[По-настоящему] Многое рассматривается в нашей обыденной жизни сквозь призму армии. Многие вещи становятся более понятны, а некоторые – так вообще близки. Многие давно и настойчиво призывают меня написать о футболе, и вот этот торжественный миг настал… В середине девяностых годов я в составе «весьма представительной делегации Дагестана» побывал на «сборах» в одном из уютных воинских заведений Дальнего Востока России. Точный адрес, номер и род войск назвать, естественно, «не имею права». Скажу лишь, что это, конечно, не какие-нибудь паркетно-придворные соединения, мимолётной экскурсией на которые так любят бахвалиться перед барышнями выпускники высших учебных заведений с военными кафедрами. Нет, это одно из тех мест, откуда наша страна и «диктует всему миру свою непреклонную ядерную волю».
В нашей части было очень много прапорщиков. И большинство прапоров рассекало воздух с обязательной красной повязкой «Дежурный». Дежурили по всему – по парку, по складу, по КПП, по территории, столовой и так далее. Отдельные солдаты утверждали, что своими глазами видели «дежурного по плоскости» и «дежурного по пространству». Не носил повязку только Товарищ Прапорщик, который преподавал Искусство Жить, да и то потому, что она была у него навечно набита на левом плече – красивая такая, готическим шрифтом золото по красному, «с виньеточками и желудями».
Смысл этого маскарада был в том, что «дежурные» имели право без очереди получать питание в офицерской столовой. Вернее, смысла не было никакого, потому что очередь из тех, кто вне очереди, выстраивалась много больше, чем очередь обычная, непривилегированная. Но – порядок есть порядок.
Эпизод случился как раз в столовой и как раз с участием двух дежурных прапорщиков. Один прапорщик беседовал по телефону, а второй – слушал, что говорит первый.
Ну, как беседовал? Беседа – это когда разговаривают, а прапор выступал сольно. Очевидно, он кого-то ругал на том конце провода. Ну, как ругал? Собственно, из печатного в его речи были только «я» и «тебя». Всё остальное было производным от всем известных слов, которые он варьировал по склонениям, спряжениям, наклонениям и отглагольным прилагательным. То есть на выходе у него получалось нечто вроде «……» Ладно, опустим…
А второй прапор слушал этот поток сознания. И по мере того, как первый с каждой минутой заходился во всевозрастающем экстазе, на лице второго рисовалось всё большее удивление. Наконец, к исходу пятой минуты, когда первый уже перешёл к львиному рыку и танцу с саблями, а плечи второго в недоумении достигли ушей, – он встал и произнёс бессмертное: «Сергей Иваныч! Я чё-то не пойму – чё ты с ним церемонишься? Дай-ка трубку – я ему сейчас вломлю ПО-НАСТОЯЩЕМУ!» Я всё понимаю – тяжёлые запредельные нагрузки, мучительные длинные турнирные дистанции, массовые травмы, невыплаты зарплат и премиальных. Но почему, когда люди смотрят матчи своих любимцев на экранах телевизоров страны, их не покидает непреодолимое желание в некоторых моментах вломить кумирам по-настоящему? Или это в нашем менталитете заложено? Не понимаю… ]§[