Эдуард Уразаев «не формат» для министра дагестанского правительства: не боится прессы, демократичен, рационален. Разговор с ним как с министром по национальной политике, информации и внешним связям был об идеологии и информации.
– Для начала дайте определение понятиям «идеология» и «государственная идеология», разграничьте их.
– Я не помню точного определения, но, скорее, это логически взаимосвязанная система понятий, идей, объясняющих состояние общества и содержащая предложения по его совершенствованию. Понятно, что есть идеологическое многообразие в обществе, прежде всего под воздействием партийных идеологий. Одновременно партийные идеологии конкурируют с религиозными идеологиями. Мы живём в насыщенном информационном пространстве, где идёт информационный обмен. А приверженность каждой личности той или иной идеологии связана, я бы даже сказал, с коллективной исторической памятью. С другой стороны, на западе между партиями уже не так велика разница. Общее – гуманитарные ценности. Поэтому государственная идеология опирается на то, что объединяет большинство граждан. Её основные принципы формулируются в конституциях государств. Другой вопрос – как вырабатывается на основе государственной идеологии конкретная политика. И при принятии решений наиболее развитые государства в этом плане очень прагматичны. Там десятки экспертов дают свои оценки, прогнозы. Хотя многие общественные процессы просчитать невозможно. Мы тоже переходим в информационный век, где многое можно просчитать на социально-психологическом уровне, использовать политические технологии.
– Но развитые страны в процессе диспутов уже пришли к консенсусу, а мы всё ещё на пути к нему?!
– Вы могли видеть на последней сессии НС РД, как много полярных мнений. В то же время, если опросить наших депутатов и граждан по многим базовым ценностям, то и у нас есть определённый консенсус. Но, к сожалению, и в Дагестане, и в России в целом идеологические разногласия, как говорится, зашкаливают и дискуссии зачастую приобретают ожесточённый характер.
– На Западе конфликт идеологий идёт на уровне политических партий, у нас же воюют светские и религиозные идеологии.
– Воюют, точнее, светские и экстремистские идеологии. Опыт истории показывает, что благими намерениями выстлана дорога в ад. На словах все белые и пушистые. А в действительности политик вынужден выбирать между большим и меньшим злом. При доступных ресурсах и возможностях политические деятели принимают решения в меру своего понимания. Здесь переплетаются идеология, этика и профессиональные знания. Когда террорист захватывает заложников, уступить террористам – означает огромный моральный проигрыш. Идти на штурм и рисковать жизнями людей? Это жёсткий выбор, где тактика действий зависит от многих обстоятельств.
– Мы не о терроризме, давайте об идеологии. Что можно противопоставить светского религиозному?
– Почему надо их противопоставлять? Они мирно уживаются в большинстве стран мира. А что касается государств, где господствует религиозная идеология, то в них одного вида проблем не меньше, а других – больше.
И всё-таки чем светская идеология лучше, чем религиозная?
Свободой выбора мировоззрения каждым гражданином, более широкими возможностями действий государства на международной арене, снятием политических рисков в экономическом плане.
– А достаточно ли убедительна идеология, основанная только на конституционных принципах?
– Многие говорят о поисках национальной идеи. Считается почему-то, что идеологии нет. Многим хочется построить схему, согласно которой все бы дружно шагали в одном направлении. У меня такой подход вызывает скепсис. Если мы признаем, что живём в демократическом обществе, где есть как минимум свобода слова, мы должны дать право соглашаться или не соглашаться с политикой государства. Задача государства – определить правила игры и пресекать опасные крайности. Я считаю, что и в России идеология есть, и в Дагестане тоже есть. Она сформулирована в конституциях. Там заложены принципы нашего жития. Например, принцип вхождения Дагестана в РФ как субъекта федерации. Кроме того, принцип равноправия – это ведь и правовой, и этический принцип. Мы, может быть, сами не замечая, придерживаемся этих принципов, и поэтому в целом идеологическая ситуация в Дагестане, я считаю, нормальная. Большинство жителей отвергает идеи экстремизма и национализма и поддерживает курсы президентов.
