18 октября в Агентстве «Медиафакт» прошёл круглый стол, за которым представители дагестанских отделений политических партий, общественных объединений, а также средств массовой информации обсудили проблему: «Коррупция в Дагестане и антикоррупционные механизмы». На встречу пришли представители КПРФ, «Патриотов России», «Правого дела» и «Яблока». Депутат НС РД от «Единой России» Марина Абрамкина не смогла прийти по объективной причине (находилась в служебной командировке), а «Справедливая Россия», несмотря на неоднократные приглашения, отказалась обсуждать вопросы коррупции… (Видеоверсию обсуждения вопросов борьбы с коррупцией, а также полный текст статьи вы можете увидеть на сайте www.chernovik.net.)
Обсуждение коррупции как явления, а также средств борьбы с нею, началось с опроса представителей партий: «Как вы понимаете коррупцию, и что ваша партия предлагает для борьбы с ней?».
Депутат НС РД от КПРФ Магомед Магомедов считает, что существующая в России политическая система сложилась на коррупции вследствие озвученных Чубайсом, Гайдаром и другими лозунга «Любые средства хороши для обогащения, и надо делать всё, чтобы не было возврата назад».
«Ваучеризация создала возможности для того, чтобы за бесценок всё государственное добро стало частной собственностью олигархов и чиновничества. То есть 5—10 % населения страны. С другой стороны, рабочие, военнослужащие, интеллигенция оказались с низшими, мелкими зарплатами... Что предлагает наша партия? У нас есть своя антикоррупционная программа. Основные стратегические производства и естественные монополии (газ, нефть) должны принадлежать государству, а значит, народу! А у нас именно на этих естественных монополиях выросли олигархи, продавая газ и нефть. Ни в какой стране такое миллиардное состояние за такой короткий период обрести невозможно. Мы предлагаем все доходы государственных чиновников декларировать и контролировать. Если есть доходы, имеющие признаки нетрудовых (приобретение дорогостоящего имущества и пр.), то необходимо начать расследование и выявить, как они появились. Именно мы говорим: если человек занимает государственную должность, его доходы нужно декларировать, чтобы знать, как они выросли. Порой самые богатые люди указывают мизерные доходы и оказываются беднее коммунистов. Это единороссы в том числе. Я свои доходы задекларировал и оказался богаче многих богатых людей».
Представитель Министерства юстиции Дагестана Анвар Халилов возразил коммунисту, сообщив, что уже длительное время все лица, занимающие государственные должности, отчитываются о своих доходах и доходах своей семьи. «Что касается достоверности этих сведений, то существует положение о порядке проверки сведений, где основанием проверки является достоверная информация, предоставляемая правоохранительными органами. Также руководящий орган политической партии вправе поставить вопрос, что тот или иной чиновник представил недостоверную информацию о своих доходах. Однако ни одного подобного заявления от партий ни в министерство юстиции, ни в президиум совета при президенте РД по противодействию коррупции, который контролирует доходы высших чиновников нашей республики, не поступало!»
Модератор встречи, Магомед Магомедов, предположил, что коммунисты могут и не знать о такой возможности контроля над доходами чиновников. Но коммунист гордо ответил, что «у нас не принято считать чужие деньги!», и пояснил, что такой постановкой вопроса он поднимает ОБЩУЮ проблему страны, а не говорит о каких-либо конкретных персонах. Представитель КПРФ перевёл тему контроля доходов на прозрачность и честность выборов: «Если будут нормальные выборы и народу дадут нормально избрать, тогда мы можем какую-то борьбу с коррупцией вести. Если выборы будут коррумпированы и пройдут так же, как выборы в НС РД, с фальсификацией и заранее известным результатом, если народ не будет чувствовать, что от него что-то зависит, тогда о борьбе с коррупцией нужно забыть».
Зам главного редактора газеты «Настоящее время» Руслан Гереев попросил у Магомедова уточнить механизм борьбы с коррупцией: «Вот что конкретно вы предлагаете делать? Расстрел ввести, запретить пользоваться финансами напрямую?» Но конкретный антикорупционный механизм у коммуниста был прочно связан только с выборами… («В первую очередь надо провести нормальные, прозрачные выборы. Народ если выберет власть, у этой власти народ и вправе спросить».)
