[ Мир не прост... ]

Компонентов, из которых должен сложиться мир в республике, слишком много. Вряд ли Магомедсаламу Магомедову (да и кому­либо на его месте) за время своего правления удастся предусмотреть их все, однако нынешний президент может оставить солидный задел для будущей власти, задав векторы решения тех или иных вопросов.

Развитие экономики региона – дело не одной десятилетки. Первоочередная задача сегодня – устранить причины, тормозящие модернизацию: коррупцию, стремление дагестанцев заняться бюджетными махинациями, нежели бизнесом, и т. д. Они, в свою очередь, являются следствием низкой духовной культуры жителей республики, повышение которой заметно снизит и, возможно, вовсе ликвидирует эти факторы дестабилизации.

Однако духовное просвещение – это палка о двух концах. С одной стороны – снижение коррупционной составляющей, с другой – исламский экстремизм и идеи джихада.

Не замечать потребность общества в религии и исламском просвещении сегодня невозможно, как бы ни пытался закрыть на это глаза Муху Алиев с его вопросом «Что им нужно?». Магомедсалам Магомедов и его команда понимают, что исламские настроения – это сила, консолидирующая общество (отдельных его членов, количество которых неуклонно растёт). И если и дальше продолжать топорную политику бывшего (атеистически­философского) руководства республики в отношении ислама, эта консолидирующая сила может обратиться против власти.

В случае с Северным Кавказом секуляристский принцип «государство отделено от религии» не действует, так как проблемы, которые сегодня испытывают мусульмане, вполне разрешаемы с помощью власти и лишь часть из них лежит в плоскости деятельности Духовного управления мусульман.

Первоочередная задача – устранение причин, толкающих дагестанцев на мысли о выселении в лес. Львиная доля этих причин заключается в деятельности силовиков, политика и цели которых относительно северокавказских республик могут разительно отличаться от намерений руководителей этих регионов.

 

Чтобы предпринять конкретные меры против бессудного расстрела «предполагаемых боевиков» средь бела дня, президенту РД придётся задействовать все свои ресурсы.

Единственный выход – апеллирование к российскому закону, когда Магомедсалам Магомедов смог бы добиться того, чтобы на территории республики (в первую очередь сотрудниками правоохранительных органов, в том числе и соседних регионов) будут реально соблюдаться нормы федерального законодательства.

Эту мысль Магомедов уже озвучил на встрече с жителями Ахвахского района после освобождения их земляка Захара Лабазангаджиева, которого после похищения 31 марта, благодаря активному вмешательству президента, нашли в одном из ОВД Чечни. Президент, в частности, сказал: «Необходимо, чтобы на территории Дагестана, как и везде, все действия силовых структур происходили строго в рамках законодательства Конституции России и Республики Дагестан».

После историй с задержанием жителей Кара­Тюбе (см. новость на 5 стр. «ЧК». – Прим. ред.) и похищением Захара Лабазангаджиева, благополучному разрешению которых способствовал непосредственно президент,было бы правильным, в соответствии с законом, наказать сотрудников органов внутренних дел, причастных к этим случаям. Пусть даже это будут исполнители, а люди, отдававшие негласные указания задерживать и похищать, останутся в тени. Наказание заставит рядовых сотрудников внутренних дел задуматься перед тем как безосновательно задерживать и похищать: что лучше – не выполнить приказ и остаться без работы или выполнить и быть осуждённым?

Кроме того, президенту РД дипломатично, но жёстко (по примеру Юнус­Бека Евкурова) следовало бы обозначить своему чеченскому коллеге позицию по вопросу деятельности на территории республики правоохранителей из соседней республики. Рамзан Кадыров, земля под которым сейчас не так тверда как раньше, не станет конфликтовать с сильным соседом, к которому ещё, возможно, придётся обратиться за помощью.

Что касается той группы «ястребов», в дегенерирующем сознании которых рождаются планы похищений, убийств, сожжений, то по ним следует принимать отдельные меры. Для начала пресечь практику, согласно которой такие структуры, как УБЭиУТ, УБОП, ЦПЭ, становятся кузницей кадров для руководящего состава МВД республики. Эффективность работников этих структур оценивается количеством уничтоженных «предполагаемых боевиков», поэтому погоня за увеличением этого показателя зачастую превращает правоохранителей в карателей. Поднимаясь по карьерной лестнице, они не могут избавиться от привычных методов работы и потом делают их нормой уже для подчинённых.

Реформа МВД, затеянная и контролируемая Дмитрием Медведевым, – прекрасный повод избавиться от этих лиц, привыкших работать мышцами, а не головой. Да и самим бы «ястребам» пора одуматься, глядя на участь многих своих единомышленников. Свежий пример – судьба экс­министра МВД Киргизии Молдомусы Конгантиева,над которым едва не учинили расправу граждане, после того как тот отдал приказ стрелять на поражение по толпе протестующих, в результате чего погибло более восьмидесяти человек. Даже ФСБ РФ не стала оказывать ему поддержку, экстрагировав обратно на родину.

