[ Люди второго сорта? ]

О намерении провести акцию, заявленную изначально как пикет «у здания МВД Дагестана», родственники Шамсулы Борзиева и Абдулмажида Манапова уведомили городскую администрацию. К пикету, быстро переросшему в митинг, присоединились жители Ботлихского и Цумадинского районов, а также друзья и знакомые из Махачкалы. В общей сложности к двум часам дня у здания МВД, оцепленного усиленными нарядами милиции (в основном в масках), было порядка двух тысяч человек. У памятника Ленину были развёрнуты плакаты: «Мы требуем отвода следственной группы», «Уважаемый президент Магомедсалам Магомедов! Остановите издевательство над дагестанцами!», «Беззаконие порождает беззаконие», «Нет показаниям под пытками!», «Не гоните людей в лес!» и другие.

Первым на митинге выступил житель селения Ансалта, Ботлихского района, Казбек Шахбанов. Он рассказал, что Манапова (арестован 16 февраля) и Борзиева (арестован 21 февраля) сразу после задержания избили. Факт избиения и причинения многочисленных травм подтверждается документально: «Все эти действия следственных органов возмутили не только близких родственников, но и весь Ботлихский район. Я уверен, что и вся республика против такого следствия. К ним с момента ареста и по сей день не допускают адвокатов, жестоко пытают. И это в то время, когда наше государство претендует на звание правового. Наши требования просты: чтобы следствие велось по существующему в РФ закону, без отклонений, были прекращены наконец­то насильственные действия и давление, к ним немедленно допустили адвокатов. Одновременно из СМИ поступает информация, что они дают показания. Не дают! Их из них вытаскивают! Такое следствие, как они ведут, могу и я вести! Зачем следователь? Любой из вас, если бросить в каталажку, бить дубинками, пытать, – даст показания».

Следующим выступил председатель независимого проф­ союза сотрудников правоохранительных органов Магомед Шамилов. Он заявил, что он горд народом Дагестана, собравшимся на площади: «Вы молодцы! Давно наш народ так не выражал свои протесты. Руководство РД, министр ВД давно оборзели (гул поддержки, сопровождавшийся аплодисментами, прокатился в этот момент по толпе. – Прим. ред.) им плевать на Конституцию. Сегодня стало в порядке вещей фабриковать уголовные дела: если им не понравился человек, что угодно ему пришьют, найдут свидетелей и доказательства.

Вопиющее беззаконие – недопуск адвокатов. Почему не допускают? Потому, что следствие ведётся с явными нарушениями. То, что случилось с ними, может случиться завтра с другим».

Милиционеры, оцепившие митингующих, то ли из­за смены руководства республики, то ли из­за большого количества собравшихся действовали корректно. Правда, к середине митинга на площадь прибыли автобусы с ОМОНом и порядка 10 УАЗов и ГАЗелей с милиционерами. Тут же прошёл слух, что людей будут разгонять, но этого не случилось.

При содействии постоянного представителя Дагестана при президенте РФ Гаджи Махачева группу близких родственников и адвокатов арестованных принял президент РД Магомедсалам Магомедов. Он, похоже, с сочувствием и пониманием отнёсся к ним. Говорят, что он даже встретил их со словами (имея в виду происходящее с арестованными): «Вопиющее нарушение закона!» Выслушав людей, президент поручил Махачеву разобраться в ситуации. На протяжении двух часов тот пытался разобраться, под чьей юрисдикцей находятся всё­таки задержанные. Прокурор РД Андрей Назаров и его коллега – руководитель СКП Дагестана Касумбек Амирбеков – заявили, что дело расследуется структурами ЮФО, поэтому и все вопросы туда. Дозвонившийся до руководителя Главного следственного управления СКП РФ по ЮФО Бориса Карнаухова Махачев, не успев поинтересоваться о судьбе задержанных, услышал в трубку крик (настолько громкий, что его слышали даже родственники): «Как вы можете заступаться за преступников!» Представитель президента РД стал объяснять правоохранителю, что преступником человек признаётся только после вступившего в силу приговора суда и никак не раньше. Концом диспута стали заявление Карнаухова о том, что обвиняемые отказались от услуг дагестанских адвокатов, и обещание дать указание о допуске защитников к задержанным. (Гарантии содействия получили близкие родственники задержанных и во время встречи с министром ВД Дагестана Али Магомедовым ещё накануне митинга, 1 марта.)

