В понедельник, 2 октября, продолжился процесс по делу о двух покушениях на управляющего Пенсионным фондом РФ по РД Амучи Амутинова. Как и ожидалось, на это заседание подошёл основной потерпевший по делу Амутинов. Основную часть процесса и занял допрос чиновника, назвавшего уже во второй раз громкие имена заказчиков покушений на него. Прежде чем начался допрос, Амучи Амутинов рассказал коротко о себе. После этого судья поднял подсудимых и спросил у Амутинова: «Знаете ли вы кого-нибудь из них, знаете ли вы их по рассматриваемому делу или знали раньше?» Чиновник сообщил, что знает одного из обвиняемых – Омари Алилова. На что судья спросил: «Как вы его знаете?» Амутинов поведал, что Алилов из одного с ним района, но не родственник, а других до начала дела не знал, не слышал, не видел.
Непосредственно допрос Амутинова начался с вопросов гособвинения, задававшихся еле слышным голосом, причём сами вопросы не всегда были понятны даже самому опрашиваемому.
Прокурор: «Чем вы занимались, работая зампредседателя правительства, когда на вас было совершено покушение, и до него?»
Амутинов: «Я курировал вопросы экономики респуб-лики. Когда стал управляющим Пенсионным фондом, занимался вопросами переселения лакского народа и других репрессированных народов, межнациональными вопросами наподобие того, что было в Кизляре».
Дальше потерпевший после вопросов прокурора рассказал, как произошли покушения на него: «В тот день мы выехали с работы, на стыке улиц Богатырёва и Ярагского случился взрыв. Я находился в бронированном «Мерседесе». Была и машина сопровождения. Никаких повреждений я не получил. Пострадала лишь бронированная машина и авто сопровождения. После взрыва моя машина остановилась, и я инстинктивно вытащил пистолет и вышел».
П.: «Автомашина, которая повреждена, это ваша личная?»
А.: «Да, моя личная».
П.: «В связи с чем вы оказались в Кизляре, кто вам поручил поездку туда, кто мог знать о вашей поездке?»
А.: «Было личное поручение главы республики Магомедали Магомедова. Моя задача была найти компромисс. Целый день мы безвылазно находились в администрации, я встречался то с одной группой депутатов, то с другой. Депутаты знали о том, что я должен был туда приехать».
Продолжил допрос представитель Амутинова.
Представитель: «Вы участвовали при допросе подозреваемых в ФСБ?»
А.: «Я последние 10–15 лет не был в ФСБ и не мог принимать участия в допросах ни при каких обстоятельствах, и могу это подтвердить».
П.: «Откуда вам стало известно, какие показания давал подозреваемый Газимагомед Гаирбеков?»
А.: «Я видел кассеты! Правда, это не те, которые имеются в уголовном деле. Я видел другие варианты кассет, и эти кассеты можно найти. Кассеты мне передал главный редактор газеты «Пенсионеры Дагестана». Туда известный человек, т. е. предъявивший паспорт, за деньги отдал эти кассеты». Вопросы стороны защиты
Самым интересным оказался допрос потерпевшего адвокатом Константином Мудуновым.
Мудунов: «В отношении вас были совершены посягательства. Цель покушений?»
А.: «Целью этих посягательств было устранить меня как личность и как политического деятеля».
М.: «Подсудимые – у них какой мог возникнуть мотив, какой интерес, связанный с вашей политической или общественной деятельностью?»
А.: «В отношении всех не могу сказать. Алилов работал у того человека, которого я подозреваю в заказе покушений. Для всех остальных – мотив финансовый, других мотивов нет».
М.: «За подсудимыми стоит ещё кто-то?»
А.: «Я думаю, что заказ Алилову разместили мои политические враги и противники – отец и сын Газиевы! Я так думаю, это моё убеждение».
М.: «Сейчас уже в ответе обозначено, у кого какой мотив мог быть. А в связи с чем он был у Газиевых?»
А.: «Это лучше у них спросить. Я думаю, результаты следствия говорят, что Алилов организовывал это по поручению упомянутых мною лиц».
М.: «Почему так вот конкретно о заказчиках не было заявлено в ходе предварительного следствия?»
А.: «Если вы ознакомились с материалами уголовного дела, я очертил круг тех подозреваемых, которые могли совершить, в том числе и правильно оказалось это упомянутое лицо».
М.: «С самого начала следствия по данному делу вы подозревали таких людей, как Гасанов Гасан и его брат Гасанов Касим?»
А.: «Гасанова Гасана – да, Магомедова Заура – да. Потому что я их уволил с работы за вымогательство у пенсионеров».
