[ Политика в интерьере гор: исторические этюды. Этюд первый – Саид Амиров ]

Россия после развала СССР никогда не станет такой же великой. Но она ещё и не настолько слаба, чтобы не суметь сохранить многонациональность и многосубъектность, как главный стержень государственного устройства. В этом главная её политическая фишка как правопреемницы СССР. И здесь Северный Кавказ в роли первой скрипки: порвутся струны – сфальшивит весь оркестр. А струны уже натянуты до предела. И в этих колоссальных усилиях не обойтись без «российского кавказца», которого отшлифовала и приручила Российская империя, а затем и советская. Пора прекратить в публичном пространстве тиражирование кавказских страшилок: «неразвитое гражданское общество» «клановая система», «низкая стадия общественного развития» и т. д. Всё у нас, как во всей России. Только вот стреляют! Поэтому политика в интерьере гор имеет свою специфику. Как известно, её делают конкретные люди, и в политической элите Северного Кавказа были и есть яркие, самодостаточные и масштабные личности, чьи имена непременно войдут в новейшую историю Кавказа. Большинство их связано ещё с советской номенклатурой, к которой принадлежат в том числе и персонажи эпохи постперестроечного политического хаоса. Это они, названные столичными экспертами «региональными баронами», спасли ельцинскую Россию от развала. В их числе бывший глава Дагестана Магомедали Магомедов, личность неоднозначная, но, безусловно, масштабная. Глава КБР Валерий Коков, Галазов, глава Северной Осетии, были самодостаточными политиками. С трудом представляю их в роли «мальчиков для битья» на федеральной площадке. Они вошли в историю политическими тяжеловесами, да и плацдарм им достался непересечённой местности «эпохи перемен».

Сегодня к власти пришла другая элита. Изменились условия и поле их деятельности. Вместо этнолокальных особенностей им предложена административная унификация, работать в этой системе трудно, но необходимо. Кто и как к ней приспособится, впишется в вертикаль с сохранением относительной самостоятельности, тот и откроет самостоятельную страницу в Книге истории. Остальным в ней уготована роль политической массовки. В попытке проследить кавказские историко-политические коллизии и действующих в них персонажей родилась идея телевизионного цикла «Политика в интерьере гор: исторические этюды». Совершенно неожиданно для меня первым героем цикла стал мэр Махачкалы Саид Джапарович Амиров.

 Вообще, сегодня на Северном Кавказе среди действующей ныне элиты я вижу только три самостоятельные, харизматичные фигуры. Это Рамзан Кадыров, который сумел заставить считаться с собой Кремль и за годы президентства «перевербовал» на свою сторону многих бывших противников. Фигура противоречивая, может быть, эксклюзивная только в чеченском интерьере, но политически фактурна и дееспособна. Глава Ингушетии Юнус-бек Евкуров, не обладающий политическими навыками, но по природному инстинкту лидера сделавший ставку на общественные силы и умонастроения. Тем самым завоевал высокий рейтинг общественного доверия не только в России, но был признан Советом Европы как самый открытый президент. Главная его сила – в искренности, которой безоговорочно веришь. За два дня до подрыва его президентского кортежа в интервью «Российской газете» он сказал: «Молю Всевышнего дать мне твёрдость противостояния тем соблазнам, которые встречаются на моём пути», и добавил: «Мой враг – коррупция». В этой фразе не было фальши и намеренного пафоса. Какие политические дивиденды принесут ему эти качества, ещё предстоит узнать. И наконец, Саид Амиров – политический тяжеловес, начавший карьеру ещё в советской формации. Он самостоятельно выстроил собственную нишу на политическом олимпе республики, разрушить которую уже не удастся никому. 

 «Если ты не будешь заниматься политикой, политика займётся тобой», – этот классический английский афоризм особенно подходит биографии Саида Амирова. Он всегда тянулся к самостоятельности, поэтому в советский период вместо карьеры партийного работника выбрал хозяйственную сферу, хотя, думаю, так же успешно утвердился бы и в партийной.

Потом его будут обвинять в излишних политических амбициях. Дескать, рвётся в политику…. Амиров не рвётся, она сама настигает его. Может ли мэр столицы такой сложной многослойной республики быть вне политики? Наверное, поэтому о нём с дружеским пониманием и солидарностью говорит Ю. М. Лужков, который сам больше чем хозяйственник и администратор. Махачкала в некотором смысле сродни Москве. Она не просто столица республики. Здесь политический центр северокавказского региона. Не в Ростове, как считает федеральный центр, и не в Ставрополе, а именно в Махачкале. Что здесь сконструируют, то дальше по Кавказу и реализуют. И плохое, и хорошее.

