[ Дай миллион! ]

Через неделю, 28 октября, состоится сессия НС РД, на которой наши депутаты, повинуясь стадному чувству, в тысячу первый раз проголосуют за документ, в котором ничего не смыслят. В этот же тысячу первый раз какой-нибудь местный, как говорят лакцы, куллугчи, изображая из себя Кудрина, будет читать доклад о законопроекте бюджета от его составителей – Минфина, Правительства РД. И все вместе, копошась, словно жуки в навозной куче, сымитируют бурную деятельность во благо народа.

 Относя себя к немногим из людей в этой республике, кто способен читать документы финансового планирования, я вот уже три недели не могу сложить в единую конструкцию переработанный мною массив околобюджетных фактов и нормативных документов по госбюджету. Когда коллеги, редакторы отделов перебрасывают мне наукообразные и плохо редактированные статьи узкоспециализированных корреспондентов, я им говорю: это не вы такие тупые (как они, сконфузившись, вдруг начинают о себе думать), а те, кто написал эти статьи. Взяла в качестве шпаргалки Заключение Счётной палаты Дагестана на законопроект об исполнении бюджета­2009 . Держу пари, что и степень доктора экономических наук не поможет президенту Дагестана Магомедсаламу Магомедову разобраться в тех писульках, которые в нашем правительстве называют бюджетом. А тревожные симптомы банкротства финансовой пирамиды «Бюджет РД» всё острее и острее.   

 

Наша республика в числе восьми регионов России входит в перечень субъектов РФ, в которых доля межбюджетных трансфертов (дотаций и субсидий за минусом субвенций) в течение двух из последних трёх финансовых лет превышала 60 % объёма собственных доходов консолидированного бюджета. С финансовыми органами этих субъектов Минфин России с 2008 г. ежегодно заключает договора о повышении эффективности бюджетов и росте собираемости налогов и устанавливает особый контроль бюджетного процесса. В «списке неблагонадёжных», помимо Дагестана, Ингушетия, Чечня, Тыва, Чукотский АО, Калмыкия (вошла в 2009 г.) и Карачаево­-Черкесия. Вышли из него Северная Осетия и Кабардино-­Балкария, что надо бы связывать с успехами назначенных и переутверждённых президентов-бизнесменов Таймураза Мамсурова и Арсена Канокова. Так как срок отсчёта – три года, значит, за этот период они не допустили 60 % дефицита доходов бюджета.

Дагестан же пока движется прямо в противоположном направлении от требований своих же с Минфином соглашений. С 2007 г., когда запустили этот ограничительный механизм, бюджет с 36,6 млрд вырос до 63,7 млрд рублей. Мало того, профицит в 840 млн ушёл в минус и обратился в дефицит на уровне 3,3 млрд рублей. 

Казалось бы, процент роста собираемости налогов за 2006 – 2009 гг. колоссальный – более 50 %. Но он ниже, хотя и сопоставим с процентом роста безвозмездных трансфертов за этот же период – 74 %. Да вот в абсолютных цифрах всё это выглядит нерадужно. За анализируемый нами период налоговые и неналоговые доходы увеличились всего на 3,5 млрд рублей. Зато расходы – на 27,1 млрд рублей. То есть каждый вложенный в бюджет Дагестана рубль налогов принёс туда же 8 рублей дотаций федерального бюджета. То ли федерализм у нас такой, то ли федерально-республиканское частно­-государственное партнёрство…

 

