Менее чем за 3 месяца до выборов политическая конфигурация республики продолжает меняться и обрастать новыми именами, союзами и расколами. Наиболее заметные потери, на наш взгляд, понесла одна из самых жизнеспособных партий – «Справедливая Россия». Почему региональное отделение споткнулось, кто стал виновником этого, а также о будущих перспективах нам рассказал экс-руководитель ДРО «Справедливой России» Гаджимурад Омаров.
– Что произошло внутри партии? Как объясняет Сергей Миронов необходимость смены руководства ДРО партии?
– Внутри партии ничего не произошло. Господин Рамазан Абдулатипов, который всячески отмахивался от преступления, совершённого в отношении меня 21 февраля на партийной конференции в Махачкале, говорил, что он абсолютно не заинтересован в этом, вдруг решил обратиться в администрацию президента России, использовать свои связи для оказания давления на Сергея Миронова. И таким путём он, видимо, завершил путь монополизации партийных организаций в республике.
– Это называется – снял он какую-то угрозу для себя?
– Мне непонятно, какую угрозу в данном случае мы представляли. Наоборот, нужно поощрять партийные организации, которые участвуют в развитии республики и оказывают поддержку руководителю Дагестана в борьбе с коррупцией. Но его реакция получилась ровно наоборот. Также нам непонятна позиция федерального центра, который видит, что главным тормозом развития республики является коррупция. Все политические партии в Дагестане подконтрольны главе республики, а вот «Справедливая Россия» – нет. Абдулатипов контролирует все партийные структуры, все приходят к нему со списками на согласование и утверждение, а я этого не делал раньше и при Абдулатипове этого делать не собирался. Считаю, что подобные действия привели к тому, что избиратели практически уже не ходят на выборы, зная, что их голоса ничего не решают. К примеру, голосуют 10–20 процентов избирателей, а в конечном итоге будто проголосовало 90 процентов. Взять монополию на выборах – это и есть нарушение конституционных прав. И это явление, происходящее из года в год. На это же закрывают глаза, в том числе и федеральный центр.
– С Мироновым у вас разговор был на эту тему?
– Да. Я встретился с ним и выполнил его просьбу, зная, что на него оказывается давление. Но это не значит, что я вышел из партии и отошёл от своей команды или изменил свои позиции. Я остался членом президиума партии «Справедливая Россия».
– Каково теперь будущее руководства дагестанского отделения «Справедливой России»?
– Руководитель будет номинальный, по сути, подставной, который будет исполнять эту роль под руководством Абдулатипова. Но, тем не менее, всем, кто заинтересован и хочет что-либо изменить в лучшую сторону, нужно идти на выборы от любой партии, не нужно никого бояться. Нужно показывать свою лояльность по отношению к власти, а в дальнейшем отстаивать интересы избирателей. Нужно внедряться в эту коррумпированную систему и изнутри её разрушать. Как десантники на вражеской территории должны приспосабливаться и достигать своей цели, так и нам нужно приспосабливаться.
– А что станет с преданными партии людьми?
– Преданные люди должны оставаться преданными своей республике. Если говорить о своих сторонниках, я не говорю, что я собирал вокруг себя людей, преданных мне. Я ставку делал и делаю на тех, кто предан своей вере, совести, кто наиболее способен делать что-либо хорошее. В любом случае, в каком бы статусе я ни был, я не бросал свою команду и избирателей. Команду мы терять не собираемся, порядочных людей, независимо от того, входят ли они в партию или нет, мы будем поддерживать.
– Тогда выходит, что это, пусть и временная, но всё-таки победа руководства республики?