– А кто вырабатывает идеологические доктрины для РД? Тот же Центр региональных этнополитических исследований при ДНЦ РАН представляется «задубевшей» структурой.
– Я не соглашусь с вами. Эта сфера очень сложная. Даже на российском уровне есть проблема социологической науки. Многие учёные ещё не перестроились после советского времени. Чего же тогда требовать от республиканских аналитиков? Есть аналитики, которые работают качественно, но они требуют больших денег. Я думаю, силы-то есть в Дагестане, можно из молодых посмотреть. Если привлекать «москвичей», то они любой проект сделают по шаблонам. И, по большому счёту, мы чего-то сверхнового придумать не сможем.
– Каковы принципы нацполитики по министру Уразаеву?
– Один таков: чем меньше мы говорим о национальностях, тем меньше проблем. А некоторые начинают возводить нацвопрос в ранг фундаментального. Этих двух крайностей надо избегать. Я считаю, что национальный вопрос лучше решать в кабинетах.
– По-вашему, современные информационные, политические и социально-психологические технологии позволяют управлять общественными процессами. Но базис здесь – достоверная первичная информация. Как происходит информационное обеспечение госуправления?
– Есть статистика, наблюдения, обобщения. Но тут многое зависит от того, как подаётся первичная информация, как она расшифровывается самим первоисточником. Например, нанимаешь человека, который ведёт опрос. Результат зависит от того, в какой форме он задаёт вопрос опрашиваемому. Это что касается общественного мнения, но оно зависит от состояния экономики или, например, от трёхдневных отключений света. У нас, как говорит Муху Гимбатович, странная экономика, потому и статистика порой странная. А мы должны собирать качественный материал.
И если у нас не могут подсчитать количество рынков, то что вы хотите от Министерства по национальной политике? Достоверный анализ и всеобъемлющий мониторинг требуют огромных затрат. А национальной политикой в министерстве занимается всего пять человек. В то же время есть вещи, которые стоит измерять с точностью до миллиметра, а есть те, для которых достаточен грубый замер, – опрос группы экспертов. Например, опросил десять человек, но экспертов, и они обрисовали тебе всю картину. Чаще мы так и делаем.
Бог есть...
– Какие специалисты работают над книгой «Ваххабизм в вопросах и ответах»?
– Я поручил сотрудникам управления по делам религий подготовить такую брошюру, так как у них есть наработки. Брошюра рассчитана на тех, кто занят противодействием экстремизму. Там будет рассказано, что это за явление. Чем оно отличается от традиционного ислама. Какая-то контраргументация против этого течения. Мы не претендуем на многое, но концептуальные основы для идеологического противодействия там будут.
– Вам не кажется, что ошибки и нестыковки в брошюре выступят рекламой ваххабизма для людей, не знакомых с ним?
– Как раз поэтому я дал брошюру на экспертизу другим специалистам, и меня уже предупредили, что там есть неточности. Но в этом случае всем всё равно не угодишь.
– Считается, что лучшей антиваххабитской акцией был захват школы в Беслане. Не кажется ли вам, что государству выгодны такие теракты?
– Если послушать боевиков, то в их действиях есть определённая логика, но с точки зрения здравого смысла захват – саморазоблачение террористов. Но некоторым людям это ещё надо разжевать. Потому что у людей, обиженных на государство, может возникать мысль об оправдании этих преступлений в ответ на несправедливость. Но это ущербная логика, в том числе и с религиозной точки зрения. Мы должны формировать правовое сознание, которое предполагает приоритет контрдействий в рамках законодательства.
– Вы сами человек религиозный?
– Я, скорее, деист. Признаю Бога, не связанного с какой-то конкретной религией. Ислам же мне кажется наиболее предпочтительной религией, прежде всего с точки зрения его ограничителей... Бог есть, он запустил машину жизни, но многое зависит от нас. ]§[
- 1 просмотр