[ Неменяющийся музей в меняющемся мире ]

Дагестанский государственный объединённый историко-архитектурный музей им. Алибека Тахо-Годи (ДГОМ) – один из крупнейших музейных объединений на Северном Кавказе, включающий 32 филиала, расположенных в городах и районах Дагестана. Фонды ДГОМ насчитывают более 140 тысяч единиц хранения, среди которых имеются – цитируем министра культуры РД Зумруд Сулейманову – «уникальные коллекции древних рукописей, предметы археологии и этнографии, произведения живописи и декоративно-прикладного искусства, образцы флоры и фауны, материалы и документы различных эпох истории Дагестана».

В 2002 г. ДГОМ возглавляет Джарият Хаппалаева (на фото).

В своё время дагестанскую общественность не удивила «чудесная» история перевоплощения, когда учительница средней школы, преподаватель английского языка, вдруг в одночасье стала генеральным директором республиканского государственного музея. Это очень по-дагестански. С приходом нового руководителя ДГОМ в лице Хаппалаевой, разумеется, концептуальной трансформации ДГОМ не произошло, «другим» музей не стал и стать не мог, поскольку правила и механизм организации музейного пространства остались прежними. Чуда не случилось, и вместо образованного, современного, креативного руководителя-менеджера во главе ДГОМ стал случайный и немыслимо далёкий от музейного дела человек.

Музеи третьего тысячелетья и…

О том, что же такое сегодня музей и каким должен быть его руководитель, исчерпывающее определение дал министр культуры РФ Александр Авдеев, приветствуя победителей V грантового конкурса музейных проектов «Меняющийся музей в меняющемся мире» (2008 г.) : «…роль музеев в обществе возрастает, работать становится одновременно и сложнее, и интереснее, так как появляются новые возможности и новые технологии. Музейные работники должны соответствовать требованиям времени, быть широкообразованными, грамотными, творческими людьми, настоящими профессионалами в своём деле».

По тем самым требованиям времени, о которых упоминал министр культуры РФ Авдеев, музей в XXI веке – это, прежде всего, многофункциональный культурный и научный комплекс, выполняющий роль социокультурного центра региона и осуществляющий разработку и развитие научно-образовательных программ, внедрение музейного маркетинга. Что же представляет сегодня ДГОМ, и насколько он соответствует требованиям нового времени?

Начиная с 1990-х годов, в связи с изменившейся экономической и политической ситуацией, российские музеи, как и другие учреждения культуры, начали менять формы работы. Изменения коснулись как управленческих подходов, так и содержания экспозиций.

… и Муза обывателя

Но в ДГОМ время словно остановилось. Возможно, поэтому он никогда не участвует в престижных в музейном мире конкурсах благотворительного Фонда Владимира Потанина «Меняющийся музей в меняющемся мире». А постоянные экспозиции ДГОМ словно фантомы: вы видели их, когда были ещё ребёнком, а теперь видите снова, уже со своими детьми. За 40 лет практически ничего не изменилось. Хотя необходимость пересмотра не только содержания, но и организации устаревших экспозиций, применения новейших музейных технологий более чем очевидна. 

Такое впечатление, что у дирекции музея нет ни малейшего представления о формировании концепции экспозиционной работы. Современная музейная экспозиция, как основная форма презентации музеем историко-культурного наследия, предполагает группировку и интерпретацию экспонатов на основе научного, сценарного и художественно-дизайнерского проектирования. Речь идёт об объединении предметных композиций в оригинальные экспозиционные тексты, а не просто выставление экспонатов в хронологическом порядке. В этом отношении наибольшую досаду вызывают экспозиции ДГОМ, посвящённые Кавказской войне, самому яркому и сложному периоду в истории Дагестана – бездарная научная и сценарная подача экспозиции. А пояснительный материал, которым должны сопровождаться все музейные экспозиции, здесь настолько убог и маловыразителен…

Не наука, а му′ка

Одно из основных направлений деятельности музеев – научно-исследовательская. Общеизвестно, каждый этап музейной работы, будь то собирательская, выставочная, фондохранительская или образовательная деятельность, должен основываться на научном подходе.

Реальная научно-исследовательская деятельность в стенах ДГОМ в настоящее время не проводится. Для многих его научных сотрудников методика научно-исследовательской работы, скорее всего, какое-то откровение, а директор музея Хаппалаева, по всей видимости, и не подозревает, что существуют приёмы, методы и способы научной организации музейной работы. В то же время сложно удержаться и не процитировать коллегу Хаппалаевой по цеху музейных руководителей Феликса Накова, директора Национального музея КБР (музею – 90 лет; 150 тыс. единиц хранения), кандидата исторических наук. По мнению Феликса Руслановича, в настоящее время в музеях необходимо пересмотреть не только работу с экспонатами, условия хранения, но и научную основу музейной работы: «Прежде всего, необходимо восстановить тесное сотрудничество с учёными и пересмотреть методологию исследования».

