Видит Бог — не хотелось! Совсем не интересны мне все эти концерты. Потому что заведомая халтура, способ по-быстрому гастрольно срубить деньгу в провинции. Но мужская часть редакции буквально на пинках выпроваживала меня на концерт Кати Лель. Особенно ярился Зубайру Зубайруев. Уж не знаю, какой у него интерес, но таким эмоциональным мы видим его только в день получки. «Много не выступай!» — вежливо отмел он мои возражения. А все остальные звонкими голосами скандировали: «Иди на Лель!» Во избежание более радикальной речевки я согласилась.
И пошла бы, тем более, кое-что интриговало. Если кто помнит, была такая команда «Звуки Му», и ее лидер Петр Мамонов в песне «Люляки баб» утверждал: «У каждой бабы есть свои люляки». А Катюха у нас кто? Баба, как ни крути, стало быть, и у нее эти самые «люляки» имеются. Поглядеть бы! Однако не судьба. Один раз прокинула Лель — не приехала, второй — продинамила. Говорят, что просто зал не собрали, не очень-то наши рвались на концерт. Потеряв всякую надежду, я утешилась словами: «Ну и Лель с ней».
В самом деле, какого черта журналисты гоняются за ними всеми? К чему эти эксклюзивные интервью с Глюкозами и Валериями? Ведь по большей части совершенно не интересно. Тупые вопросы, такие же ответы. Единственная радость — мы, дескать, первые и единственные, кто этот тупой вопрос задал. А еще — видели звезду живьем! И читатель как-то приосанивается. Приобщается посредством газеты к свету и блеску. Нужен вам свет, блеск и приобщение? Нет проблем! Расскажу одну эксклюзивную историю.
Жила-была в городе Львове девочка. Невысокая, курносенькая и, несмотря на хрупкую внешность, вполне железобетонная. То есть хорошо знала, что ей нужно. Правда, как этого достичь — еще не понимала. Характерец у нее был еще тот! Не сахар. Говорю, поскольку знала ее лично. Не подруги, правда, но хорошие знакомые. У львовской музыкальной тусовки она интереса не вызывала. Мы звали ее Ложечкой за невысокий рост и созвучно фамилии. А мама ейная звала ее Русланой. Русланой Лыжичко.
Впоследствии, как все знают, эта Руслана взвилась круче пушкинского одноименного героя, ухватив «Евровидение» за черноморовскую бороду. Но это было потом. А тогда, в начале 90-х, никто ее всерьез не принимал. В Киеве царили «ВВ», «Коллежский асессор» и «Раббота ХО». Во Львове бесновались «Братья Гадюкины», «Плач Иеремии» и проклевывался «Океан Эльзы». Ну а между Киевом и Львовом созревал «Грин Грей», радующий маргиналов клипами с ухоженной коноплей. И на таком пестром фоне, а также на фоне украинских эстрадных див со всеми их малоросскими бюстами и ногами Руслана смотрелась сиротинкой. Но недолго. Помогли удачный муж, которого иначе как по фамилии Ксенофонтов никто и не называл, да «Клуб любителей чая». «Чайники» были средненькой командой. Причем музыканты хорошие, просто без узнаваемого лица. Вот Руслана и дала им свое. А Ксенофонтов заделался продюсером. И все это стало называться проектом «Руслана и «Клуб любителей чая». Развешанные по Львову афишки интриговали, поскольку «проект» звучит значительнее, да и две самостоятельные единицы, то есть певица и команда, объединенные, но не слившиеся, предполагали полифонию. Прозвучит цинично, но умница Руслана холодно и сознательно использовала «Клуб» в качестве трамплина. Да и они ее тоже, как признавались в приватных беседах. Для пущей раскрутки. Заставить слушателей запомнить свое имя, а потом оторваться и ни одной сволочи не объяснять, кто ты такой. И Руслане выгодно, и «чайникам» хорошо. Но одной это очень даже удалось, другим — нет.
Потому что Руслана, как уже поминалось, была умницей. Не стала рваться в Москву, и в Киев не стала. А наоборот, пошла в народы. В карпатские села к тамошним мелким народностям лэмкам и бойкам. Не обошла вниманием и загаженный Олесьский замок близ Львова. Проект «Замки Украины» привлек внимание серьезных людей, и они его поддержали как шибко патриотический.