Ещё один узел напряжённости – это деятельность судебной и пенитенциарной системы в отношении «предполагаемых боевиков». Судьям пора перестать бояться оправдывать тех, чья вина не доказана следствием. А системе исполнения наказаний пора прекратить практику, согласно которой осуждённые по экстремистским статьям вывозятся для отбывания срока заключения за пределы Дагестана, даже если эти сроки малы. В то время как колония­поселение в Кизилюрте и исправительные колонии в Шамхале и Тюбе способны принять осуждённых дагестанцев, их под предлогом того, что там нет мест, отправляют в Пермский край и другие регионы страны.

Каждое несправедливое решение судьи и политика расселения арестантов, проводимая УФСИН (так же как и запрет на владение религиозной литературой или запрет совершения утреннего намаза в мечети), – это лишний повод к возникновению у родственников осуждённых экстремистских настроений. Честность и справедливость при отправлении правосудия заставит поверить тухумы подсудимых в желание власти навести порядок. Ведь каждая жертва несправедливого правосудия – это как минимум трое (сам осуждённый и его родители) антиправительственно настроенных граждан республики.

Суд и правоохранительные органы – это вершина айсберга гонений на некоторых мусульман.

Причиной же этого являются списки ваххабитов, которые формируются ещё на уровне муниципалитетов. Так, в прошлом, главам местных администраций была дана установка на формирование списков ваххабитов и неблагонадёжных жителей населённого пункта. Как правило, в эти списки, наряду с верующими, строго придерживающихся норм шариата, попадали и личные недруги лиц, которым было доверено вести учёт. Ваххабитом могли обозвать человека, которому не хотелось выдавать земельный участок или причитающиеся выплаты. Нередки случаи, когда сельчанин доносил на своего земляка, если тот являлся его конкурентом в каком­либо деле. Чем­то похожим занимаются и некоторые имамы мечетей, если в джамаате появляется молодой человек (обычно с высшим исламским образованием), который своими знаниями завоёвывает авторитет джамаата.

Если и доверять местным властям часть работы по налаживанию отношений с джамаатами, то нужно чётко, по пунктам расписать все принципы и задачи их деятельности, иначе это вновь выльется в составление списков и доносы односельчан друг на друга.

Вторая часть работы заключается в том, чтобы положительно воздействовать на общество и представителей джамаатов. Вне зависимости от того, будет отменён закон о запрете ваххабитской деятельности или нет, следует исключить из обихода понятие «ваххабит». Этот ярлык, выдуманный в середине девяностых и навешиваемый на кого угодно, для одних является раздражителем, а для других – поводом для расправы. Ведь деление на ваххабитов, салафитов, суфиев и т. д. не ведёт к консолидации мусульманского сообщества Дагестана. Среди верующих, признающих одного Аллаха, не должно быть разделений. Если как­то и различать людей по религиозному признаку, то только как верующих и неверующих, что соответствует, в первую очередь, нормам ислама.

Следовало бы также ограничить подавляющее влияние ДУМД и аффилированного с ним Миннаца на вопросы, связанные с открытием мечетей и религиозным образованием: захотел джамаат построить мечеть – пусть строит, решил молодой мусульманин обучать детей Корану – пожалуйста. На одной из сессий НС РД можно было бы пересмотреть некоторые положения закона РД «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях», которые дают преимущественные полномочия одним религиозным организациям перед другими. Например, п. 6 ст. 10 этого закона гласит, что «В Республике Дагестан не может быть зарегистрировано более одной республиканской религиозной организации одного и того же вероисповедания».

Напротив, потенциал и авторитет ДУМД следовало бы использовать для консолидирующих целей, для просвещения граждан. Духовному управлению отводится огромная роль в деле единения мусульман, ведь признавать и исправлять свои же ошибки – для верующих незазорно. А стоять на своём и не идти на компромисс означало бы для ДУМД потерю влияния и позиции во многих районах республики.

Легализация альтернативного исламского призыва, свобода собраний мусульман, регистрация новых исламских СМИ – это выпуск пара для мусульман, считающих, что государство их угнетает. А согласие на спокойную деятельность шариатских судей, за разрешением споров, к которым приходили бы верующие, будет говорить о том, что новая дагестанская власть действительно держит руку на пульсе и владеет ситуацией. Это и есть модернизация, о которой говорил Магомедсалам Магомедов.

По нашей информации, первые шаги на пути модернизации уже были предприняты президентом РД. Процесс поиска и выработки взаимовыгодных условий уже пошёл, и ему не смогут навредить ни теракты, ни попытки лиц, настроенных против распространения ислама и объединения мусульман.