О сотрудничестве ДГОМ с учёными – чуть позже. Попытаемся пояснить, что значит для музея научно-исследовательская работа его научных сотрудников. Она ведётся по научным темам, определённым планом-картой научных интересов сотрудника (любопытно было бы на них взглянуть ) и утверждённым на заседании учёного совета музея. Эти исследования (по источниковому материалу, представленному в музее: история, архитектура, археология, этнография, искусствоведение, другие) ориентируются, прежде всего, на возможность их дальнейшего использования в музейной работе. Несомненно, в процессе музееведческих исследований музей может и должен сотрудничать с научными институтами ДНЦ РАН, Центральным государственным архивом РД и прочими. Но на практике об этом никто даже и не помышляет.

Сага одного аула

Более чем наглядный тому пример – с экспозицией «Дагестан на фронтах Первой мировой войны». Он представлен фотостендом из 10 фотографий, 9 из которых – уроженцы селения Чох. Это даже не столько смешно, сколько оскорбительно для всех дагестанцев и памяти тех, кто воевал и проливал кровь за Родину. На фронтах Первой мировой участвовало два дагестанских конных полка в составе Кавказской Туземной конной дивизии – элитного и легендарного подразделения российской армии, – которые принимали участие в сложнейших боевых операциях. Столько известных героических имён, георгиевских кавалеров! Где они? Где легендарные офицеры Нух-Бек Тарковский, Хаджи-Мурат Арацхан, Магомед Джафаров и многие-многие другие? Вы можете представить, чтобы стенд по Дагестану на фронтах Великой Отечественной тоже был представлен… выходцами из ОДНОГО дагестанского аула?! На мой (П. Т. – Прим. ред.) вопрос, как такое могло случиться, главный хранитель ответствовал, что у них в музее, увы, ничего нет по этой теме, а этот материал им принёс историк-альтруист (из того же самого, разумеется, селения). И любезно предложила мне принести, если у меня что-то есть. Вряд ли подобного рода предложения можно отнести к серьезным методам научно-исследовательской работы крупного музея. В лучшем случае это – уровень сельского клуба.

Лучик света в царстве «тёмных»

Приведём другой пример. Теперь позитивный. Музей истории города Махачкалы, начавший свою деятельность совсем недавно, практически не имея собственного фонда, проводит ежегодно совместно с партнёрами (музеями, архивами, институтами) более 10 выставок. Один из таких прекрасных примеров сотворчества – последняя фото-документальная выставка «На изломе эпох», проведённая совместно с Управлением Правительства РД по делам архивов, Центральным государственным архивом РД, Музеем изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой, с привлечением научных консультантов из ДГУ. Заметим, что Музей истории города Махачкалы имеет в своём штате всего двух научных сотрудников!

Научно-исследовательская работа МУЗЕЯ, в классическом понимании этого слова, предполагает также проведение совместных экспедиций (археологических, этнографических) по комплектованию материалов, а также развитие связей музея с научными учреждениями, архивами, учебными заведениями, вузами. Ничего подобного в ДГОМ давно уже не проводится. Не представлен ДГОМ и на региональных и международных научно-практических конференциях. Не говорим уже о том, что на базе музея (или его силами хотя бы) не проводятся научные конференции, семинары или чтения с приглашением представителей науки, культуры, образования, общественных организаций, музейных и архивных работников республики.

А всё тот же Музей истории города Махачкалы ежегодно проводит научно-просветительские семинары и чтения по истории и культуре дагестанского города. Подчеркнём – силами одного лишь директора музея Заремы Дадаевой и двух его научных сотрудников.

Традиционные жалобы на нехватку средств и недостаточное финансирование, в частности на проведение исследований, сегодня совершенно неубедительны. Менеджмент ДГОМ не работает с внебюджетными фондами и не умеет работать над получением грантов. В частности, по известному благотворительному Фонду В. Потанина ежегодно проходит номинация «Музейные исследования». Где хотя бы один исследовательский проект ДГОМ – крупнейшего (!) музея на Северном Кавказе? Где?!

Вновь заметим, что Музей истории города Махачкалы всего на второй год своего существования на конкурсе благотворительного Фонда В.Потанина «Меняющийся музей в меняющемся мире» со своим проектом «Дагестан. Terra incognito» из числа 400 конкурсантов сразу вышел в полуфинал.

