[ Козак «машет шашкой» в пустоту? ]

Новые назначенцы во время первой же операции без труда уничтожили того, кто был объявлен главным дагестанским террористом, – Расула Макашарипова.

 

Однако в конце этой же недели вместо того, чтобы одобрить решительные действия Магомедовых, полпред президента РФ в ЮФО Дмитрий Козак опубликовал «Справку об обстановке в Республике Дагестан и мерах по её стабилизации», где заявил, что накопление нерешённых проблем в Дагестане «в настоящее время приближается к критическому уровню», за которым следует «неуправляемое развитие событий», вплоть до «распада республики». Что в действительности происходит в Дагестане?

 

За ответом на этот вопрос «Дело» обратилось к экспертам, находящимся как в столице РФ, так и непосредственно в горячей точке.

 

Хаджимурад Камалов, главный редактор независимого дагестанского еженедельника «Черновик»:

 

– Исходя из последних событий в Дагестане, нельзя сказать, что власть беспомощна перед террористами: усилия Министерства внутренних дел это демонстрируют. Но милиция общественной безопасности и меры, которыми она старается повлиять на ситуацию, неэффективны: тут должны были бы действовать специализированные подразделения. Наша милиция не готова превентивно предотвращать теракты, а каждое официальное заявление на уровне министерства – мол, давайте-ка усилим контртеррористическую деятельность – всегда оборачивается неким ограничением свобод граждан на перемещение и ущемлением других основных прав. А то, что ситуация в Дагестане при этом постоянно обостряется, уже стало очевидно всему миру.

 

 

– Факторов очень много. Но власти делают акцент не на те, которые реально влияют на ситуацию. Чаще всего российской общественности подносится, как самый опасный фактор, соседство с Чечней и распространение экстремизма, терроризма и сепаратизма. На самом же деле (мы специально проводили исследование и опрашивали разнопредставленные срезы нашего общества и разные фокус-группы) на первом месте – сильная социальная расслоённость по имущественному признаку внутри дагестанского сообщества. Второй фактор – чрезвычайно высокая концентрация власти и постоянно ширящаяся область правоприменения, увеличение властных функций у предприятий, которым, по законодательству РФ, это не должно было бы быть присуще. Связан с первыми двумя и третий фактор – коррупция, столь же ширящаяся. И только лишь четвёртое место в этом списке опасностей занимает соседство с Чечнёй. И потому что российская власть не может устранить первые три фактора дестабилизации, она выводит на первый план четвёртый.

 

Питательную среду для дальнейшего обострения всех факторов дестабилизации составляет «правонеприменение» российского законодательства. В Дагестане российские законы не работают, они выворачиваются наизнанку. И поэтому здесь всё больше приобретают влияние нормы адатов – народных традиций: они больше регулируют здесь какие-то законодательные основы. Но беспокоит то, что ещё чаще в последнее время эффективно начали себя рекомендовать шариатские нормы. И приверженцев шариатского законодательства от пятницы к пятнице становится больше! Это уже не педагогически запущенные ребята начала 90-х, а люди вполне сознательные, с хорошим светским образованием. Сегодня это те, кто де-факто признает, что эволюция по буржуазно-демократическому руслу, нормальное построение капиталистического общества здесь, в Дагестане, не срабатывают, а значит, должен сработать шариат. Вот эти настроения всё более и более укрепляются. И если это продолжится с той же скоростью, то к 2008 – 2010 годам события, схожие с чеченскими, только гипертрофированные, у нас будут неминуемы.

Есть и ещё один фактор дестабилизации – соседство наших земляков-дагестанцев на территории Азербайджана, которые оказались дезинкрессированными, дезинтегрированными со своими соплеменниками. И там тоже очень благодатная почва для развития вышеперечисленных процессов.

 

 

– Нет, я так не думаю. Дело в другом. Профанация образования, длящаяся уже 15 лет, – вот ключевая проблема. У нас любой государственный чиновник очень плохо представляет даже основы российского законодательства – из законов он выбирает такие регламентирующие нормы, которые позволяют принимать диаметрально противоречащие федеральным законам инструкции, выворачивающие всё наизнанку. Сегодня, прошу прощения, недоумки и полудурки занимают у нас 85 % госпостов с исключительной целью – торговать властными полномочиями. В этой сфере практически не найти ни судимых, ни задержанных за противоправную деятельность, за уголовные преступления – все откупаются деньгами. У нас 97 тысяч студентов, 15 тысяч выпускников в год – для них нет рабочих мест потому, что устраиваются на работу здесь исключительно за взятки. И именно концентрация власти и коррупция не дают распространяться федеральному законодательству.

 

 

– Нет. Официальная дагестанская оппозиция всё ещё ждёт от федерального центра решительных, но конструктивных мер. Но все используемые федеральной властью каналы коммуникации (это и условно независимые здесь федеральные структуры – МВД, ФСБ и Совет Безопасности – и местные министерства, и все СМИ), по сути, являются дезинформаторами. Федеральный центр не имеет полного представления о реальной напряжённости в республике. Мне кажется, что сейчас Дмитрий Козак неожиданно для себя ощутил эту напряжённость. Но как быстро повлиять на ситуацию, он не знает. Тут либо шашкой нужно махать, либо уходить в более спокойный округ...

 

Надеюсь, федеральный центр готов до июня 2006 года, когда истекут законные полномочия нашего Председателя Госсовета, представить нам президента республики. Это будет, наверное, половинчатое решение – на 55 % правильное. Оставшиеся 45 % – это необходимость обязательно поменять правительство, ужать весь разросшийся госаппарат, принять совсем иную экономическую и социальную доктрины. И вот над этим комплексом мер, над программным подходом я не вижу, чтобы работали Козак или какие-то другие специалисты.

Что касается оценки ситуации Козаком, то во многом она правильная, но в целом у нас очень дифференцированное и неоднородное сообщество – концентрация напряжённости везде разная. Боюсь, что не 7 % готовы «применять оружие», не 8 % «захватывать здания». В приграничье те же показатели могут быть равны 9 % и 10 %, в горах достигать 14 % и 15 % соответственно. В этих зонах существует уже сложившийся стихийный рынок земли, какие-то свои архаичные формы хозяйствования. И если туда сейчас придут наводить порядок новый президент и какие-то непонятные структуры, то эти люди действительно возьмут в руки оружие. Мне кажется, необходимо более глубокое комплексное исследование геополитической, геоэкономической ситуации сегодняшнего Дагестана, которая, если ею не заниматься, наверное, обернётся катастрофой в 2008 – 2010 гг.

 

До этого момента, даже если будут 10 – 15 взрывов в неделю, Кремль всё равно никак не отреагирует. Вернее, отреагирует разовой чисткой в министерствах.

Необходимы масштаб и концентрация событий одновременно: как в 1999 году, когда бандформирования вошли в Дагестан, или как может быть, если население не просто попытается, а захватит власть в республике – вот только тогда возможно существенное изменение нынешних порядков. Во всяком случае, до июня 2006 года здесь вообще никаких изменений, на мой взгляд, не произойдёт...