– Когда я вёл политическую деятельность в рамках устава партии «Справедливая Россия», по сути, боролся сам и призывал бороться коллег с коррупцией. Я считал, что нельзя оставаться безучастным по принципу «моя хата с краю». Те, кто хоть немного следит за этими событиями, увидели, что всё-таки в республике можно бороться с негативом. Мы это успешно делали. Странно, что это не устроило Абдулатипова. Если мы говорим о негативных явлениях в республике, то мы плохие, а если мы закрываем глаза на негатив и хвалим руководителя, то хорошие. Где тут логика и здравый смысл? И когда сегодня говорят, что мы проиграли… как могут проигрывать те, кто беспокоится за интересы и благополучие миллионов дагестанцев тем, кто беспокоится только за своё личное благополучие и благополучие родственников из ближайшего окружения? Мы никому не проиграли. Сегодня достаточное количество мужественных и порядочных людей в Дагестане, которые подхватили эту идею. Обогащение как смысл жизни – это тоже неплохо, но только если достигать его своим умом и трудом. А когда обогащение достигается казнокрадством в дотационной республике, то ничего хорошего и богоугодного в этом нет, такие поступки нужно осуждать. Другие двигаются вперёд, развиваются, создают условия для жизни, а мы, наоборот, пытаемся всё потерять в одночасье. Год ли будет сидеть Абдулатипов, два ли, конец-то будет бесславный. Это неправильная политика и федерального центра. Для чего присылать оттуда год от года людей, которые никакого отношения не имеют ни к производству, ни к экономике, ничего полезного не могут сделать республике? Странно, что республика, способная прокормить третью часть России, в списке одних из отсталых регионов, когда она могла бы быть донором и развиваться на примере Татарстана и других субъектов федерации. Если смотреть на сентябрь, то для Абдулатипова нынешняя ситуация – это, возможно, и победа, но я смотрю чуть дальше и не вижу никакой победы, там будет только поражение. Чтобы победить, главе республики, наоборот, надо было пустить нас на выборы и показать доверие к себе народа Дагестана, тем самым подтвердить свою победу и состоятельность. А тут будто вышли на ринг два боксёра. Вдруг промоутер одного из них из-за ринга по просьбе своего боксёра наносит нокаутирующий удар. Это разве победа? Так Абдулатипову надо было нанести этот удар в сентябре на выборах и показать свою политическую состоятельность, а не решать вопрос моего отстранения перед выборами через Москву. Значит, что-то его беспокоило. Поэтому его ходоки пришли и требовали не проводить никаких партийных мероприятий в республике, передавая устные угрозы, потом на одном из заседаний совета партии в офис, грубо нарушив закон, ворвались работники полиции и сорвали мероприятие. Потом на конференции 21 числа последовала карательная операция объединённой группировки молодчиков и полицейских, где в присутствии делегатов и приглашённых гостей, руководителей общественных организаций и журналистов, упрекнув меня, что ранее предупреждали, наносили мне удары. Вот и следствие борьбы за справедливость в Дагестане. Вот как пугает господина Абдулатипова справедливость. Мне кажется, он всегда чего-то боялся и боится.
– А в роли промоутера в вашем случае выступил Вячеслав Володин?
– Лучше спросить у Абдулатипова, кто является его промоутером.
– А что могло беспокоить Рамазана Абдулатипова?
– Наверное, хотел показать свою политическую состоятельность перед Москвой, одержав победу на выборах. С другой стороны, есть стратегически важный район как Махачкала. Мы реально могли показать там хороший результат и повлиять на вопрос, кто станет мэром. Естественно, эти моменты носили бы отрицательный результат для него как с политической, так и с коммерческой стороны. Честностью там и не пахнет. Это примерно то же самое, что произошло 21 февраля, когда он мог прислать туда для разговора своего брата, мог меня пригласить на ринг или за угол, если был обижен или оскорблён мной. А прислал кучу людей и совершил такую дешёвую показательную акцию. Но непонятно, кого он хотел напугать. Меня он этим не напугал.
– А как идёт расследование этого дела? Какие подробности установило следствие?
– Это вялотекущее бездарное уголовное дело. Оно расследуется совершенно не по той статье и не теми структурами. Дело не дойдёт до логического конца, потому что у нас нет независимых от власти правоохранительных органов и не будет раскрыто, хотя все факты были налицо. Вот и вся деятельность правоохранительных органов – сами же участвовали в преступлении, сами же его должны раскрыть. Это формальный процесс.
– Видите ли вы своё будущее в «Справедливой России»? Какая-то обида есть на партию?
– Нет абсолютно никакой обиды. Нужно всё-таки понимать, в каком обществе и государстве мы сегодня живём.
– Каким теперь вы видите своё политическое будущее? И какие у вас планы?
– Сегодня я сохраняю деятельность в партии, как член президиума. Участие в политической жизни республики продолжать намерен. Я являюсь сопредседателем союза патриотических сил РД, это общественная организация. С другой стороны, если ты хочешь сделать что-то хорошее, Всевышний тебя ограничивать не будет.
– У вас уже был разговор со своими сторонниками? Чего они ждут, каково настроение?
– Настроение негативное, отрицательное. Все понимают, что где-то произошёл сбой. Пока не сориентировались, не перегруппировались. Но однозначно мы являемся командой и в конечном итоге будем бороться за восстановление справедливости конституционного строя в республике.
– В Дагестане практически началась избирательная кампания. Силы, которые были собраны вокруг вас, можно было назвать оппозиционными и способными существенно повлиять на ситуацию в районах. Что теперь? Вы сами по себе, они сами по себе? Ваши дальнейшие планы? Не будет ли ваш электорат воспринимать это, будто вы сдались и отошли?
– Нет, мы не сдались.