Хоронили в фантиках

Результаты научно-исследовательской деятельности ДГОМ (судя по отчётам, она музеем как бы проводилась – Прим. авт.) очень бледно отражают экспозиции, выставки, музейные публикации (о монографиях и каталогах и речи нет). Изданный недавно юбилейный альбом к 85-летию ДГОМ «Из глубины веков», многостраничный и красочный, вызывает не столько удивление по его бездарному полиграфическому исполнению, сколько щемящую жалость к прекрасному, по сути, музею, который так жалко и убого представлен на его страницах. Переплёт напоминает адресную папку, сам альбом рассыпается после второго-третьего раскрытия, стиль вёрстки подобен дембельскому альбому, а качество фотографий ниже уровня исполнения «мыльницей». Признаюсь, мне (одному из соавторов статьи – прим. ред.) стыдно вывозить этот альбом за пределы республики или показывать его гостям… Издан ещё один буклет «Дагестанские национальные костюмы из фондов ДГОМ», – без выходных данных, без указания автора текста; по его страницам произвольно разбросаны фотографии женских головных уборов, неподписанные. Хотя в названии буклета заявлены «дагестанские национальные костюмы», на самом деле в нём представлены только женские костюмы. Самое забавное, что последняя фраза в тексте буклета заканчивается словами «…хоронили женщин».

Сам себе… дирижёр

В советский период существовала система подготовки и повышения квалификации кадров. Она была обязательной и охватывала различными формами обучения всех без исключения сотрудников музея, включая и руководящих работников. Сегодня её уже нет, но руководители российских музеев имеют возможность обмена опытом с музейными менеджерами России на многочисленных семинарах, предназначенных специально для музейных управленцев. В частности, совсем недавно тот же благотворительный Фонд В. Потанина по поддержке музеев в этом году, с 7 по 10 апреля, провёл в Ярославской области семинар для 49 музейных специалистов – полуфиналистов VIII грантового конкурса «Меняющийся музей в меняющемся мире». Семинар собрал профессионалов со всей страны. В течение нескольких дней сотрудники музеев общались между собой и с ведущими экспертами в сфере музейного проектирования, которые проводили консультации, а также представляли актуальные музейные практики. В рамках экспертной сессии «Музей и общество. Основные контексты деятельности музея сегодня» обсуждались европейские стандарты коммуникации музея с обществом, новые формы работы с посетителями и с коллекциями, варианты партнёрства и активность музеев в сетевом пространстве. Музейные специалисты обсуждали потребность в развитии музейного дизайна, интерактивные формы работы с наследием и актуальные образовательные программы.

Однако… ни руководитель ДГОМ, ни кто-либо из его сотрудников на этом семинаре не принимали участия.

Не в сети, да в паутине

Кстати, о сетевом пространстве. У ДГОМ до сих пор нет даже своей веб-странички, не говоря уже о полноценном сайте. Чтобы иметь представление о том, что это такое, загляните на сайты федеральных и региональных музеев:

Музей изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой www.dmii.ru/,

Государственный исторический музей (ГИМ) http://www.shm.ru/,

Музей истории Томска http://muzeum.tomsk.ru/news/,

Государственный музей Алтайского края http://www.ab.ru/~muzei/museum/history.htm,

Музеи Якутии http://arcticmuseum.com/index.,

Музеи Татарстана  http://www.tatar.museum.ru/,

Кунсткамера http://www.kunstkamera.ru/

Не будем здесь затрагивать затасканную тему безопасности и сохранности музейных коллекций, пересчитывать «скелеты в шкафу» (растерянный и расхищенный (Х.К. – прим. ред.) фонд редкой и рукописной книги, исчезнувшее личное оружие, пропавшие ценные ковры, халатное обращение с различными музейными раритетами и прочее). Это не в официальной компетенции авторов статьи. Подобная ситуация в музее сложилась не вдруг и не сразу. Как показывает следующий документ, Джарият Хаппалаева оказалась достойным преемником предыдущего директора музея Рамазана Хаппалаева (её ныне покойного супруга). В распоряжении авторов статьи имеется оригинал документа – заявление восьми сотрудников ДГОМ от 02.07.1998 г., адресованное Председателю Госсовета РД Магомедали Магомедову, министру МВД РД Адильгерею Магомедтагирову, министру МВД РФ Сергею Степашину, министру культуры РД Наиде Абдулгамидовой. Вот содержание текста, практически целиком:

«Сотрудники ДГОМ просят оказать содействие и помочь нам защитить себя и национальное достояние республики – бесценные фонды ДГОМ. На протяжении последних лет на нас, старейших работников музея, оказывается давление и преследование со стороны гендиректора, а именно:

неоднократные юридически необоснованные сокращения и увольнения неугодных ему работников;

(…) преступная халатность администрации, которая привела к потере редчайших ковров (заражены и съедены молью);

имеет место подмена ковров и кайтагской вышивки;

(…) разворована библиотека, нет учёта редких книг. За все незаконные действия никто не несёт ответственности, а напротив, <незаконность> поощряется министерством.

