30 марта в Махачкале перед депутатами НС РД со своим первым Посланием выступил первый президент РД Муху Алиев. Констатировав факт глубочайшего кризиса, охвативший практически все сферы общественно-политического бытия республики, новый лидер контурировал и пути прорыва в «радужное будущее» в основном через проведение административной реформы. Притом в представлении Алиева «критериями при формировании персонального состава органов власти должны быть компетентность, профессионализм, порядочность и честность». Он также добавил, что «нужно решительно искоренить сложившийся в Дагестане порядок подбора, выдвижения и расстановки кадров по кланово-этническому признаку, родовым связям».
Естественно, после таких возвышенных деклараций приунывшие было в эпоху Магомедали Магомедова «низы» воспрянули духом, а «верхи» с тоскливо-испуганным ожиданием стали готовиться к разлуке с уютными служебными кабинетами, уже ставшими почти родными. Но тревоги оказались ложными, ибо широко рекламируемая «кадровая революция» свелась к пяти назначениям: министром образования, науки и молодёжной политики стал Алексей Гасанов, министром экономики – Сергей Пинхасов, министром сельского хозяйства и продовольствия – Рапи Абакаров, Михаил Гашимов занял кресло министра имущественных и земельных отношений, на посту министра строительства и архитектуры высветился малопонятный Алим Бабаев. На этом всё пока и застопорилось. И тут на повестку дня автоматически встаёт принципиальнейший вопрос: насколько кадровые ротации шли и идут в русле провозглашённых самим президентом приоритетов?
Назначение Гасанова с натяжкой можно рассматривать в контексте желания Алиева готовить (через общеобразовательные структуры) «молодых и чистых в нравственном отношении людей, которые определяли бы завтрашний и послезавтрашний день страны». Наверное, министр должен в соавторстве с другими структурами (о них речь ниже) и ликвидировать позорную систему взяточничества, которое «проникло в высшие и средние учебные заведения республики. При приёме в вузы конкурс нередко идёт не столько по критерию «кто больше знает», а «кто больше заплатит» (слова Алиева из Послания). Ситуация с Гашимовым тоже находит логическое объяснение: президент хочет зреть на столь ответственном месте своего единомышленника, должного хотя бы «максимально упростить процедуру закрепления земель для ведения личного подсобного хозяйства». Взлёт Пинхасова, возможно, отчасти объясняется желанием развалить «команду» мэра Махачкалы Саида Амирова. В тумане многочисленных догадок скрыты чаяния очередного руководителя Страны гор относительно Бабаева и Абакарова. Вообще-то можно подойти к переменам и не столь заумно: Алиев предпочёл эту пятёрку, потому что она лично ему хорошо знакома. Декларации и факты
В своих многочисленных выступлениях президент всегда отмечал и отмечает, что главная задача для него на сегодняшний день – объявление последовательной и бескомпромиссной войны терроризму, взяточничеству, экономической преступности, клановости и коррупции в структурах государственной власти. Теоретически точки над «i» расставлены совершенно правильно, но когда дело доходит до трансформации идей в практику, возникало и возникает множество вполне ожидаемых вопросов. Даже для обывателя, весьма далёкого от тонкостей местной политической кухни, ясно, что основная нагрузка в запланированной схватке должна ложиться не на министерства, где произошла смена высокого «караула», а на Министерство внутренних дел РД (руководитель – Адильгерай Магомедтагиров), Прокуратуру РД (руководитель – Имам Яралиев) и судебные структуры. Вот отсюда и нужно было начинать Алиеву административную реформу, вот этих всемогущих «драконов» и нужно было ему укротить в первую очередь. Ведь именно силовой и правовой блок в зависимости от обстоятельств может стать регулятором как позитивных, так и отрицательных установок в обществе.
Подход с позиции данной парадигмы делает правомочным утверждение, что в истории постперестроечного Дагестана правоохранительные, надзирательные и судейские органы сыграли роль одного из ключевых катализаторов в процессе эрозии демократических поведенческих и нравственных ориентиров, что в конечном итоге и способствовало появлению на свет современного чрезвычайно порочного типа социального мышления.
Однако проблема не в том, что «милиционер, прокурор и судья – точные слепки общественных настроений и тенденций», как об этом недавно заявил в телеинтервью один высокопоставленный дагестанский чиновник. Данное утверждение, мягко говоря, сильно грешит против истины, ибо и милиционеры, и прокуроры, и судьи, в отличие от остального населения, по должности обязаны бороться с коррупцией, взяточничеством и иными негативными явлениями. Они же сегодня отнюдь не пассивные и невинные жертвы обстоятельств, а персоны, энергично диктующие всем и каждому правила новых игр. Ведь обыватель несёт кровные деньги имяреку в погонах и без оных не от желания кого-то совратить или собственной зловредности, а оттого что его проблемы могут быть разрешены только таким вот незаконным способом.