 

 

2 марта люди большей частью стихийно вновь пришли на центральную площадь Махачкалы – они ждали хороших новостей из Владикавказа (именно там находятсязадержанные). Тут же люди узнали, что президент РД звонил президенту Республики Северная Осетия Таймуразу Мамсурову с просьбой посодействовать, люди к тому же хотели выразить благодарность Магомедсаламу Магомедову. Но в этот раз милиция не ограничилась наблюдением за происходящим. Объявив, что митинг не санкционированный (напоминаем: согласно закону «О митингах, шествиях и демонстрациях» для проведения митинга ничьей санкции не требуется, достаточно уведомить местную администрацию. – Прим. ред.), милиционеры из спецгруппы городского УВД в масках, вооружённые дубинками и электрошокерами, стали разгонять собравшихся. Началась потасовка. Матери Манапова Хадижат, попытавшейся вразумить милиционеров, служитель закона, попав дубинкой по лицу, выбил несколько зубов. Больше всех досталось молодому парню, который снимал происходящее на мобильный телефон, – его забили дубинками и ногами. Набросились и на корреспондента газеты «Новое дело» Мурада Мурадова,снимавшего происходящее на камеру: отобрали аппарат, а самого доставили в Советский РОВД Махачкалы. Через два часа Мурадова отпустили, но без флешкарты с отснятым материалом. То же самое случилось и с Магомедом Шамиловым: на него составили протокол за неподчинение требованиям сотрудников милиции, хотя он мирно снимал происходящее. Кто дал приказ избивать людей? Либо милиционеры и спецгруппа действовали по приказу и. о. начальника УВД Махачкалы Зияводина Ашикова, либо начальника МОБ УВД Мутая Зухумова. Не исключено, что команда «фас!» была дана из самого министерства. В любом случае, УСБ МВД по РД необходимо провести проверку с пристрастием и также жёстко наказать виновных.

А адвокатов, приехавших ещё утром во Владикавказ, в очередной раз не допустили к подзащитным. К ним вышел лишь член следственной группы Виталий Бородин, который повторил слова Карнаухова: мол, задержанные отказались от услуг этих адвокатов, наняв других. На просьбу предоставить доказательства этому факту Бородин ответил отказом.

Адвокат Манапова Халимат Алигаджиева рассказала, что её подзащитный от безысходности вскрыл себе вены, а к Борзиеву уже дважды вызывали «скорую» (Борзиеву после пыток в Махачкале также оказывалась медицинская помощь). Медики констатировали резкое ухудшение состояния здоровья молодого человека. Не смог помочь в сложившейся ситуации и Уполномоченный по правам человека в Северной Осетии.

В тот же день, во вторник, в СМИ появились комментарии официального представителя СКП Владимира Маркина, посчитавшего, что заявления о нарушении прав обвиняемых носят провокационный характер: «Каждому из арестованных оказывается своевременная и квалифицированная юридическая помощь адвокатами, которых они пригласили на основании соглашений». Сей факт, по словам Маркина, подтверждается собственноручно написанными заявлениями задержанных. Он также подчеркнул, что судебно­медицинские экспертизы (их заключения размещены в интернет­изданиях) не подтвердили применения к ним пыток. А то, что арестованные вывезены из Дагестана, то это мера была предпринята прежде всего в целях защиты самих задержанных. Как утверждает Маркин, они сами об этом попросили; сейчас они находятся в СИЗО за пределами Дагестана. Расценив сообщения в СМИ о пытках как провокацию и стремление «некоторых сил» в Дагестане дестабилизировать обстановку, представитель СКП пригрозил, что «все попытки вмешаться в деятельность органов предварительного следствия будут квалифицироваться по соответствующим статьям УК».

Парируя эти заявления, адвокат Алигаджиева, приходящаяся Манапову двоюродной сестрой, заявляет, что он не мог отказаться от её услуг: «Я его сестра, это нелогично». К тому же, по словам девушки, «отказ должен оформляться в присутствии адвокатов по соглашению». Отвечая на вопрос, каков на данный момент их статус – подозреваемые они или обвиняемые, – Алигаджиева пояснила, что и ей это непонятно: «Им уже должны были предъявить обвинение. Иначе нет права держать их. 18 февраля Манапову судья Советского райсуда Махачкалы Махатилова избирает меру пресечения. При этом основывается она на информации из МВД Дагестана о причастности Манапова к преступлению. Что эта за информация и насколько она обоснованна, никто не знает. Судья даже не стала её проверять. Хотя основания для избрания меры пресечения строго оговорены УПК: если есть данные о попытке скрыться, застигнут на месте преступления, установлен очевидный мотив преступления, может оказать давление на свидетелей». При этом, по словам адвоката, судья ссылается на постановление Пленума Верховного суда РФ, где в каждом конкретном случае необходимо проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершению преступления: «А сама судья этого не делает».