(…) Сокращённые сотрудники были восстановлены через суд.  Мёртвые души по филиалам. Невозможно перечислить все незаконные действия, которые происходят в стенах музея. На наши замечания и неоднократные выступления дирекция реагирует следующим образом: увольнения, выговоры, сокращения, оскорбления, сокращение рабочего дня и зарплаты выборочно, выборочно выдаётся премия по личному усмотрению. Всё это можно подтвердить документально. Убедительно просим прислать независимую комиссию и прекратить эти безобразия».

Наследственные Догмы ДГОМа

Сложно понять, что посулил тринадцать лет назад своим взбунтовавшимся сотрудникам директор ДГОМ Рамазан Хаппалаев, как непонятно и другое – почему сотрудники согласились и поверили его обещаниям? Чуть позже все они официально… отозвали своё письмо.

Изложенная выше ситуация в ДГОМе в настоящее время, по рассказам сотрудников, намного катастрофичнее, чем при Рамазане Юсуповиче. Но выступать уже некому, даже выражать своё недовольство нынешним директором никто не осмеливается – сама мысль об этом вызывает страх от опасений увольнения. В коллективе царит затхлая атмосфера обречённости. Сотрудники музея, буквально отдавшие жизнь (30 – 40 лет стажа) служению культуре, глубоко возмущены сложившейся в музее ситуацией. Грубость, чванство, самодурство и неуважительное отношение Джарият Хаппалаевой к подчинённым уже стало притчей во языцех (увольняет, выдавливает, притесняет, унижает, уменьшает зарплату и т. д.). Был даже прецедент вызова наряда милиции при выяснении отношений с сотрудниками. Совершенно очевидно, что причины многих возникших в ДГОМ проблем кроются в деструктивной деятельности и некомпетентности его директора Хаппалаевой.

У директора ДГОМ в кабинете выставлен буквально иконостас из 17 именных грамот в рамочках, которые она гордо демонстрирует с комментарием: «Меня сюда поставило правительство, и только правительство может меня снять! Но оно меня не снимет». К сожалению, последняя фраза не блеф, и сотрудники это знают. Отсюда их отчаяние и безнадёжность попыток что-либо сделать, чтобы спасти бесценное культурное наследие, точнее то, что от него осталось. Надо заметить, что Джарият Нажмутдиновна действительно чувствует себя очень уверенно на должности гендиректора, ни на секунду не сомневаясь в том, что она «свой человек в правительстве». И любые попытки выступления против её «батькомахновского» правления будут представлены ею не иначе, как антиправительственный бунт.

Быть ли «антиправительственному бунту»?

Готовится официальное письмо-заявление на имя президента РД о профнепригодности и служебному несоответствию Джарият Хаппалаевой занимаемой ею должности генерального директора ДГОМ. Письмо готовы подписать многие представители науки и культуры, все те, кому не безразлична судьба многострадального музея, национального достояния республики. Огромная часть заслуженных и компетентных людей, истинных интеллигентов, не может пока открыто выступить на защиту культурного наследия от «джариятовщины». Они… не верят, что правительство спасёт музей и компетентных музейных работников. Поэтому прячут глаза и стыдливо объясняют свою позицию продажностью «верхов». Однако ВСЕ готовы помочь и помогают – пока что дельным советом.

По единодушному мнению, мириться с тем, что во главе такого научно-исследовательского и культурно-просветительного учреждения находится некомпетентный специалист, который дискредитирует имидж республики, уже нельзя.

P. S. Автор публикации попросил (в телефонном диалоге) прокомментировать основные положения статьи доктора исторических наук Муртузали Гаджиева: «Подобная, если не худшая ситуация, сложилась и в Дербентском государственном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике, в чьём управлении находятся многочисленные объекты историко-культурного наследия республиканского и федерального значения и внесенные в Список памятников всемирного наследия ЮНЕСКО.»

Разговор об этом музее и о памятниках Дербента – отдельная тема будущих публикаций «ЧК».