Украина, напомним, тогда находилась в глубокой… этой самой. И оттуда пыжилась и боролась с Россией, доказывая, что и рушники у них цветастее и чернобыльская клубничка покрупнее российской будет. Так что на этой волне проект прокатил за милую душу. Не помешало Руслане даже пятно на биографии. Мама-то у нее не совсем чтобы украинка, а на Львовщине относятся к «москалям» известно как. Но вопли вислоусых «незалэжников» и национал-патриотов, что «москалька» злостно уродует их культурное наследие, привнося туда чуждые влияния, никто не услышал. Благо, девушка была, как и большинство львовян, вполне двуязычная и с селянами карпатскими «розмовляла на вышуканной украиньской мове». И они ее залюбили как родную, потому что после Сергея Параджанова ими уже давно никто не интересовался.
А когда в 1996 году она влегкую взяла гран-при на «Славянском базаре» — вся Украина радостно встала на уши. Немногочисленные оставшиеся на Западной Украине русские любили ее за то, что «наша», украинцы — за то же самое. Традиционалисты за то, что привезла на «Славянский базар» народную песню «Ой, летели дики гуси», музыкальный андеграунд за вплетенные в композицию джазовые навороты. А сценический образ был вообще отпадный! Удалось девушке усидеть на двух стульях. Распущенные волосы, перехваченные ремешком на лбу, длинный свободный балахон. Не то Русь периода язычества, та, где водились Купавы, Берендеи и Лель — русский Орфей, не то просто отвязная хипповая герла.
Так Руслана надыбала золотую жилу и стала ее разрабатывать. Не ошиблась курносая в выборе. Результат — победа на «Евровидении».
Если вы уже решили для себя, что все эти воспоминания о днях минувших — попытка зарисоваться, скажу, что не без этого, конечно, чего врать. Приятно рассказать о близком знакомстве со знаменитостью, дескать, на коленях качал и в дом был вхож. Но помимо этого есть еще один повод. Вот какой.
Если известна методика, а рассмотрев историю успеха отдельно взятой Русланы, ее очень просто вычислить, то, может быть, стоит чем-то разжиться? Я не говорю о тупом копировании, но ведь и у нас есть горы. И своеобычная культура. Есть и цепкие честолюбивые барышни с хорошими голосами. Но в результате соединения всего этого добра получается косорылая продукция. Либо это сладенькие девочки с их лирическими песенками, одинаково безликие. Либо иная крайность — исполнительницы национальных песен. С открытыми пузяками и кафешантанными ужимками, никакого отношения не имеющие к культуре Кавказа. Об этом много писалось и говорилось, но и те и другие продолжают плодиться. Видимо, не нашлось покуда человека, который не торопится срубить «бабло», человека со вкусом и памятью. Он бы сообразил, что есть прекрасный образ, который легко обыграть. Кстати, напомним, что такой ход принес успех молодым модельерам школы Анны Джетере. В 2003 году коллекция «Парту Патима» поразила Сочи и вышла в финал «Русского силуэта».
Легендарная воительница Парту Патима — нежная и сильная, насквозь наша и в то же время отсылающая к античным амазонкам. Где-то около 15-20% этники, остальное — умелая стилизация, плюс хороший голос, плюс то, чем в изобилии располагает Дагестан. Ландшафты и прочие живописности, степи, по которым можно мчаться на ахалтекинце, танцы и ритуалы, экзотические для той же Европы. Для клипов — достаточно, как было достаточно Руслане Карпат, трембит и гуцулов с топориками. Может, это окажется неплохой идеей, и найдется чем удивить музыкальный мир? И еще одно.
Национальное самосознание и национальная гордость — вещи хрупкие. Их нужно подпитывать. Лучше всего действует победа, пусть локальная. Скажем, самый-самый Гамзатов или качественный коньяк. Если этого нет, то место предмета национальной гордости занимают страшненькие вещи. Кто не помнит дурацкую постсовковую гордость нищей страны за русскую мафию, напугавшую всю Америку? Кому не знакомо чувство глубокого удовлетворения при упоминании в новостях о дагестанских группировках в Москве? Ай да наши, ай да молодцы! Правильно, если не умеем создать что-нибудь ценное, так хоть уроем всех не по-детски! Философия быдла, беременного ненавистью к чужому благополучию, мировоззрение холопа, гадящего в захваченной барской усадьбе. Стыдно и гадко. Полная, извините за выражение, «Джага-Джага». ]§[
- 20 просмотров