Московский бизнесмен Омари Каллаев известен в Дагестане как организатор и спонсор фестиваля лакской песни «Шунудаг». В этом интервью мы попытались показать его не как мецената или философа, каким он обычно предстаёт в местной прессе, а как представителя среднего бизнеса, на деле знающего проблемы предпринимательства у нас в стране.
Пугало ВТО– За последние несколько лет риторический для экономики вопрос о соотношении государственного регулирования и рыночного саморегулирования приобрёл особую остроту. Как вы полагаете, в какой мере государство должно участвовать в экономике?
– Есть, безусловно, определённые области, в которых государство должно взять на себя бремя ответственности. Но я считаю, что государственным управленцам надо изучить опыт других стран. Необходимо при этом учитывать уровень развития экономики, гражданского общества той или иной страны. Лишь только после этого принимать окончательные решения. И регулировать надо, преследуя цели улучшить благосостояние народа, укрепить государство, а не просто навязать своё участие бизнесу.
– В каких сферах, по Вашему, государство должно обнаруживать своё присутствие в экономике?
– К примеру, поддержка инвестиций в перспективные проекты. Возьмём мой, конкретный пример. Мне сейчас необходимо порядка 10-12 млн долларов, чтобы построить новую фабрику. Иначе, если я остановлюсь на достигнутом, а именно на той фабрике, что у меня уже есть, – через десять лет и её не будет. Это связано с тем, что острая конкуренция и всё более открывающиеся границы требуют постоянного интенсивного и экстенсивного роста бизнеса, дабы не оказаться вытеснённым с рынка. Особенно это актуально при вступлении в ВТО. Исчезнет моё предприятие – его нишу займёт итальянская, английская или какая-нибудь ещё компания. Я собираюсь строить фабрику, которая после меня будет существовать ещё 20, может быть, 100 лет. Эта фабрика нужна не только мне. Она – составляющая экономики нашей родной страны. Но чтобы занять свои позиции на рынке, ещё до вступления в ВТО, необходимо произвести «пиковые» затраты по формированию основных средств: строительству помещений, приобретению оборудования и т.д. У меня сейчас стоит вопрос, где взять в кредит в несколько миллионов долларов. На оформление такого кредита уходит год-полтора, и даётся он максимум на 5 лет.
Я полагаю, что на первоначальном этапе государство должно создавать благоприятные возможности для инвестирования проектов. Когда я говорю «благоприятные», я имею в виду не кредиты под 16-18% годовых, которые к тому же съедаются инфляцией, а кредиты с небольшими процентами и на достаточно длительные сроки, учитывающие рентабельность и период окупаемости проекта. Вот здесь государство и могло бы внести свою лепту, облегчив для предпринимателей бремя финансирования кредита. Деньги – это возможность действовать. Я бы взял эти кредиты, использовал, поставил бы производство, обучил бы людей. Намеченный мною проект рассчитан на 4 года. Дополнительная занятость в случае его реализации должна составить около 1000 человек.
– Вас пугает перспектива вступления в ВТО?
– Безусловно, пугает. Пугает то, что государство может бросить на произвол рыночной стихии отечественные предприятия. Я почти уверен, что вступление в ВТО больше популистский ход наших правителей. А что мы получим в результате? Многие отрасли экономики могут пойти под откос. По крайней мере, я могу делать такие выводы исходя из знания специфики сельского хозяйства, той же мебельной отрасли.
– А вообще когда-нибудь нам нужно вступать в ВТО?
– Безусловно, мы должны стремиться к интеграции в мировой рынок. Но пока ещё для этого у нас в стране не созданы необходимые предпосылки.
– Принимаете ли Вы участие в делах общественных организаций, занимающихся защитой интересов делового сообщества?
– В бездеятельных организациях я не участвую.
– А для Вас РСПП или объединение «Опора России» – это бездеятельные организации?
– Я даже не знаю, что это такое.
– Как, «Российский союз промышленников и предпринимателей»?
– Я был делегатом 2-го съезда РСПП. Я помню, как хорошо выступил Михаил Ходорковский, и какие достаточно актуальные вопросы он поднимал. Не знаю, может быть это моя пассивность в этом направлении, но меня больше интересует реальное дело, которым я занимаюсь сейчас.
Приоритеты и дела– Каковы, на ваш взгляд, приоритеты развития экономики Дагестана?
– Главный приоритет – образование. Образование не ради диплома, а для предоставления знаний, востребованных обществом, рынком. Сейчас образование абсолютно не носит прикладного характера. У себя на работе среди всех дагестанцев, которые обращаются ко мне, я практически не нахожу ни одного ценного специалиста, которого можно поставить на конкретный участок и сказать: «Вот, управляй этой областью». Мне приходится полностью переобучать их. И они потом начинают понимать, что всё то, что они получили – образование, диплом – оказалось им ненужным. Но зато у нас есть культура труда, есть люди, которые обладают этой культурой. Целеустремленные, достаточно сильные.
– Как насчёт развития портовой инфраструктуры, туризма, о которых в Дагестане любят говорить как о сферах, открывающих широкие горизонты перспектив?
– Это всё пока только слова, за которыми трудно увидеть реальные действия. А вообще, я считаю, развить до уровня нормальной рентабельности можно любую область. Вопрос в том, как грамотно использовать имеющиеся ресурсы.
Идеальная компания– Говорят, что Вы применяете в управлении бизнесом особые технологии…
– У меня есть задумка создать модель идеальной компании, которая служила бы эталоном для всех остальных. Основываясь на имеющихся научных разработках в сфере административных технологий, я знаю, как отобрать, подготовить персонал, организовать работу и получить результат. Такие разработки закладывают основу работы фирмы на многие годы вперёд.
– Что представляют собой эти разработки?
– Это разработки западного мыслителя Эла Рона Хаббарда. Я только умело их внедряю. В его идеях есть рациональное зерно. Это не просто сумма знаний, а знания, которые можно применить. Имея двухлетний опыт их практической реализации, могу сказать, что возглавляемой мной организации установился порядок, который устраивает и персонал, и меня. Соответственно, управляемость компанией возросла. Главное здесь – это непрерывное повышение профессионализма. К примеру, у нас 10 часов в неделю каждый руководитель должен посвятить обучению.
За эти два года валовый доход компании возрос в два с половиной раза. Это при том, что численность персонала выросла за этот же период на 200 человек.
– Вот Вы говорили о потребности в кредите. А Вы не подумывали выйти на рынок с акциями?
– Я не намерен этого делать. Акционерная форма собственности пришла к нам из Америки. Она используется теми, кто хочет раздуть рыночную стоимость компании и затем продать её. Я же на своём предприятии являюсь единоличным собственником.
Есть такой принцип: «Заработай и расходуй». Да, мне нужен кредит. Но возьму я его столько, чтобы максимум 30% прибыли направлялось на его погашение.
– Недавно в одном из интервью Вы сказали о том, что намерены для продвижения в Дагестане вашей продукции использовать сеть дистрибьюторов. А локализовать само производство мебели здесь не хотели бы?
– Нет. Дагестанский потребительский рынок пока не развит настолько, чтобы можно было организовывать здесь отдельное производство.
– Какую долю рынка занимает Ваша фирма?
– В Москве для себя мы определили долю в 18% всех продаж отечественной кухонной мебели. Мы позиционируем себя именно как российская мебельная компания. ]§[