Омар Бегов («Правое дело») предложил поставить вопрос о коррупции иначе: «Коррупция есть везде. И программы борьбы с коррупцией есть у каждой партии. Надо просто реализацией программ заниматься! Всё идёт с Москвы. Если бы Москва не начинала это, тут бы коррупции тоже не было. Там надо бороться с коррупцией. Должно быть всеобщее, всероссийское направление по борьбе с коррупцией. Что бы кого-то в Дагестане посадили за коррупцию, я не видел. А в Москве уже кое-кого там посадили: банкиров и прочих…»
Магомед Магомедов (КПРФ): «Должен быть широкий общественный контроль за всеми должностными лицами, без этого невозможно!»
Омар Бегов: «Народный контроль был раньше, при компартии. Боялись, что исключат из партии и снимут с работы. В «Единой России» или в других партиях с работы не снимут, да и из партии не исключат. Ну исключат из одной, пойдёт в другую! Так борьбу с коррупцией партия не может осуществлять…»
Руслан Греев снова попытался убедить собравшихся, что партия может быть инициатором конкретного антикоррупционного механизма, но Бегов возразил, что это возможно лишь в единичных случаях.
МагомедМагомедов (КПРФ): «Политическая партия может быть инициатором, если есть реальная конкуренция среди партий. А если одна партия будет довлеть над всеми своими силами, и она же будет диктовать, и она же будет вести борьбу с коррупцией, то нет»
Модератор: «Магомед Гасанович, Вы сейчас принижаете роль своей партии. Получается, что "Единая Россия" довлеет над вами?»
Коммунист Магомедов стал усердно возражать и вновь говорить о том, что власть фальсифицирует выборы и, следовательно, «если будут фальсифицированы выборы, по этой фальсификации будут избраны депутаты, эти же депутаты будут назначать чиновников, то тогда о какой борьбе с коррупцией можно говорить?»
В разговор вступил представитель ДРО ВОО «РСВА» Шамиль Хадулаев: «Все в Дагестане прекрасно знают, что на выборах, в основном в сельской местности, голосуют за коммунистическую партию. И каждый раз мы видим, что Махмудов (руководитель ДРО КПРФ — Прим. ред.) жалуется, что голоса КПРФ снова отобрали. Это ведь тоже коррупция в чистом виде. Почему ни разу за всё это время КПРФ не провела крупномасштабную акцию против воровства ваших голосов на выборах?
Магомед Магомедов (КПРФ): Мы проводили такие акции. Первого мая на площади.
Вопрос о понимании коррупции в его партии «патриот» Мурад Хидиров раскрыл с исторической точки зрения на твердую «четверку»: он дал определение коррупции, вспомнил о первоначальном накоплении капитала по Марксу и подчеркнул, что мы, как общество, находимся как раз на этой стадии: копим первоначальный капитал. «Нет в мире ни одной страны, где бы не было коррупции. Она есть везде. Все люди наделены определёнными полномочиями. И каких-то один-два процента этих людей будут стремиться к личной наживе. В последнее время так получилось, что в Дагестане этот процесс проявился и проявляется больше, чем где-либо в России. Президент Магомедсалам Магомедов предпринимает со своей стороны активные действия, но какими бы большими полномочиями и функциями он ни располагал, один с этим бороться не сможет. Это на самом деле процесс, который власть и гражданское общество вместе должны решать. Сегодня мы говорим, что надо бороться с коррупцией. Все партии говорят так. Но никто не борется. Как я, как депутат НС, могу бороться с коррупцией? Только какими-то законами, которые представляются в НС для принятия, чтобы там не было коррупционной составляющей. Но о каком качестве законов можно говорить, если за два часа сессии принимаются пятнадцать законов?», — сказал Хидиров.
Модератор: Как так получается, что Вы как депутат НС или за день, или в ходе самой сессии знакомитесь с довольно важными законопроектами?
Мурад Хидиров: Я поднимал эти вопросы, и нам пошли навстречу: за четыре-пять дней представляют проекты законов. И за несколько дней до принятия законов будут созываться комитеты, в зависимости от того, в каком направлении будет приниматься тот или иной закон. Как правило, слишком поздно представляют эти законопроекты министерства и правительство.
Анвар Халилов: Разработка законопроекта — длительная процедура. Пока его разрабатывает одно министерство, оно должно его согласовать с другими министерствами, попутно согласовывая с профильным комитетом Народного Собрания, правовым управлением президента. В правительстве проходит обсуждение этого законопроекта, правительство как субъект законодательной инициативы выносит законопроект в НС и собирает комитеты. Заранее законопроекты рассылаются по всем комитетам НС. И соответственно каждый комитет даёт своё заключение по конкретному законопроекту.
Мурад Хидиров: Вы рассказываете, как должно быть. Но я такой порядок не видел.
