«Мы, участники «Круглого стола», считаем…» Именно так предполагалось начать текст меморандума по итогам собрания представителей политических партий, правоохранительных структур, комитетов, управлений, редакций газет и широкой общественности, которое состоялось в конференц-зале Союза журналистов 31 мая 2004 года. Но ничего не вышло. Термин «экстремизм» оказался слишком сложным. В результате полуторачасового обсуждения сложились три совершенно различных его определения. Причем ни одно из них не совпало с определением, предложенным в проекте Федерального Закона «О борьбе с экстремистской деятельностью».
В проекте Федерального закона записано: «Экстремизм — это признание допустимости, возможности и желательности применения насилия либо совершения иных общественно опасных деяний в целях достижения политической власти, нарушения прав и свобод человека и гражданина, незаконного изменения конституционного строя, нарушения суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, а равно наделения незаконными преимуществами либо подавления лиц (групп населения) по признаку (признакам) расы, национальности, языка, отношения к религии или убеждениям».
Собранием было признано, что данное определение громоздко и во многом дублирует существующие нормы УК и КоАП. С другой стороны, если кто-то просто допускает «возможность или желательность» противоправных действий, это еще не означает, что он уже их совершил. Но, по новому закону, он может быть задержан и осужден по статье за экстремизм.
В результате последующей дискуссии были выделены следующие мнения по поводу того, что такое «экстремизм».
1. Нет никакой необходимости вводить дополнительное понятие «экстремизм» и дополнительный закон по нему. Существующие законы вполне достаточны и охватывают весь комплекс возможных правонарушений. Надо только добиваться, чтобы эти законы четко работали.
2. Экстремизм — термин, специально введенный госструктурами в качестве инструмента борьбы с неугодными. Неопределенность и расплывчатость понятия позволяет задерживать любого неугодного гражданина по статье «экстремизм».
Приверженцев первой и второй версии было примерно одинаковое количество. Вместе они составили большинство собрания. Меньшая часть согласилась с вариантом, подготовленным оргкомитетом.
3. Экстремизм — это применение насилия или угроза применения насилия на основе убеждений или для приведения к определенному убеждению.
Оргкомитет полагал, что правонарушения, связанные с применением насилия или угрозой его применения в вопросах, связанных с убеждениями, следует выделить особо, т.к. они отличаются от правонарушений, связанных с посягательством на собственность. Они более опасны, ибо создают основу организаций, бездумно подчиняющихся непререкаемому центру. Организованная, натасканная и озлобленная группа страшнее любого оружия, в том числе и оружия массового поражения. Здесь масса уже поражена, заражена, и это заражение распространяется как раковая опухоль.
Оргкомитет полагал, что экстремизм, определенный как насилие или угроза применения насилия на основе убеждения или с целью приведения к требуемому убеждению, легко объясняет существующие разновидности экстремизма, такие как национальный, религиозный, классовый. Последняя разновидность экстремизма, классовая, оказалась самой страшной, поставившей человечество на грань самоуничтожения в ХХ веке. III-й Интернационал и Коминтерн были крупнейшими международными центрами экстремизма, основным оружием которых был террор, вначале против народов Российской империи, а затем против народов всего мира. Социализм-коммунизм ставил задачей победу в мировом масштабе и привел к уничтожению миллионов людей по выдуманному классовому принципу. Ликвидация капиталистов, казачества, кулаков, собственников всех видов, выделенных в отдельные классы, — яркий тому пример.
В борьбе против угрозы коммунизма считалось правомерным применение любых средств, в том числе и организация сопротивления на основе этнической и религиозной идеологий. Ошибочность этого подхода выявилась сразу после распада СССР. Взамен единой проблемы коммунизма мир получил множество мелких проблем, названных этническим и религиозным экстремизмами.
История возникновения экстремизма уходит корнями в глубокую древность. Объединение людей и различение «свой-чужой» происходило вначале на уровне семьи, потом — рода, потом — племени, нации, общей религии и, наконец, класса. Причем на каждом новом этапе пережитки предыдущей системы считались экстремистскими. И на каждом этапе под защитой закона находились только свои (представители своего рода, племени, нации, религии), чужие были вне закона как неполноценные люди.
Сегодня мы на переходе на новый уровень, где каждый есть человек и каждый защищается законом независимо от его рода-племени, национальности, вероисповедания или социального статуса. Каждый, кто признает такие же права за другими. Этот переход идет при активном сопротивлении всех предыдущих уровней, что наиболее остро проявляется на Северном Кавказе.
К сожалению, все время, отпущенное на «Круглый стол», было потрачено на бесплодные попытки получить определение экстремизма, с которым бы согласились все. В этом оргкомитет видит свою ошибку. Слишком много было людей, которые просто хотели высказать свое наболевшее, независимо от того, по теме оно или нет. С другой стороны, определилась проблема с формальной логикой: участники не желали ей подчиняться. Тезисы типа «Нельзя переходить к вопросу о корнях экстремизма или об экстремизме наших госструктур, не получив вначале четкое определение экстремизма» — не находили понимания.
Тем не менее большинство собравшихся пришло к выводу о необходимости систематического проведения «Круглых столов» именно в таком формате, т.е. с четким регламентом, жестким ведущим, нацеленных на прояснение смысла терминов и понятий, которые у всех на слуху, но, как часто это оказывается, совершенно никому не понятны. ]§[
- 2 просмотра