После взятия Гуниба и пленения Шамиля, Дагестан, казалось, успокоился. Народ устал, изголодался и по-видимому жаждал мира. Однако эта "гора языков", колыбель воинственнейшего и свободолюбивого народа, хранила в себе еще много горючего материала для мятежного пожара. Как ни велики были жертвы, принесенные Россией для Кавказской войны, но до полного умиротворения Дагестана было еще далеко. Дикий край этот, начиная с XVII столетия служил главным очагом заговоров и воинственных предприятий горцев.
Такой народ разорением нескольких десятков аулов и даже пленением Шамиля нельзя было привести к полной покорности. Здесь необходима была русская колонизация, насаждение гражданственности, а пока, что, сосредоточение значительных сил в центре края.
Вспышки в 1866 году в южном Дагестане, в Табасарани, а в 1871 году "в горах", в Ункратле, однако, показывали, что, при случае, пламя может вновь разгореться. Наступил 1877 год, и вскоре открылась вторая Восточная война..
Первые волнения обнаружились в Чечне, а оттуда перебросились в Дагестан, сначала в Гумбетовском и Дидоевском обществах, а потом и по всей области.
Главные зачинщики движения в Гумбетовском обществе оказались жители Артмуха и Дануха; оба эти аула были уничтожены..
Наиболее укрепленным аулом оказался Асахо, сюда 16-го июня и пододвинулась колонна Накашидзе, в распоряжение которого пришли из Кахетии две роты Тифлисского местного полка, Сигнахская и Телавская местные команды и пять сотен милиции.
В течение двух дней, артиллерия и батальоны осыпали снарядами и пулями асаховские завалы и башни. Асахоевцы не выдержали свинцового дождя, вышли из аула и просили пощады. Только на крыше одной большой сакли мелькали несколько человек в белых чалмах и красных плащах. Здесь заперлись тридцать семейств, не желавших положить оружия. На предложение сдаться или по крайней мере выпустить женщин и детей послышались восклицания: "наш дом — наша могила, наши семейства должны погибнуть с нами". Целый день длилась осада баррикадированного здания, женщины наравне с мужчинами принимали участие в защите и, выбегая на крышу, бросали каменья в охотников. Наконец ожесточенные милиционеры обложили саклю горючим материалом и подожгли. Когда затрещал огонь и пламя еще робко начало облизывать стены, опять стали убеждать осажденных сдаться. Вместо ответа раздались выстрелы. Некоторые выбегали из дома с кинжалами в руках и бросались на милиционеров, но тут же и погибали. Пламя страшного костра поднималось все выше и выше, губительный, едкий дым душил защитников сакли... Вскоре рухнула крыша и погребла несчастных фанатиков.
В большом ауле Гунибского округа Согратле, собрались на совет дагестанские муллы и решили развернуть зеленое знамя. Имамом был избран Хаджи-Магомет, сын всеми почитаемого столетнего старика Абдурахмана-Хаджи.
В южном Дагестане во главе возмутившихся стали: сын бывшего правителя Кайтага, генерала Джамал-бека — Мехти Уцмиев, потомок кюринских ханов Магомет-Али и наиб Кази-Ахмет-бек.
Открыто восстали жители села Согратль, общества Тлессерух, Карах, Тилитль, Гидатль, Кородо и Куяда. 8 сентября вспыхнул бунт в Казикумухском округе, в местности, отличавшейся сравнительною преданностью нам даже в [177] шамилевский период. Начальник Кумухского округа, старый кавказец, полковник Чембер приказал наибу штабс-капитану Фатали-беку отправиться с милицией усмирять Согратль; наиб собрал ополчение, но с тем, чтобы пристать к мятежникам...
Кумухские события возбуждающе подействовала на дагестанцев, им казалось море по колено, поднялись общества Цудахар, Куппа, Даргинский (акуша) округ и наконец волнение распространилось по всему южному Дагестану.
Джафар Казикумухский и Мехти-бек-Уцмиев собрали в Янги-Кенте около 4 тыс. возмутившихся. Над всем селением господствовал громадный укрепленный замок Мехти-бека. После горячего обстреливания 4-го октября аул был занять, но замок еще держался. На предложение сдаться получен был отказ. Здание это окружили со всех сторон, и. наши охотники пытались поджечь его, но меткие выстрелы засевших там трехсот горцев заставили отказаться от этой мысли. Ночью оставшиеся в живых защитники замка решились прорваться через нашу цепь, но принуждены были вернуться.
Аул пылал. Освещенный заревом пожара, замок был ясно виден, и наша артиллерия снова возобновила огонь. С треском и грохотом рушились одна за другой постройки укрепления, но защитники его не сдавались; по-прежнему на крыше развевался черный значок, как-бы предупреждавший об отчаянной решимости мятежников умереть под грудами развалин своего убежища.
С 4-го на 5-е ноября, фанатики напали на Кутиши, где стояли три сотни 4-го конно-иррегулярного полка 8. Подполковник Мамолов, с сотенными командирами и ста преданными нам всадниками, заперся в башне. Остальные разбежались или перешли на сторону возмутившихся. 5-го октября осажденных в башне выручили. В наказание кутишинцам, их хлеб, стоявший в стогах, и одна треть аула, преданы были огню.
Для окончательного погашения бунта нужно было двинуться в глубь гор; но двинуться с более значительными силами. Наконец, подошли подкрепления, и 11 октября в Лавашах, под командой начальника 21-ой пехотной дивизии, генерал-лейтенанта Петрова, сосредоточился отряд в 9 батальонов, 16 орудий и 10-ти сотен кавалерии. К войскам прибыл и командующий войсками Дагестанской области, генерал-адъютант князь Меликов.
18-го октября отряд выступил к упорно-мятежному Цудахару. 19-го октября войска его штурмовали, а на другой день аул был до основания разорен.
Главные зачинщики восстания собрались в Согратль, куда из Кумуха вела только вьючная тропа; приходилось разделывать колесный путь, и отряд мог придвинуться к сборищу упорных дагестанцев лишь 31-го октября. Согратлинцы воспользовались старыми не разрушенными укреплениями и умело приспособили их к обороне. 2-го ноября гранаты и пули засыпали Согратль. Один из самых кровавых эпизодов восстания разыгрался при взятии передовой башни.
К десяти часам вечера бой у башни, продолжавшийся непрерывно с четырех часов пополудни, начал стихать; огромная куча камней, засыпав подвал, образовала печальный памятник воинственным сынам Дагестана, ослепленным фанатизмом, но достойным глубокого сожаления и удивления их беззаветной отваге.
Утром 4-го ноября согратлинцы прекратили сопротивление. Немедленно приказано было выдать семейство полковника Чембер и всех главных возмутителей. Требование было исполнено.
10-го ноября Дагестанский отряд стянулся в лагерь Гудул-Майдан близ Гуниба, здесь уже стоял генерал Смекалов с новым вспомогательным отрядом, пришедшим из Терской области.
Теперь уже подкрепления были излишни, Дагестан притих.
Автор: Кривенко Василий. На фото сожженный и разрушенный аул Согратль.
- 433 просмотра