Магомед Магомедов (КПРФ): Дело в том, что я тоже депутат НС. Механизм, о котором сказал Анвар Арсланович, действительно работает, и мы вовремя получаем все законопроекты и рассматриваем их.
Дальнейшее обсуждение вопроса выявило, что «патриот» Хидиров входит в Комитет по бюджету, финансам и налогам, а коммунист Магомедов — в Комитет по законодательству, законности и государственному строительству. Модератор встречи предположил, что непорядок со сроками изучения законопроектов связан именно с названиями комитетов и их функциями.
Корреспондент РИА «Новости» Наталья Шкандыба поинтересовалась, ознакомились ли представители партий с антикоррупционной программой, разработанной Минюстом РД, и которую в ближайшем времени они будут рассматривать в первом чтении.
Никто из представителей партий не смог ответить утвердительно. Это удивило Анвара Халилова: программа висит на сайте Минюста в открытом доступе, информация об этом распространена в печатных СМИ и Интернете, где вызвала в том числе и негативные комментарии. В частности, многим не понравилась сумма (9 млн рублей), которую предполагается направить на противодействие коррупции, хотя предыдущая программа предполагала расходы в 12 млн рублей. Как выяснилось, эти деньги до Минюста и борьбы с коррупцией не дошли…
Вопрос Шкандыбы о том, почему пункт программы об оказании Минюстом помощи общественным организациям, созданным в целях противодействия коррупции, не исполняется, что выражается в запрете Минюста провести 3 октября антикоррупционный митинг, вызвал ожесточенную полемику между Анваром Халиловым и Шамилем Хадулаевым (организатором этого митинга).
Халилов делал упор на том, что место проведения митинга не было согласовано с властями, что организаторам митинга предлагалось провести мероприятие на Родопском бульваре:«Это делалось в целях безопасности самих участников мероприятия. Всё-таки площадь — это место, где располагается центральная власть, администрация города. Это наиболее опасное место…»
Модератор: Да, мы уже давно знаем, что власть опасна для народа…
Анвар Халилов: Говорили, что площадь более охраняема и безопасна. Но она более охраняема именно потому, что она небезопасна! Если проводить митинги исходя из самых охраняемых территорий, то это ведь комплекс МВД-ФСБ, но там ведь митинги не проводят.
Шамиль Хадулаев: Я был организатором этого митинга! Мы имели полное право проводить этот митинг на площади имени Ленина. Вопрос был в согласовании с Минюстом. Но предложение Минюста нас не устраивало: оно было необоснованным. Нам предлагали проводить митинг на Родопском бульваре, хотя он абсолютно не охраняемая территория — это целая парковая зона с многими кустами, деревьями, насаждениями и т. д. Там нет никаких проблем заложить заранее взрывное устройство с всякими поражающими элементами и привести его в действие в нужный момент. Площадь имени Ленина 100 % охраняема. По всему периметру и на площади, и везде, под каждым деревом, работники правоохранительных органов. А мы опасались за жизнь наших людей. Раз вывели их на митинг, мы должны за них нести ответственность. Министерство юстиции, к сожалению, нам не помогало. Почему-то оно разрабатывает программу и 9 миллионов тратит на противодействие коррупции. Люди на митинг вышли бесплатно, без никаких денег. Ваша реакция после митинга какая? Где реакция президента? Вы говорите, он озабочен коррупцией. Где? Он даже не извинился перед своими гражданами Дагестана за то, что, нарушив их конституционные права, били, ни за что били, электрошокерами разгоняли людей, держали по двое суток по тем статьям, по которым больше трёх часов держать нельзя.
Модератор задал вопрос представителям политических партий: «А почему ваши партии не предлагают подобного рода программы по борьбе с коррупцией, и почему вы не присоединились к тому же антикоррупционному митингу и хотя бы на Родопском бульваре его не провели сами?»
Омар Бегов сослался на отсутствие у «Правого дела» лидера, а коммунист Магомедов прочёл довольно обстоятельные выдержки из программы КПРФ «Антикоррупция-2011» (контроль за должностными лицами, расширение полномочий Счётной палаты и контрольных функций парламента, гласность, смена власти, преодоление политического монополизма как условие победы над коррупцией и пр.)
Модератор: Вы, Магомед Гасанович, говорите, что победить коррупцию можно путём прихода к власти КПРФ через честные выборы. Почему тогда вы не делаете какие-то элементарные вещи? Те же самые митинги, круглые столы, блокирования или попытки блокирования принятия законопроектов в НС, не говорю уже про Госдуму.