В Дагестане на сегодня более 7 200 бюджетных учреждений. В бытность президентом Муху Алиева он, помимо прочего, проводил в жизнь задачу сокращения числа бюджетных учреждений. Так, в Кайтагском районе в 2008 г. шёл процесс сокращения числа учреждений культуры. В 2006 г. здесь было 35 библиотек и 28 Домов культуры, через год их осталось 9 и 5 соответственно. В Ботлихском районе аналогичная реструктуризация муниципальных учреждений прошла в 2007 г., когда ликвидировали 6 учреждений, в числе которых МУП «ЖКХ», Школа искусств, Дом детского творчества, хореографическая школа, Центральная библиотечная система и Станция юных туристов. Аналогичные процессы, как нам удалось выяснить, протекали и в других горных районах. Тогда же Алексей Гасанов,на тот момент министр образования РД (ныне советник полпреда президента в СКФО Александра Хлопонина. – Прим. ред.), выявил 30 несуществующих школ. В период кампании по инвентаризации бюджетных учреждений местные «рабы муниципалитета» (крестьянские философы и деревенские мудрецы) подняли такой гвалт! Библиотекари, аптекари и свадебные музыканты-синтезаторы начали бунтовать, ратуя за бюджетное содержание и его ежегодное увеличение. Помните несостоявшийся спор полпреда Александра Хлопонинас министром труда (занимательное словосочетание в республике безработных инвалидов) Исмаилом Эфендиевым, когда первый назвал цифру 40 % трудоспособных, занятых в бюджетной сфере, а второй попытался возразить – 20 %, но от предложенного Хлопониным пари отказался. Другой бич нашего бюджета – расходы на содержание липовых инвалидов и тех, кто официально живёт на доходы ниже прожиточного минимума и за счёт этого получает от государства различные виды помощи. Так, ещё в 2005 г. в нашумевшей справке полпреда (тогда ещё ЮФО) Дмитрия Козака указывалось, что «из-­за массированного статистического учёта теневых доходов резко уменьшилась расчётная численность бедного населения. … В 2004 году она составила 881 тыс. человек, а в четвёртом квартале всего 574 тыс. Однако ежемесячное пособие на детей в 2004 году выплачивалось на 674 682 ребёнка. Даже если предположить, что все эти дети из семей с двумя и более детьми (для минимизации количества получателей), то прямым счётом получается около 1,3 млн человек с доходами ниже прожиточного минимума». То есть, либо у нас зарегистрировано бедных в 2,5 раза меньше, чем есть реально (во что мало верится), либо пособия на ребёнка получают как минимум во столько же крат семей больше, чем реально в этом нуждаются. Там же, чуть ниже, составители справки указывали на то, что, согласно результатам переписи, на территории Дагестана проживает на 70 000 детей больше, чем родилось в соответствующие годы. Объяснение было следующее: либо в перепись попали дети, которые живут за пределами республики, либо очень много детей не ходят в школу (расчёты проводились путём сличения с числом школьников). А может, в придачу к небедным родителям, не гнушающимся пособием в 70 рублей, есть ещё и бездетные, которые живут принципом: бери от государства всё, что можешь взять.

Если вернуться к обязательствам, которые республика в лице Минфина РД берёт на себя согласно Соглашению с федеральным Минфином, то они не исполняются по многим пунктам: падает собираемость налогов (отставание от плана на 1,5 млрд рублей), растёт дотационность (по факту она уже составила 84 % за прошлый год), дефицит бюджета перевалил далеко за допустимые 10 % (он составил 34 %). Тревожная тенденция – рост задолженности по налогам во все уровни – в 1,8 раза за 2009 г. ( в абсолютном выражении на 1 января 2010 г. это около 3,5 млрд рублей с учётом пени и штрафов). Счётная палата Дагестана в своём Заключении на отчёт об исполнении бюджета­2009 указывает, что налоговых и неналоговых доходов мы собираем 15,7 % , а остальные 84, 3 % доходов бюджета – безвозмездные поступления. Но, почему-­то, ниже по тексту сообщает: уровень дотационности республиканского бюджета составил 79 %. Видимо, призрак козаковских инициатив о введении внешнего управления для регионов, дотационных более чем на 80 %, до сих пор витает в коридорах власти Дагестана, и оттого у нас дважды два выходит всегда три.

