Али Ибрагимов.
Собравшиеся рассказали, что после того как их знакомый, Даглар Шихкамалов (отдыхавший с ними в ту ночь), сообщил СМИ о том, что видел, как за несколько минут до обстрела в лес поднялись два человека, ему на телефон пришло СМС с угрозой. Шихкамалов подтвердил это в беседе с корреспондентом «ЧК». «Приехала чёрная «Приора» без номеров, из неё вышли два человека и поднялись в лес. Через две минуты в нас начали стрелять», – рассказал он, но предположил, что угроза на телефон была «шуткой друзей».
Отец Динары Казиевой, которая получила в ту ночь две пули (в живот и ногу), поблагодарил врачей, которые прооперировали дочь, но пожаловался, что семья покупает необходимые препараты сама. Кроме того, по его словам, он не может добиться, чтобы дочери сделали УЗИ. Представитель Минздрава Зарина Агмадова ответила, что УЗИ кишечника мало что может показать: «УЗИ не лечит, главное, что её состояние улучшается». «Я хочу знать, что у неё внутри», – возразил Казиев. Оказалось, что он не единственный, кто сам покупает медикаменты в больницу. После его жалобы остальные один за другим стали рассказывать, что кто-то из них заплатил анастезитологу пять тысяч, другой – медсёстрам по тысяче, третий – покупает вату, зелёнку и шприцы и т. д. «У нас вообще такого не бывает», – сказала Агмадова и объяснила, почему теоретически в больницах не должно быть дефицита необходимых лекарств. «Чтобы перевязку сделали, надо ждать 2–3 дня и самому звать врачей», – пожаловался Габиб Гасанов, у которого раненый брат лежит в 1-й городской больнице. «Без денег врачи ничего не делают», – пожаловался другой. Пострадавшие попросили власти оказать им материальную помощь, а также возместить свои траты на лечение.
После пресс-конференции они написали письмо главе республики, руководителю СКР по РД и полпреду президента в СКФО Сергею Меликову с просьбой переквалифицировать уголовное дело на статью «Террористический акт». ]§[
- 9 просмотров