М.: «После первого покушения в числе лиц, которых вы подозревали, вы называли предварительному следствию председателя Центробанка Ильясова, его сына – министра экономики и ряд других лиц?»
А.: «Да, называл».
М.: «А вот как, по-вашему, почему в ходе следствия, как я понял, вы были в курсе некоторых вещей…»
Не дав договорить адвокату, Амутинов перебил его и осведомился: «С чего вы это взяли?»
Мудунов извинился и сказал, что он неправильно сформулировал вопрос, и продолжил допрос.
М.: «А вот почему эти версии следствием не разрабатывались?»
А.: «Вы не по адресу. Я лишь назвал круг лиц, а по какому пути пошло следствие…»
М.: «А этот круг у них сегодня такой же? Интерес сохранился?»
А.: «Не могу сказать, к сожалению. Я сегодня полностью сконцентрировал своё внимание на этом».
М.: «По поводу упомянутой кассеты. Вы её смотрели?»
А.: «Да, смотрел».
М.: «Каково содержания кассеты, какое событие в ней отображено?»
А.: «На ней события – подозреваемый, на мой взгляд, участник этих покушений, признаётся, кто ему поручил, сколько ему заплатили, подробно в деталях рисует схему. Такие вещи посторонний знать не мог».
М.: «А вот скажите, он всё это в интервью говорит?»
А.: «Не могу сказать, кассета есть, я её видел».
М.: «А кто ему задаёт вопросы?»
Не выдержав такого вопроса, прокурор с места выкрикнул: «Какое это имеет отношение к делу?!»
На что адвокат, тоже, видать, не выдержав, выкрикнул: «Большое имеет для меня! Я вам мешал задавать вопросы? Как начинает не устраивать вопрос – начинают устраивать концерты!»
Расстроенный адвокат уступил слово своему коллеге адвокату Абдуле Магомедову, который продолжил допрос.
Магомедов: «Ранее мы при первых ваших допросах не слышали из вашей речи, что вам кассету показал главный редактор газеты. Откуда это появилось?»
А.: «Я не знаю, что вы слышали ранее! Я вам заявляю, что тогда я тоже об этом говорил: «Известная газета передала мне эту кассету». И мне кажется, что тот человек не смог добраться до меня и продал кассету редактору, а он показал мне, я её просмотрел».
После этого последовали вопросы судьи, отвечая на которые, Амутинов сообщил: «С самого начала, с 1994 года, когда я стал членом Госсовета от лакцев, у меня отношения со всеми, так скажем, «должностными» лакцами испортились. Поскольку они, испугавшись моих оппонентов, мне в лицо говорили одно, а сзади совершали другие поступки. До 98 года я просто им не давал руку. А с Газиевым, ну, здрасьте-здрасьте до 2002 года. В этом году должны были состояться выборы членов Госсовета. Тогдашний член Госсовета Ильясов, на мой взгляд, не выражал интересов лакцев, и поэтому я пригласил к себе Газиева. Сказал ему, что я буду поддерживать его на выборах. Он с радостью согласился и сказал, что с этого дня я его старший брат. Когда он стал членом Госсовета, в некоторых вопросах вместо того чтобы показать свою позицию и отстаивать принципы, начал в угоду конъюнктуре, как мне кажется, вести себя… на что я ему несколько раз резко выражал, что он трус и тряпка».
После, ещё до уточняющих вопросов судьи, адвокат Магомедов подал ходатайство об оглашении показаний чиновника, данных на первом судебном заседании, так как есть существенные противоречия с теми, что были озвучены только что.
Адвокат зачитал прежние показания: «13 сентября 2005 года я (Амутинов – прим. ред.) ознакомился с материалами уголовного дела. О результатах следствия я знал намного раньше, об этом много говорилось в газетах, в продаже имелись записи с признательными показаниями Гаирбекова. Лично я не приобрёл такую кассету – мне её показали». «Я полагаю, что есть существенные противоречия, – продолжил адвокат Магомедов. – В протоколе прежнего судебного заседания не говорится о том, кто вам передал кассету».
«Никаких противоречий нет, – заявил Амутинов. – Адвокат задавал вопрос, откуда у меня кассета. Я сказал: «Из редакции одной газеты». Если бы он спросил, что за газета, я бы ответил».
В конце процесса были допрошены ещё трое потерпевших: отец одного из погибших охранников Амутинова, водитель чиновника и случайный прохожий Гусейн Рабаданов.
Процесс перенесён на пятницу, 6 октября. ]§[
- 53 просмотра