Принято считать, что искусство облагораживает. Мысль дельная — спорить нечего. Но облагородить, равно, как и осчастливить против воли реципиента не есть возможно. Эта нехитрая мысль подтверждается на каждом шагу.
Не так давно мы писали о безобразной давке во время церемонии гражданской панихиды, прощания горожан с Расулом Гамзатовым. По мрачной иронии судьбы ситуация практически повторилась 15-го ноября на спектакле «Незаконченный концерт», который также был посвящен памяти поэта. Ни для кого не будет новостью факт, что по большей части билеты на спектакли распространяются среди студентов и школьников. И делается это, как при совдепии, в добровольно-принудительном порядке, по разнарядке. То есть определенное количество билетов навязывается средним и высшим учебным заведениям. Не будем сейчас заострять внимание на том, каким образом и кем это делается. Поговорим о последствиях такого насильственного окультуривания.
На адрес нашей редакции пришло письмо от читателя, в котором юноша, присутствовавший на спектакле «Незаконченный концерт», возмущался рафинированным, чистейшим хамством большей части публики. Его, видимо, по молодости лет и по недостатку опыта шокировало то, что стало рутиной для большинства театральных завсегдатаев. В письме наш читатель негодует: «Как только погас свет – начался какой-то бедлам, поднялся дикий крик, свист, хохот».
Такая интерактивность театрального действа обусловлена, в первую очередь, насильственностью, принудиловкой. Если уж невозможно отвертеться от покупки билета, то за свои денежки надо оторваться по полной. Сделать это возможно только одним способом — через унижение актеров. Можно рассуждать о том, что профессионализм, высокий уровень актерского мастерства, позволяет подчинить и утихомирить любого зрителя, очаровать его, податливого, увлечь. И если в твой монолог не вслушиваются, то неча на зрителя пенять. Все это, безусловно, верно но только не в том случае, когда этот зритель приходит озлобленный денежными поборами, когда его загоняют в театр насильно. Он, униженный принуждением, в свою очередь, оскорбляет тех, кто находится в некоторой зависимости от него, то есть — людей на сцене.
Сделать это очень просто. Пренебрежением к их труду, к их дарованию и мастерству. Человек на сцене беззащитен, хотя бы в силу того, что он не имеет права сорвать спектакль, слезть с «котурнов», спуститься в зал и врезать оскорбителю от всей души и сердца. Но надо сказать, что 15-го, видимо, случился перебор, терпению актерскому пришел конец.
Надо упомянуть, сама форма спектакля, жесткая привязка к видеоряду (на экран проецировались кадры кинохроники) и музыкальному сопровождению требовали от актеров слаженности и синхронности. Сделать это в условиях всеобщего зрительского ора, перекричать звонки мобильников, не обратить внимание на перемещения по залу юношей в спортивных костюмах, унять за кулисами подступающую истерику — практически невозможно. И уж совершенно абсурдно ждать при таких исходных игры — настоящей, завораживающей, когда «над вымыслом слезами обольюсь».
Спектакль все-таки доиграли, уже, вероятно, на упрямстве, опасаясь подвести партнеров, но, когда включили свет и публика радостно ломанулась на выход, случилось непредвиденное. Человек, проработавший в театре 45 лет, заслуженная артистка РФ Людмила Леташова не стерпела надругательства над собой, над коллегами, а более всего — над памятью Расула Гамзатова. Она в спины уходящим заговорила об уважении к чужой работе, о трепете, с которым актеры относились к постановке именно «Незаконченного концерта», о том, как много поэма, написанная Гамзатовым в 27 лет, значила для самого поэта.
В беседе с корреспондентом «Черновика» Людмила Дмитриевна сказала, что некоторая ответственность за инцидент лежит и на театральной администрации, ведь, когда аналогичным образом разрезвилась публика на «Крутом маршруте» в «Современнике», Галина Волчек распорядилась остановить спектакль, защищая актерское достоинство.
Думается, есть в подобном радикальном решении рациональное зерно, но если согласиться, что Театр — это Храм, то приходится признать и то, что в храм идут по велению души, а не по принуждению. ]§[