14 декабря в Москве прошла презентация экспертного доклада «Северный Кавказ: QUA VADIS? (куда идёшь?)», подготовленного сотрудниками Института им. Е. Т. Гайдара, Ириной Стародубровской и Константином Казениным. Презентовать доклад должен был экс-вице-премьер РФ Алексей Кудрин, но, как сообщил присутствующим соратник Кудрина по Комитету гражданских инициатив, Евгений Гонтмахер, политик приболел и не смог прийти.
Экспертный доклад (результат многолетней работы, представляющий собой объёмный документ, отпечатанный мелким шрифтом на 67 страницах) состоит из шести разделов, каждый из которых, на взгляд авторов, отражает конкретную системную проблему республик СКФО. (С содержанием доклада можно ознакомиться на нашем сайте – «ЧК».) Авторы сконцентрировали внимание на кризисе «модернизации сверху», земельном кризисе, кризисе политики в отношении элит, кризисе антитеррористической деятельности, кризисе конфессиональной политики и имиджевом кризисе Северного Кавказа.
По словам Ирины Стародубровской, доклад призван разрушить мифы и стереотипы о Северном Кавказе, в частности такой, что регион представляет собой отсталое, архаичное общество с депрессивной экономикой и высокой безработицей. «Этот диагноз не верен!» – утверждает исследователь, но в то же время признаёт, что Кавказ находится в кризисе с тенденцией усугубляться. Среди причин кризиса: отсутствие ясной и чёткой политики федерального центра в СКФО (особенно в земельном вопросе и противодействия терроризму), анонсируемые Кремлём шаги в СКФО имеют низкий КПД, а имиджевый кризис углубляется и является результатом не только внешних факторов, но и внутренних проблем. Поэтому авторы адресуют доклад не только широкой аудитории, но и «лицам, ответственным за принятие решений на Кавказе».
В ходе презентации авторы особо отметили, что в докладе отсутствует раздел, посвящённый межнациональным отношениям. «Конечно, этот фактор имеет место и имеет сложную историю развития, но на сегодняшний день он не является корнем проблем. Менее половины проблем на Кавказе являются межэтническими. Межнациональные конфликты – это скорее упаковка существующих проблем», – сказал Казенин. В самом докладе этнические конфликты определены как отражение (в решающей степени) борьбы за ресурсы и статусы, основанные на земельных конфликтах и способные разрешиться лишь со сменой механизмов формирования политических элит и функционирования «вертикальных лифтов». Отсутствие «национального» раздела в докладе вызвало обоснованную критику со стороны представителя Международной кризисной группы и члена правления Международного общества «Мемориал» Екатерины Сокирянской. Она отметила, что на Кавказе национальность как фактор всегда конкурирует с религиозностью, и привела в качестве примера сёла Ленинаул и Калининаул (Дагестан), где в ходе истории сменился их национальный состав (как и названия сёл) и где современные процессы, связанные с восстановлением их статуса, воспринимаются очень остро.
Говоря об экономике региона и привлечении инвесторов, эксперты пришли к выводу, что основной причиной, не пускающей инвестора на Кавказ, является неопределённость властей в земельном вопросе. Мораторий на продажу земли, объявленный в большинстве республик Кавказа, приводит к тому, что инвестор на Кавказ приходить отказывается, а земельные конфликты учащаются. В то же время население нельзя назвать бедным. В структуре расходов населения коррупционные издержки, траты на обеспечение детей жильём, пышные свадьбы и похороны. Другими словами, «средства тратятся на непроизводительное престижное потребление, а не на развитие экономики», гласит доклад.
Силовая составляющая
Особое внимание докладчики уделили политике антитеррора в СКФО. Тут выделяют два подхода:
– Силовой (чеченская модель). Его логика основана на том, что все, кто придерживается «нетрадиционных» исламских взглядов, являются боевиками или их пособниками, а силовой метод – устрашение и борьба до победного конца – является единственно верным. Образцом такой политики является Чечня при Рамзане Кадырове.
– Политика мягкой силы (дагестанская модель). Она призывает чётко различать виды исламистов и предлагает адаптационные механизмы для пособников и участников НВФ. Эксперты выделили тех, кто случайно оказался в рядах НВФ (их необходимо выводить из леса и включать в мирную жизнь), тех, кто оказался там не случайно, но готов прекратить свою деятельность (к ним необходимо применять различные методы воздействия, от адаптации и амнистии до смягчения наказания за добровольную явку), и непримиримых (к ним применимы жёсткие силовые методы).
В докладе было отмечено, что в Дагестане до 2010 года действовала первая антитеррористическая модель. С осени 2010-го по 2013 год (период правления экс-главы РД, Магомедсалама Магомедова) – вторая модель. С начала 2013 года власти вновь вернулись к первой модели. Присутствующим были продемонстрированы графики количества раненых и убитых сотрудников полиции и представителей органов власти с 2010-го по декабрь 2012 года и за весь 2013 год. Их сравнение убедительно доказывало, что политика мягкой силы, несмотря на всю её противоречивость, давала результат в виде снижения количества убитых и пострадавших. Переход к силовой модели, наоборот, привёл к увеличению жертв. Комментируя эти утверждения докладчиков, Сокирянская отметила, что, «к сожалению, с Олимпиадой мягкая сила свернулась, хотя были положительные результаты, дагестанской модели не дали времени и поддержки». Возможность вернуться к мягкой силе после Олимпиады Сокирянская поставила под сомнение, так как на смену умеренным исламистам приходят радикальные, с которыми трудно будет договориться. Эту же точку зрения разделяет и общественник Сулайман Уладиев. «Все, с кем можно было договориться о мире, уже покинули республику», – сокрушается он. Среди причин проблем Дагестана он видит отключённость народа от формирования республиканской власти, традиционную клановость и отсутствие во власти республики нравственно чистых людей.
Сценарии развития
Ирина Стародубровская рассказала о трёх сценариях развития Кавказа. Первый сценарий – инерционный. При нём всё остаётся как есть, с результатом превращения Кавказа в реально архаичный и отсталый регион. Силовой (второй) сценарий заключается в том, что решение проблем региона, в частности в области обеления экономики или же борьбы с терроризмом, будет целиком отдано силовым структурам. Этот сценарий («рамзанизация») был назван возможным в качестве обязательного, но грозящего в среднесрочной перспективе социальным взрывом.
Третий путь – это гражданское примирение, основанное на последовательной реализации предлагаемых докладчиками позиций. В числе них экономическая поддержка проектов, доказавших свою жизнеспособность, всенародное избрание всех уровней власти региона, отказ от моратория на оборот земли, поддержка Кремлём процесса адаптации боевиков и пр.
Изложенный сценарий приглашённым (экспертам, общественникам и журналистам) в целом понравился. Но их смущало лишь два обстоятельства: предупреждение директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич, что реализация этой программы займёт не меньше 40 лет (два поколения), а также высказывание члена Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Николая Сванидзе, задавшего такой вопрос: «Доклад, конечно, хороший, но что с ним делать? Кто его будет реализовывать?».
- 6 просмотров