[ Проблемы «Северной» ]

Помню, когда училась в университете, для поездки на праздники домой мы, студенты, с 6 утра занимали очередь за билетами. Значимость билета тогда была очень высокой. Рыночные отношения привели к тому, что появилось много частных компаний, занимающихся перевозками, возросла роль налоговых структур. Билет теперь играет роль документа, фиксирующего прибыль или убыль доходов компаний. И потому некоторым недобросовестным перевозчикам выгоднее увеличивать не количество продаваемых билетов, а количество транспортных средств, курсирующих по всем направлениям необъятной родины.

По роду своей деятельности я часто выезжаю в командировки в соседние республики. С каждой поездкой убеждаюсь, насколько далеки мы от цивилизованных стран, насколько несовершенна сфера услуг и унижен человек, вынужденный пользоваться этими услугами.

Любая поездка начинается с покупки билета. Возможно ли приобрести билет в кассах наших автостанций, а именно «Северной»? Отнюдь не всегда. В свою последнюю поездку во Владикавказ я вынуждена была стоять перед кассой более пяти минут в надежде, что кассир займёт своё рабочее место и будет продавать билеты. Наконец пришла кассир, которая заявила, что билет даст водитель, а у кассы стоять не надо. Попытки объяснить, что мне нужен именно проездной документ, так как еду в командировку и нужно будет отчитываться перед начальством, не увенчались успехом. Пришлось обратиться к водителю, который твёрдо заверил, что билет я получу. Но самое интересное – что те, кто всё-таки сумели приобрести билет в кассе (он стоил 284 рубля), при входе в автобус доплачивали водителю 70 рублей. Потому что он заявил, что у него билет стоит 350 рублей. И люди, поставленные перед фактом, платили.

Билет – документ, удостоверяющий право пользования чем-либо, посещения чего-либо (обычно за плату). «Северная» автостанция лишает пассажиров прав пользоваться услугами, предоставляя это право водителям, которые чувствуют себя хозяевами положения.

В одной из поездок мне удалось приобрести билет до Грозного на автобус, маршрут которого пролегал через Грозный, Назрань, Владикавказ. Однако водитель меня высадил у въезда в Грозный и сказал, чтоб добиралась до города сама, так как автобус туда не заезжает. Так почему на автобусе был указан этот город, и зачем тогда был продан билет?

Пользуясь услугами водителей и их транспорта, пассажиры не гарантированы от опозданий и, главное, от несчастных случаев. К примеру, в одной из поездок в Пятигорск я доехала до пункта назначения на 6 часов позже положенного. Техническое состояние автобуса оставляло желать лучшего: он постоянно ломался, выхлопные газы проникали в салон. То же самое можно сказать и об автобусах, которые выезжают во Владикавказ через Пятигорск. А курсирующие через Чечню ездят с превышением скорости. Пассажиры не осмеливаются сделать замечание водителю, ибо ответ будет коротким: я отвечаю за себя и за машину. А то, что за его спиной сидят люди, его не волнует. Он – хозяин положения, и, случись ДТП, будут проверять его документы, а не ту автостанцию, которая даёт добро на поездку. Мы не раз слышим в сводках криминальных хроник о многочисленных авариях, в которых погибают сотни людей. Причина этих трагедий во многом обусловлена вышеперечисленными фактами.

Водители притормаживают, когда подъезжают к постам ГАИ. Обычно они выходят из автобусов и направляются для «беседы» к гибэдэдэшникам. Полагаю, понятно, о чём идёт разговор. Невольно возникает вопрос: не за счёт ли пассажиров водители «беседуют» с сотрудниками ГАИ?

Какую же функцию несёт «Северная» автостанция, руководство которой абсолютно не волнует техническое состояние машин, профессиональная и психологическая подготовка водителей? Какова ответственность за жизнь пассажиров, оцениваемую на Кавказе в 100 тысяч рублей?