[ Спиритические трансформации ]

29 сентября в здание ДУМД в Махачкале прошёл объединённый Совет алимов Дагестана и Чечни.

На встрече кроме прочего обсуждались и вопросы возрождения разогнанного ещё на заре перестройки Духовного управления мусульман Северного Кавказа с центром в Махачкале. В частности, с такой инициативой выступил новый муфтий Чечни Султан Мирзаев. Но он отнюдь не пионер в данном вопросе. Ещё 21 апреля в Москве на Международном мусульманском миротворческом форуме «Ислам за мир» советник Президента РФ Владимира Путина Асланбек Аслаханов высказался за созыв общероссийского съезда мусульман для избрания единого муфтия России с «целью обеспечения вертикали управления». В сентябре он уточнил, что муфтий должен быть «равным по статусу Патриарху всея Руси». Его почин поддержал глава Союза мусульман России Равиль Гайнутдин. Схожие пожелания до них были неоднократно озвучены так называемым «Верховным муфтием Святой Руси» и «шейхом шейхов» Талгатом Таджуддином. В августе он даже обратился к мусульманам планеты с предложением создать Высший исламский совет мира и избрать единого лидера. «У католиков есть Папа Римский. У православных – Патриарх. У мусульман нет посредников между Богом и поклоняющихся Ему, нам необходим посредник», – мотивировал своё предложение Таджуддин. Своеобразие момента заключается в том, что все вышеописанные конфессиональные лидеры (особенно Гайнутдин и Таджуддин), высказывая мысли о необходимости единого регионального и федерального религиозного руководства, наглядно показывают элементы собственного самозванства. Согласитесь, несколько странно звучит пожелание действующего главы Союза мусульман России о необходимости избрания этого самого главы: значит, Гайнутдин занимает пост незаконно. А чтобы более полно разобраться в ситуации с духовными управлениями, необходимо совершить краткие экскурсы в прошлое.

Россия, по большому счёту, в религиозных аспектах всегда представляла биконфессиональное государство, в котором доминировали и доминируют адепты ислама и носители православной идеологии христианства. Не секрет, что пора их первых взаимообогащающих и взаимополезных контактов уходит в глубь веков. Наглядным символом таких контактов сегодня является знаменитый образ собора Василия Блаженного в московском Кремле, созданный по подобию казанской легендарной 8-минаретной мечети Кул-Шериф, разрушенной в 1552 году после взятия города 150-тысячным русским войском под предводительством Ивана Грозного. Именно с его именем связан переход относительно добрососедских отношений между мусульманами и православными на уровень ожесточённого противостояния (в том числе и военного), вдобавок ко всему окрашенного в религиозные оттенки. Достаточно сказать, что все походы Грозного на исламские земли освящались митрополитом Макарием в форме послания с категорическими призывами «убить безбожников и басурман». В свою очередь, царь в ответе митрополиту всячески поддержал его идею «священной войны против неверных». Естественно, велись подобные войны без соблюдения рыцарского и прочих гуманных кодексов: захваченные города нередко разрушались до основания, их жители ставились перед жестокой дилеммой: или смерть, или переход в христианство. Некоторые татары принимали православие (ныне их называют кряшенами), но основная масса населения уходила в леса для продолжения борьбы, а также мигрировала в прочие регионы.

Вскоре первые лица империи осознали невозможность физического искоренения ислама. Тогда на смену «кнуту» пришёл «пряник»: стало правилом предоставление привилегий, титулов и земель принявшим христианство мусульманам, что способствовало появлению новых «русских» дворянских фамилий, таких как Юсуповы, Рахманиновы, Мансуровы и многие другие. Но в общем масштабе принимаемые меры опять-таки оказались не столь эффективными. Подавляющее большинство насильно крещёных рано или поздно возвращалось в лоно ислама, Россию сотрясали постоянные мусульманские бунты и восстания, что иногда создавало угрозу целостности самой империи.

Поняв значимость мобилизационных ресурсов религии, Екатерина II решается взять исламский фактор под полный контроль государства путём создания иерархической структуры, аналогичной православному Священному синоду. И в 1788 году в Оренбурге впервые в истории уммы (общины) Аллаха учреждается прообраз нынешних духовных управлений в ипостаси так называемого «Магометанского Духовного собрания». Упор на слове «магометанское» был произведён с целью показа, что мусульмане являются не поклонниками Всевышнего, а почитателями малопонятного «Магомета». Дальнейшая передислокация созданного муфтията из Оренбурга в Уфу объяснялась просто: башкиры только недавно приняли ислам, поэтому ими легко было манипулировать. Первым якобы «выборным» муфтием России стал некий Мухамеджан Хусаинов. Подчинялся он непосредственно императору. Сама процедура «выборов» муфтия была незамысловатой: он избирался «советом высших мусульманских священников», назначенных самым муфтием, а утверждение на должности производилось императором с формулировкой «за особые заслуги перед Короной». Управление «душами мусульман» и «особые заслуги» в денежном эквиваленте ценились очень высоко: муфтий имел блага, соизмеримые с благами высокопоставленных чиновников.

И, конечно, главной задачей такого муфтия являлись не защита интересов адептов ислама и вынесение соответствующих религиозным канонам заключений, а неустанный поиск идеологической опоры под любые (вплоть до антиисламских) действия властьпредержащих империи. Какими методами и как это претворялось в жизнь, можно наглядно увидеть хотя бы на примере Кавказских войн. В 1837 году в Дагестан по личному указанию Николая I из Татарии был откомандирован очередной «Шейхульислам и Муфтий России» – Таджуддин Мустафин. Он обязан был, исходя из религиозных постулатов, показать и доказать, что национально-освободительная борьба горцев является «богопротивным деянием». В центре своего доказательства Мустафин поставил парадигму: «Любая власть – от Бога, кто противится власти, тот автоматически противится Богу», а в конце своего послания к «заблудшим горцам» цветасто призывал вернуться под «покровительство доброжелательного всем господина великого императора, высокопоставленного, высокочтимого, а щедростью своей могущего охватить все климаты Ирана, Хошемтая со своей храбростью, героя в мужестве, (владеющего) гербом Константина, Фагфара китайского в обращении с людьми, Зюлькарнейна в богатстве, Соломона в мудрости, Давида в превратностях, высоковнимательного к людям и милостивого к бедноте» (Рук. фонд ДНИИИЯЛ, д. 2308, папка 48).

Столь высокопарный стиль не был понят горцами. А третий имам Чечни и Дагестана Шамиль приказал поймать «Шейхульислама и Муфтия» для привлечения к ответственности в соответствии с нормами шариата. Видя неэффективность миссии Мустафина, имперская власть вскоре вернула его в Уфу. Революционные потрясения 1917 года привели к уничтожению диктатуры самодержавия. Ветры свободы стали проникать во все поры общественно-политического бытия. В мае того же года в Москве прошёл Всероссийский съезд мусульман, в котором роль главной скрипки сыграли татары и башкиры. Наряду с другими структурами здесь было решено сохранить «Духовное управление мусульман России и Сибири». Но его жизнь вследствие напряжённых межнациональных отношений оказалась короткой, ибо башкиры создали своё духовное управление (БДУ), татары – своё (ЦДУМ) с претензией на охват всего мусульманского населения России.]§[