Есть политиканство, а есть политика. Она генетически в Амирове в силу его пассионарности, когда человеку энергии даётся больше, чем нужно для обывательского существования. Вот только одно из последних его административных усилий. Для Махачкалы в 2010 году будет выделено дополнительно 454 млн рублей из федерального бюджета по проекту «Новые дороги городов Единой России». Махачкала вышла в число 32-х городов, получивших финансовую поддержку на ремонт дорог. Какая же за этим стоит проделанная мэром работа! Ведь все знают, как труден путь к бюджетному пирогу. Можно сколько угодно по этому злословить, пойдут ли эти деньги на дорогу? Думаю, уж Амиров за этим проследит, для чего же он публично озвучил все объекты предполагаемого ремонта. Тут обществу и карты в руки. По моим наблюдениям, глава города открыт для критики. Здравая логика показывает, что он, так же как и другие горожане, заинтересован в том, чтобы Махачкала соответствовала званию столицы. В рамках статьи я оставлю за кадром успехи и провалы, конкретные проекты и несбывшие задумки столичной администрации. Обо всём мы будем говорить в фильме. Здесь же хочу изложить концептуальное видение фигуры Саида Амирова, потому что через его биографию можно проследить новейшую историю Дагестана. Ко всем её ключевым этапам он имел самое прямое отношение. Дагестан не любит слабых, он перешагивает через них, брезгливо выбрасывая из своей истории. Не судить, а понимать – задача исследователя. Мне кажется, образ Амирова слишком демонизирован. Сколько мифов вокруг его имени. Для публичного человека – это удача. Чтобы быть на слуху, нанимают пиарщиков, устраивают специальные акции. Саиду Джапаровичу они не понадобились. Жизнь сама окунула в бурный поток событий, и он выплыл сам и вытащил других. Слова «решительность» и «политическая воля» – самые частые в его лексиконе. Его образ не укладывается в жанр парадного портрета. Слишком неоднозначен. Фигура не статичная, он – в постоянном движении. В политическом театре он, скорее, режиссер-постановщик, но не актёр. Если представить его в других предлагаемых обстоятельствах, в другую эпоху, то чьё место занял бы Амиров – Шамиля или одного из его наибов?  

Во взаимоотношениях с республиканской властью он, скорее, союзник, чем конкурент. К тому же союзник очень благодарный. Его упрекают в излишней требовательности к проблемам города, но ведь такой амбициозный проект, как «Лазурный берег», – гиперимиджевый для всей республики. Равно как и другие его столичные планы.

Политика и без того – «искусство невозможного», а на Северном Кавказе это умение в кубе. Саид Амиров сполна овладел этим искусством. Врагов у него много, союзник один – он сам! Не любит славословия, за туманом фраз легко скрыть бездействие. Не терпит пассивности. Не боится ошибок, от которых ни один политик не застрахован. Осторожность, доходящая до абсурда, раздражает его. В его фигуре угадывается типичный портрет горца, каким описывали его со времен Кавказской войны: сочетание добродетели и пороков, храбрость в бою, верность данному слову, беспощадность к врагу. И ещё – умеренность в быту и преданность родовому очагу. О личной жизни он говорит неохотно, считая её второстепенной по отношению к официальной части. Но, будучи у него в гостях, я увидела дом горца, крепко стоящего на ногах. Аскетичная обстановка, без помпезных излишеств. Жена сама ухаживает за столом. Угощение из блюд национальной кухни. Всё вкусно и просто. Я наблюдаю в этой женщине тихое достоинство и думаю, как пережила она все 15 покушений. Ведь для неё он не мэр Амиров, а отец её детей, часть её жизни. За теплым домашним ужином я открыла ещё одну черту Саида Джапаровича – доверчивость. Да! Эта глыба, ведущая ежечасную борьбу с собой за право полноценно жить, чей дух спрессован для активных действий, бывает доверчив. Но не завидую тому, кто обманул его доверие! Больше всего поразила меня креативность мэра Амирова, его стратегическое видение ситуации и особое политическое чутьё, позволяющее ему определять полезность того или иного проекта для жизни города. По крайней мере, «Кавказский Дом», как федеральная общественная организация, наметил для реализации вместе с городскими властями несколько очень важных для республики идеологических проектов. Есть среди них акции российского масштаба. Скоро о них узнает республика.

   Для чего делюсь этими несколько хаотичными набросками к портрету человека, которого знают все и никто не знает до конца? Чтобы ни говорили о нём, бесспорно одно: Саид Джапарович Амиров – личность сильная, яркая и действенная. Поэтому захотелось ввести его фигуру в галерею персонажей, через которых такое мрачное и обезличенное слово «Кавказ» обретёт конкретное личностное очертание. Не варяги нужны региону, а собственные сильные политики. Они есть. И о них нужно рассказывать. Для этого и начинаем цикл «Политика в интерьере гор».