Кому мы должны сдаваться? Там есть достаточно умные и влиятельные люди, которые объяснят остальным ситуацию. То, что у Гаджимурада Омарова забрали статус руководителя партийной организации, не значит, что у меня изменилось отношение к справедливости. Потребность в справедливости и уважительное отношение со стороны власти необходимы для дагестанцев. Для этого нужно восстановить авторитет власти. Эти задачи придётся решать самим дагестанцам. Народ должен понимать, что если кто-то надеется, что приедет из Москвы барин и рассудит, нужно избавляться от таких мыслей. Под лежачий камень вода не течёт. Здесь все джамааты должны объединиться с одной целью – спасение республики от коррупционной гнилой власти, кто бы эту власть туда ни прислал. Какая разница, из космоса они или из Москвы. Правда всегда даётся дорогой ценой.
– А этого будет достаточно, если вы говорите, что многие вопросы решаются в Москве?
– Если нет возможности в республике провести митинг, даже провести пресс-конференцию, то это уже доходит до смешного. Что бы они ни делали, та система, которая сегодня есть, бесперспективна. Она лишает будущего молодёжь, отбирает надежду старшего поколения. И так по цепочке. Нужно восстанавливать правовую базу силой закона. Другое дело, что дагестанцы сегодня немножко потеряли веру в региональную власть и в справедливость. Этого нельзя делать.
– Что, по вашим оценкам, ждёт «Справедливую Россию» в Дагестане на сентябрьских выборах?
– Ждут те 10 процентов голосов, сколько и обещал Абдулатипов. У меня была подготовлена мощная команда, работали в подполье, не выпячиваясь, мы претендовали в Махачкале на более чем хороший результат.
– Не будет ли Миронову обидно за это?
– Миронов сам должен думать и понимать. Ему за меня в данной ситуации, наверно, не было стыдно, потому что мы были одним из передовых региональных отделений по стране. В такой сложной республике заявлять о себе и претендовать на половину голосов на выборах, естественно, дорогого стоит.
– Что именно вас больше всего возмущает в деятельности руководства Дагестана?
– Как гражданина Дагестана меня многое беспокоит. Это и вынудило меня участвовать в политических движениях, партийных структурах, спровоцировало избираться в Думу. Я никогда не был конъюнктурщиком, и сейчас им не являюсь. Должности и в стране, и в республике продаются уже давно, и тогда, и сейчас можно приобрести ту или иную должность. Это не является ни для кого секретом. Коррупция в России была и в царский период. Сегодня идеализировать, что коррупцию можно победить и её не должно быть, было бы неправильно. Но завести её в какие-то разумные рамки необходимо. Последние 20 лет мы наблюдаем, что она всё-таки угрожает государству, её стабильности, экономическому развитию. Только в стабильно развивающейся стране может стабильно развиваться человек. В такой среде образованность становится даже модной и необходимой. Проводя параллель с Дагестаном, получается, что у нас образованный человек вообще не востребован. Ни в правоохранительных органах, ни в муниципалитетах, ни в республиканских органах власти, ни в отделениях федеральных структур. О каком развитии тогда может идти речь? Если человек не развивается, может ли развиваться сама республика? Наверное, нет. Соответственно, происходит деградация населения. А там уже возникают социальные проблемы, что мы сегодня и наблюдаем. Происходят конфликты, и в этой среде приживается экстремизм. Возникает вопрос: а зачем России бесперспективный субъект, какой в нём смысл? Сегодня в российской экономике не та ситуация, когда она может себе позволить содержать дотационные на 80–90% регионы. Это уже существенная нагрузка. Значит эта система уже не устраивает федеральный центр. Инвестиционный климат в Дагестане не создан ни при нынешней, ни при предыдущей власти. Были всякие популистские проекты типа «Немецкой деревни», но ничего серьёзного в республике не сделано. Мы теряем культуру, образованную молодёжь, предприниматели и бизнесмены уезжают из республики, потому что нет никаких условий для развития проектов. Соответственно, какая перспектива у той политики, которая сегодня есть в республике? Сама власть эту перспективу не видит, как и народ. Вся республика превратилась в некий базар. Народ Дагестана не заслуживает к себе такого отношения. Первой обязанностью всех руководителей республики было разворачивание административной машины лицом к народу. Ни один субъект не может развиваться без участия народа. К примеру, Татарстан. Поэтому мы пытались донести это до власти и до населения республики.
– Тем не менее только нынешнего главу республики вы наиболее жёстко критикуете. С чем это связано?
– То, что говорил 15 лет назад, то и сейчас говорю. Другое дело – кто из руководителей как воспринимал эту критику. Здесь же критика не пустая была, были конкретные предложения и помощь. Но почему-то никого данная система не устраивает. Все приходят как голодные временщики. Пришёл, поимел и отскочил. Мы не конфликтовали и не конфликтуем. Личных претензий никому не предъявляем. Просто говорим, что нынешняя ситуация бесперспективна. Другой вопрос – почему? Потому что тотальная коррупция, вся система госуправления коммерциализирована, включая правоохранительные органы.