Начиная с понедельника и вплоть до 3 марта адвокаты задержанных, несмотря на полученные в Дагестане гарантии содействия, так и не смогли встретиться со своими подзащитными. В ночь на 4 марта они вернулись в Дагестан. Последним, с кем им удалось встретиться, стал следователь Бородин. Как рассказывает адвокат Адильгерей Омаров, защищающий интересы Борзиева, следователь вёл себя вызывающе: «Разговаривал с нами, как с людьми второго сорта. Заявил, что не допустит нас: у них, мол, есть адвокаты, которых они сами наняли. А наши требованияякобы незаконны. Хотя, согласно статье 50 УПК РФ, нанимать адвоката могут и близкие родственники задержанного. Другого адвоката Борзиева следователь вообще послал на три буквы. Такого безобразияя не видел раньше. Даже по делам боевиков адвокатов допускали через 5 – 6 дней. Нам ничего не остаётся, как ехать в Москву. Я уже послал телеграмму на имя президента РФ».

Дяде Борзиева Джамалудину стало известно, что, несмотря на пытки, ни Манапов, ни его племянник виновными себя не признали: «Очевидно, что их держат с целью всё­таки выбить показания, а потом строить версию убийства министра».

В четверг родственники задержанных, потеряв всякую надежду на помощь внутри республики, обратились с заявлением на имя президента РФ. При этом намерения сторонников задержанных разные: одни предлагают перекрыть доступ к военному городку в Ботлихе, федеральную трассу, а на площади в Махачкале разбить палаточный лагерь. Другие, положившись на обещения дагестанских властей о содействии, просят не форсировать события, а дать госорганам время.

О раскрытии убийства министра ВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова СКП России заявил на прошлой неделе. До этого по подозрению в причастности к преступлению были арестованы трое военнослужащих из горно­стрелковой бригады в Ботлихе. Впоследствии были арестованы Манапов, а затем Борзиев. По версии следствия, роли задержанных распределялись следующим образом: один из военных расстреливал министра, двое других выдали снайперу со склада специальный автомат «ВАЛ». Манапов перевозил киллера, а Борзиев – организатор убийства. 

 

 

Очевидно, что следствие по делу ведётся с грубыми нарушениями процессуальных прав задержанных. Объяснений этому факту два. Первое: людей замучили до безобразия, а теперь под различными предлогами к ним не допускают защиту, затягивая время, пока заживут раны. Второе: после официального оглашения СКП России о раскрытии убийства идти назад, несмотря на отсутствие мотива убийства, логической версии картины преступления, и самое главное – заказчика, ведомство, и так находящееся под постоянным прессингом со стороны руководства страны, позволить себе уже не может. Иначе очевидным станет беспрецедентный провал следствия, единственной целью которого стало не должное раскрытие дела, а «назначение» виновных.

Впору вспомнить терминологию советских времён, которой руководствовались тогда следственные органы, в частности НКВД: «если ты не виновен, то это не твоя вина, а наша недоработка», «это там (на улице) ты подозреваемый, а здесь (в следственном органе) ты обвиняемый».

Раскрывать дела в Дагестане (и, как оказалось, в других кавказских республиках), особенно резонансные, не принято. Куда легче состряпать раскрытие, быстро о нём отчитаться и отправить в суд. На этом работа следствия считается законченной, что происходит дальше – следствие не волнует. Тем более что практика вынесения судом частных определений в целях наказания людей, ответственных за незаконное привлечение к уголовной ответственности, говорит о том, что следователям не о чем беспокоиться (см. статью «Прения судей» в прошлом номере «ЧК». – Прим. ред.). Более того, после таких «раскрытий» громких дел сотрудники получают звания и повышения. Оправдают обвиняемого – так это суд виноват (а если это суд присяжных заседателей, то тем паче): мол, они такие неграмотные и оправдывают людей, которых мы с таким трудом выявили. Уже сейчас фактически провалено расследование убийства директора ГТРК «Дагестан» Гаджи Абашилова.Все мы знаем, чем закончилось дело о теракте 9 мая 2002 года в Каспийске: причастность ни одного из арестованных так и не была доказана, более того, по решению суда трое оправданы. Кстати, сейчас следствие по убийству министра повторяет путь дела по каспийскому теракту. Ничем закончилось дело об убийстве24 июня 2004 годаначальника отдела контрразведки ФСБ Дагестана Камиля Этембекова. Обвинявшийся в преступлении Курбан Казбеков после нескольких обвинительных приговоров впоследствии всё­таки был оправдан…