У меня не хватает порой просто слов, чтоб описать свою ненависть к этому городу. Уже более трёх месяцев я торчу на стихотворении, которое собирался посвятить ему.
Он просыпается весёлыми, беззаботными и сытыми людьми, которые считают, что, совершая утреннюю пробежку, они закаляют здоровье и силу воли. Ещё раньше под ненавистный шум будильников он встаёт на утреннюю молитву теми немногими, кто приходит в мечеть на утренний намаз, потому что живут рядом. Далее он наполняется теми, кто спешит на работу или учёбу и, боясь опоздать, штурмует маршрутки. Он высыпается теми, кому плевать на работу и первые пары в вузах, или теми, у кого рабочий день начинается после обеда.
Глупости всё это. Он никогда не спит, даже в самую тёмную, длинную и холодную ночь, потому что обязательно найдётся хоть один человек, который нарушает его сон бдением: грехом, учением, вдохновением, смехом, весельем, шумом телевизора, музыкой.
Он безобразен, несмотря на то, что строится и строится, становится красивей и новей. Он как женщина, которая, чувствуя приближение старости, начинает делать пластические операции, чтоб сохранить молодость и внешнюю красоту, – разглаживает кожу на лице, подтягивает грудь, удаляет лишний жир с «пятой точки». И именно поэтому он безобразен, что этой красотой даже не хочется любоваться. Его красотой можно наслаждаться только одно мгновение, потом наступает отвращение и, наконец, безразличие.
Он смотрит на людей – своих паразитов и кровососов – через модные сейчас цветные стёкла новых строений и зданий. Он смотрит на самого себя в бесконечной неразберихе пересекающихся направлений людей через стёкла маршруток, автобусов, троллейбусов, иномарок и новинок отечественного авторынка и просто через солнечные очки.
Он даёт каждому его шум и мелодию, но почти никогда – тишину. Он не любит тишину, безмолвие его убивает. Он дарит каждому его любимую песню и музыку – этим он удерживает в себе множество людей, превращая таким образом их бренную, гнилую и катящуюся к пропасти смерти жизнь в жалкое подобие праздника; что, даже веселясь, грустишь о том, что могло быть ещё лучше и веселей, и от этой тоски-присоски не можешь никак избавиться и начинаешь пить или курить – в зависимости от того, хочешь ли ты забыться и убежать от этих мыслей или пережить и разжевать их до конца.
Он пахнет одурманивающе несмотря ни на что – он всегда так пахнет, и только сильный в своей слабости может убежать прочь от города, пока его не засосало.
В городе всегда есть чем заняться. Здесь огромное количество профессий и очень мало тех, кто добросовестно и честно занимается своим делом, потому что каждый искушён деньгами; кто из искушения разбогатеть, а кто просто из бытовой и жизненной необходимости. Здесь можно заниматься двумя-тремя профессиями одновременно и ни одну из них не делать хорошо. Здесь можно учиться и работать – увеличивать свой багаж знаний и зарабатывать себе кровью и потом на кусок хлеба.
И всё равно я его ненавижу за то, что привязан к нему, и люблю за то, что я рождён здесь. Он даёт так много разнообразных мыслей, что просто не успеваешь переваривать их и глотаешь спеша, лишь бы побольше, чтоб ничего не упустить. Кто-то сказал: город – сила, и мы ]§[
- 6 просмотров