Самое страшное – коррумпированность сейчас стала всеохватной, «теневые» деньги востребованы на всех уровнях власти, разница только в цене: низовое звено довольствуется сотнями и тысячами рублей, высшее – той же суммой, но уже в долларах. Конечно, были и есть исключения из правил, но они настолько казуистичны, что когда какой-нибудь начальник с пафосом разглагольствует об «отдельных негодяях, позорящих форму», лично у меня создаётся впечатление, что к когорте внесистемных «единичных негодяев» как раз-таки и относятся честные и принципиальные работники! А нынешняя так и не начавшаяся «борьба с коррупцией» тоже приносит свои плоды. Правда, не те: в частности, увеличились расценки за оказываемые сановниками «левые» услуги: дескать, «степень риска возросла». Предсказуемый терроризм
Кроме прочего, все вышеперечисленные факторы активно способствовали конструированию экстремистских веяний в обществе. Недаром Алиев в своих выступлениях постоянно повторяет, что «люди утратили доверие к власти, разочаровались, не смогли в силу несправедливости, чёрствости и бездушия бюрократии, взяточничества и коррупции и других причин реализовать свои способности, не нашли своего места в жизни. Нам пора понять это, сделать правильные выводы, работать настойчиво над устранением собственных ошибок, упущений и причин, приводящих людей к экстремизму». Почему-то президент упустил из виду ещё один немаловажный момент, сыгравший, по-моему, громадную роль в радикализации мышления и действий соотечественников. Имеются в виду своеобразные методы работы силовых, надзирающих и судейских структур.
Не знаю, насколько корректно проведение параллелей, но отдельные эксперты отмечают схожесть ситуации в Дагестане и Кабардино-Балкарии. Проблемы с экстремизмом у соседей начались с произвольного подразделения ДУМ КБР верующих республики на «своих» (последователи так называемого «традиционного» ислама) и «чужих» (последователи «нетрадиционного» ислама). Далее официальное духовенство составляет список «чужих», который передаётся в МВД КБР. Его патрон, генерал-лейтенант внутренней службы Хачим Шогенов даёт подчинённым установку на действие. И приходит пора вакханалии и инквизиции.
По требованию стражей порядка закрываются все мечети, не подконтрольные ДУМ. Начинается преследование граждан за чисто внешний вид, чтение «не той» литературы, совершение утренней и вечерней молитвы в мечети, отправление прочих религиозных обрядов. В апреле 2005 года в один из ГОВД Нальчика доставляются девять студенток Кабардино-Балкарского государственного университета, после лекций оставшихся в аудитории всего лишь для чтения Священного Корана. Стражи порядка вдоволь издеваются над задержанными девушками, а ректорат в дальнейшем не придумывает ничего лучшего, как исключение девушек из учебного заведения. Имело место избиение милиционерами беременной женщины в исламской одежде. Пропадали люди, потом их изувеченные трупы находили в разных районах республики. Шли «спецоперации», жертвами которых становились дети, в том числе и десятимесячный ребёнок. Повсеместно проходили аресты молодых мусульман по заранее сфабрикованным обвинениям. И на таком фоне прокуратура в лучшем случае хранила гробовое молчание, в худшем – соучаствовала в преступлениях. Хотя муфтият и провозгласил себя единственной организацией, обладающей исключительным правом отстаивания интересов верующих, он тоже ни разу не подал голос против грубого попирания прав и свобод законопослушных жителей республики. В обществе постепенно накапливается скрытый и открытый протестный потенциал, апофеозом которого стал массовый выход на улицу столицы КБР вооружённой «чужой» молодёжи осенью прошлого года. В результате оказались убитыми сотни человек.
Приступивший к исполнению своих обязанностей новый президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков понимает, что сложившаяся обстановка требует срочных и неординарных поступков. В основном делается ставка на коренное обновление кадрового состава МВД, прокуратуры и ДУМ. И как первый результат, в марте 2006 года президент РФ Владимир Путин своим указам освобождает от занимаемой должности министра внутренних дел Шогенова, его место занимает Юрий Томчак, который сразу издаёт внутренние приказы о запрете репрессий относительно мусульман. Тогда же перед правительством была поставлена чёткая цель: нахождение общего языка с теми, кого совсем недавно на уровне и государства, и муфтията с презрением и ненавистью величали «ваххабитами». В обход ДУМ также создаётся специальная государственная комиссия по связям с мусульманской «чужой» общественностью. По мнению аналитиков, именно эти меры в определённой степени смогли стабилизировать обстановку в КБР… Специфика Дагестана
Возвращаясь в родные пенаты, не могу ничего определённого сказать о связях официального духовенства Дагестана с силовыми структурами, но идентичность действий последних с кабардино-балкарскими коллегами видна невооружённым взглядом. Правда, у нас, к глубокому прискорбию, есть своя специфика: пресловутые «спецоперации» проводятся намного чаще, соответственно, количество жертв с обеих сторон, моральный и материальный ущерб превышают аналогичные показатели у соседей.
Притчей во языцех стали и способы ликвидации боевиков, засевших в густозаселённых жилых кварталах: оказываются разрушенными целые этажи, вдобавок ко всему хозяев квартир могут в последующем не только лишить денежной компенсации, но и прямо обвинить в «пособничестве бандитам». Примеров не счесть. После подобной «операции» в Кизилюрте с применением бронетехники, гранатомётов и огнемётов своё недовольство высказал даже президент РД. Но неужели прочим милицейским и немилицейским чинам невдомёк, что такие методы усиливают конфликтогенный потенциал общества? А может, кому-то на руку такая обстановка?
Сегодня истеблишменту необходимо срочно уяснить ещё одну элементарную истину: быстрорастущая пассионарная сила в лице основной массы последователей «нетрадиционного» ислама находится на перепутье. Возможно, именно от шагов Алиева «здесь и сейчас» зависит вектор будущей ориентации данной силы: или чиновники своими непродуманными действиями заставят их вооружиться, или власть научится вести созидательный диалог с пока только идеологическими оппонентами. Может случиться, что уже завтра будет поздно… ]§[
- 1 просмотр