– Каких именно прав?
– А какие права есть сегодня у дагестанцев? Де-юре – очень широкие права, а де-факто – суды коммерческие, правоохранительные структуры, административные органы – все коммерческие. Какими правами может воспользоваться человек, когда они носят формальный характер? Каждый дагестанец знает, что с конституцией под мышкой он не зайдёт ни в одну дверь, его туда даже не запустят. И даже если он напишет жалобу, отвечать ему будет тот чиновник, на которого он и жаловался. По сути, сегодня нужно восстанавливать конституционный строй.
– Так Абдулатипов же сказал, что он уже восстановил конституционный строй в республике.
– Он восстановил только для себя и своей семьи, и немного для своих земляков.
– Какие основные механизмы вы видите для развития Дагестана?
– Главное – это развернуть административную властную машину лицом к людям, а задом к лесу. И вкладывать в человека. Создавать все предпосылки для того, чтобы каждый человек имел возможность развиваться в этой республике, начиная с детского сада, школы. Создавать все предпосылки, чтобы человек не скитался по стране или миру, а мог работать у себя дома. Не только создавать рабочие места, но и создавать условия для тех, кто талантлив и может развивать бизнес. Создавать предпосылки для развития науки, политики, государственных и муниципальных органов. Ничего этого у нас сейчас нет, всё построено на «купи-продай». Хотя республика имеет огромный потенциал, в первую очередь, трудолюбивый народ.
– Почему Москва не хочет этого замечать?
– У Москвы своих проблем хватает. Невыгодна ей такая ситуация, когда постоянно нужно давать дотации регионам. А дагестанцы почему-то молчат, и, значит, их это устраивает. А если дагестанцев устраивает, то устраивает и центр.
– Как вы оценили бы результаты работы руководителя Дагестана по пятибалльной шкале?
– Ну, за арку в аэропорту я, безусловно, благодарен. Это единственное, что я могу на сегодня оценить. Заводов, фабрик, связанных с деятельностью администрации руководителя субъекта, я не видел. Всё развивается хаотично, и оно никак не связано с властью. Власть сегодня больше тормозит. Рейдерские захваты идут, хапают всё под любым предлогом. Ничем не брезгуют. Это ни к чему хорошему не приведёт. Все мы ходим под Богом. Каждый будет отвечать за свои поступки. Такая политика приведёт к масштабному кризису республики. Как бы ещё не привела и к беде, потому что постоянные спецоперации, присутствие военных на дорогах, практически предвоенная ситуация накладывает негативный отпечаток, хотя там должны курсировать туристические автобусы, развиваться инфраструктура, торговля, что создало бы условия для нормальной жизни дагестанцев. Я внимательно изучал все эти 10 приоритетных проектов. Всё это больше похоже на мыльный пузырь. Сколько бюджетных денег тратилось на всякие презентации, а инвесторов как не было, так нет. Однозначно их и не будет. Давайте приведём такой пример. Если бы Абдулатипова, профессора философии, посадили за штурвал самолёта, то на борт бы не поднялись даже его ближайшие соратники, поскольку либо самолёт не взлетит, либо взлетит, но обязательно разобьётся.
– А с ним республика взлетела всё-таки?
– При его правлении сильный гул какой-то был, но взлёта не было, а теперь очевидно, что так мы и не дождёмся взлёта, даже если он десятилетиями будет возглавлять республику. Пусть дагестанцы сами решают, устраивает их это или нет.
– Что бы вы хотели пожелать своим сторонникам и всем дагестанцам?
– Я их не разделяю на партийных или непартийных. Для меня любой порядочный дагестанец, который сохранил свои человеческие качества и кому небезразлична судьба республики, является сторонником, и себя я считаю их сторонником. Поэтому я желаю терпимости и вместе с тем добиваться поставленной цели. Я хочу им сказать, невзирая на то что я вынужден был сложить полномочия руководителя партийной организации: они должны дальше бороться за справедливость в республике в любом статусе. Сегодня любой человек, который защищает интересы дагестанского народа, – это и есть настоящий герой. Патриотизм нужно возрождать. За свои человеческие права нужно всегда бороться, просто так ими никто не одаривает. Я призываю дагестанцев вернуться к своей истории, своим предкам. Настолько безразлично стали относиться люди к себе, своему будущему. Почему люди так лебезят перед коррупционерами? Считаю это постыдным явлением. В Дагестане всегда ценились честь, совесть и человеческое достоинство.
– Вы планируете вернуться в большую политику?
– Для меня защита интересов дагестанского народа – это и есть большая политика.
- 47 просмотров