Замечу, что и Минфин России не спешит ссориться с Минфином Дагестана и применять санкции за неисполнение условий Соглашения. А неисполнение обязательств, согласно ст. 130 БК, чревато приостановлением финансирования до прекращения нарушений. Одним из условий соглашения является проверка годового отчёта об исполнении бюджета РД Счётной палатой России или Федеральной службой финансово-бюджетного надзора. Закон не конкретизирует, кого и как из этих двух органов надлежит отбирать для осуществления проверки Минфину России. Но следующее наблюдение я для себя сделала. В один из последних визитов в Дагестан председатель СП России Сергей Степашин не обнаружил существенных нарушений бюджетно-финансовой дисциплины – всего на 100 млн рублей, а руководитель Управления Росфиннадзора по РД Мамед Мамедов с периодичностью раз в полгода даёт интервью, в которых называет объёмы нарушений, исчисляемые цифрами на два порядка выше. В одном из них мне попалось такое соотношение: из общего охвата проверками госрасходов на 55 млрд за год (не то за 2008 г., не то за 2009 г.) обнаружены нарушения на сумму 11 млрд рублей. Понятно, что в этой сумме сидят и федеральные учреждения. Ну вычтем добрую половину, всё равно 100 степашинских миллионов не получается. Так кому верить?

 

В № 38 «ЧК» от 1.10.2010 г. я описывала принципы, на которых строится прозрачный, читаемый финансовый план. Центровой в этом механизме – Минфин. Но как бы я ни углублялась в официальные документы и просто факты, разглядеть руководящую и направляющую руку Минфина РД во всей этой какафонии мне не удалось. Хотя, согласно Положению о Министерстве финансов РД, оно призвано обеспечивать единство бюджетно-­финансовой и налоговой политики в РД. И тот факт, что, несмотря на усилия прежнего президента по сокращению псевдобюджетных учреждений, критической ревизии статистических данных, проводившейся в его аппарате, и многим другим, не видимым стороннему глазу системным мерам, бюджет Дагестана продолжает разбухать. Это говорит только об одном: никакой политики в сфере бюджета – только его распил, распил, распил… Бюджет существует по принципу финансовой пирамиды, к которой присоединяются всё новые и новые любители халявы. Ещё года два такой «малины» – и уже в федеральной полит­ элите возобладают сепаратистские настроения, подогреваемые нарастающим дефицитом бюджета. 

 

 

Функции Минфина в бюджетном процессе и межбюджетных отношениях (вариант «ЧК»):

1. Разработка концепции бюджетно-­налоговой политики и внесение конкретных программ по её реализации в правительство.

2. Согласование стандартов госуслуг и, соответственно, нормативов их финансирования с отраслевыми ведомствами.

3. Ведение реестра расходных обязательств, основанных на стандартах и нормативах.

4. Ведение реестра главных распорядителей, распорядителей и получателей бюджета, а также разработка рейтингов соблюдения ими бюджетного законодательства.

5. Работа с муниципалитетами через заключение аналогичных соглашений с ними в целях сокращения дотационности, выявления скрытых резервов, снижения не предусмотренных полномочиями расходов и повышения налогооблагаемой базы.

6. Планирование оптимальной структуры и ставок налогов исходя из норм и ограничений Налогового кодекса.

7. Планирование доходов бюджета.

8. Приём заявок от потребителей средств бюджета, распорядителей бюджета на будущий год. Он должен осуществляться публично, через электронные площадки; заявки должны соответствовать требованию «полномочия – услуга – стандарт – норматив», иначе они просто игнорируются.

9. Планирование расходов бюджета исходя из целевых ориентиров кабинета министров, принятых им целевых программ, лимитов, а также защищённых статей исходя из нормативов финансирования.

10. Составление сводной росписи доходов и расходов и представление их правительству в виде проекта бюджета.

11. Контроль эффективности расходов бюджета.