Магомед Магомедов (КПРФ): Мы этим занимаемся, мы это делаем. Закон о коррупции был подготовлен. И сейчас тоже готовим. В НС мы представлены шестью депутатами. Хотя по предпочтениям дагестанского народа должны были на 80 % там быть. Дагестан — не отдельная страна, и принять какой-то закон, который отличается от российского, мы не можем. По-другому ни о какой борьбе с коррупцией говорить не можем. И СМИ покупаются, и из самого вора делают и показывают хорошего человека. Мы и митингуем. Я вас на следующий митинг официально приглашу, именно вас. И не один митинг у нас будет.
Шамиль Хадулаев: Для начала вы хоть заявление сделайте по поводу прошедшего митинга.
Модератор Магомедов, обращаясь к партиям: «Вы, вообще, поддерживаете инициативу проведения подобного рода митингов или нет? Почему не происходит реальных действий со стороны партий против коррупции? Почему не предлагается своя реальная программа по борьбе с коррупцией хотя бы в дагестанских условиях? Хотя бы что-то такое, что Минюст предлагает. И почему ваша партия не выступила либо с обсуждением, либо с поддержкой антикоррупционного митинга?»
Омар Бегов: Очень хорошо отношусь. Надо поддерживать всем, не одна партия должна, а все. Одной коммунистической партии митинг зачем делать?
Мурад Хидиров: Митинги и демонстрации — это последний этап выражения своего возмущения. Хочу привести такой пример: на прошлых выборах в НС мы постарались обеспечить контроль за ходом проведения. Конечно, нам идеально чисто не удалось их провести, но мы создали такой механизм, что те, которые занимались выборами, не смогли украсть голоса, которые народ отдал нам. На сегодняшний день митинги и демонстрации опасны. Потому что люди, которые захотят воспользоваться этой ситуацией, могут провоцировать эти митинги на ещё большее ухудшение состояния в Дагестане. Митинг — это последнее действие, когда остальные способы достичь результата использованы и ни к чему результативному не привели. Есть ведь и парламентские способы борьбы с коррупцией.
Модератор: А вас не удивляет, почему в Дагестане на площадь выходит большая группа вполне светских людей? Для Дагестана последних пяти лет это довольно редкое явление, когда люди прорываются на площадь со светскими требованиями, а не религиозными, чтобы власть обратила внимание на коррупцию. Среди них не было депутатов, то есть парламентских механизмов у них нет. Может это укор и вашей партии в том числе?
Мурад Хидиров: Может быть и укор, но я могу сказать, что это издержки того, что у нас нет гражданского общества. Если бы было гражданское общество, то партия или какое-то общественное движение, группа людей обратилась с просьбой поддержать то или иное действие, используя наши парламентские возможности. Я не помню, что к нам с такой просьбой кто-то обращался. И нас на сегодняшний день не могут обвинить в том, что мы эти обращения не довели, используя свои парламентские возможности, и не поддержали эти предложения.
В конце встречи высказался и представитель «Яблока» Алибулат Гасанов: «Сегодня такая ситуация, что сами службы, которые призваны бороться с коррупцией, — сами профессиональные коррупционеры. Этот факт никто не может отрицать. Ни для кого не секрет, что в Дагестане, чтобы стать чиновником даже среднего звена, необходимо самому быть известным бандитом, или надо быть родственником бандита, или надо быть каким-то приближённым к бандитским группировкам. Как бы ты ни получил образование, какой бы ты специалист ни был, продвижения не будет. Назначают людей, которые абсолютно не компетентны. Эту практику назначения на ответственные должности спортсменов и милиционеров пора прекращать. Муниципалитетами (80 %) управляют милиционеры, не совсем образованные к тому же. Во власти должны быть подготовленные профессионально и компетентные люди.
…Встреча за круглым столом закончилась довольно неожиданно: в момент обсуждения механизмов борьбы с коррупцией и состояния гражданского общества один из гостей попросился выйти: «В шесть часов глава Махачкалы будет по ул. Гаджиева проезжать, надо машину с дороги убрать…» Улыбнувшись, отреагировал Гасанов: «Ну о чём тут можно дальше говорить?!» Его поддержал и модератор: «Да, вы правы. О чём тут можно говорить. Если целый депутат НС РД говорит, что надо убрать машину с дороги, потому что едет глава МО! О каком гражданском обществе мы можем говорить, если, например, когда проезжает президент РД, перекрывают одну полосу движения, а когда едет глава МО — две! На самом деле, на этом фоне наша беседа получается бессмысленной…»
- 5 просмотров