Дагестанский государственный аграрный университет имени М. М. Джамбулатова — одно из старейших высших учебных заведений в республике. Отсчёт его истории начинается с далёкого 1932 года и продолжается по сей день. Сегодня ДагГау выпускает высококвалифицированных, конкурентоспособных, восприимчивых к новым идеям и технологиям специалистов. О том, какие проблемы испытывают аграрное образование и вообще сельскохозяйственная отрасль в республике, каковы их перспективы, мы поговорили с ректором университета Зайдином Магомедовичем Джамбулатовым.
— Какова степень востребованности студентов ДагГау?
— Могу сразу похвастаться, что среди всех вузов страны мы на 37 месте по трудоустройству своих студентов. Дело в том, что наш университет никогда не уходил от своего профиля. Мы не стали готовить тысячи экономистов, тысячи юристов. Мы готовим агрономов, ветеринаров, зооинженеров. Но в то же время лучшие бухгалтера выходят из наших стен. Почему? Потому что первый экономический факультет в Дагестане был открыт именно здесь. Без разницы, частные учреждения или государственные организации — человека, окончившего ДагГау, работодатель с радостью примет. Просто потому что все знают об уровне знаний наших выпускников.
— У нас аграрная республика. А ДагГау — профильный вуз, который обеспечивает её аграрными кадрами, то есть формирует основу, на которой держится наше сельское хозяйство. Вы ощущаете повышенное внимание со стороны руководства, министерства, совета ректоров и так далее?
— Разница между советским временем и сегодняшним — кто как себя чувствует на рынке. Тогда всё было очень просто: неважно, где ты учился, хоть в университете, хоть в пединституте. По распределению ты ездил в Саратов, Кострому, Тамбов и работал до определённого срока, установленного государством.
Как только вошли в рынок, стали нужны люди, которые умеют работать с документами. Тогда этим занималась партия, и часть партийного аппарата уходила в исполнительные органы власти. Сама система подготовки кадров была сформирована вообще по другому принципу. Теперь, при новом государственном строе, вдруг стало очевидно, что стартовые условия для новой кадровой политики в Москве, Якутии и Махачкале это совсем не одно и то же. Во-первых, элементарно люди по-русски по-разному говорят. Во-вторых, подход к документам, оформление законодательной базы — отличаются. Скажем, закон «О муниципальной службе» в Москве и в Бабаюрте — очевидно же, что группа проблем, свойственных одному региону, не учитывается в другом.
Потом, мы обязательно подойдём к тому, что у нас есть семейно-нравственные отношения. Например, рекрутинговое агентство может порекомендовать 10 специалистов, которых надо брать с руками и ногами. А есть некий большой человек, с которым у тебя родственные или дружественные связи. Он порекомендует 5 работников, однако если ты впустишь их в свою организацию — они её сразу же развалят. Но это специфика Дагестана.
Хотя я лично не боюсь этого и считаю абсолютно нормальным. Как говорится, есть кланы, и есть династии. К примеру, я горжусь такими людьми, как Гадис Абдуллаевич Гаджиев, и папа у него был светлейшим человеком, и сын на виду всегда. Или Гамид Рашидович Аскерханов. В общем, перечислять всех можно долго. Дагестан вообще великими людьми не обеднеет, они были, есть и будут. Просто бывают деятели, скажем так, внутреннего потребления, которые трудятся на благо республики внутри неё. А есть люди, которые прославляют республику по всем миру — Расул Гамзатов, Али Алиев и так далее.
— Раз уж мы вышли на этот разговор... Те, кого вы сейчас перечислили, — это люди старой школы, и они постепенно уходят. Но возникает такое чувство, что полноценной замены им нет, что они были как-то помассивней, поосновательней, что ли... Как вы думаете, почему так?
— Та система очень качественно готовила руководителей. Не было такой текучки, которая сегодня в кадровой сфере — так называемого западного типа. Как она действует: поработав пять лет на одном месте, человек должен или параллельное или вертикальное перемещение получить. Потому что если ты долгое время занимаешь одну и ту же должность, то становишься очень консервативным. А рыночная система этого не терпит, она очень изменчивая. Ей нужны новые силы, свежие идеи, незамыленный взгляд.
А в той системе текучка была консервативно-проектируемая. И сейчас американцы уже заговорили, что нужно переходить именно к такой кадровой политике. В своё время мне отец сказал, что никогда Дагестан не получит такого инфраструктурного роста, какой он получил при советской власти. После развала СССР Дагестан оказался в самых трудных условиях. Потому что у нас нет внутренних ресурсов. Допустим, Татарстан добывает 20 миллионов тонн нефти, Башкортостан — 16 миллионов. А элементарная экономика показывает, что если бы в Дагестане было хотя бы 2 миллиона нефти, сегодня Рамазан Гаджимурадович говорил бы не о дотационности бюджета, а о бюджете развития — куда вкладывать деньги.
То есть никто не может сказать, что мы по глупости что-то потеряли сами. Мы имели ресурс электроэнергетики — у нас самые лучшие энергетические станции. Другое дело — энергетическая политика — сетевая, у нас права на налоги, права на установление цен по-другому формируются. Нет льготных цен для Дагестана. Это не совсем правильно, по моему мнению.
Это что касается стартовых условий. А финансовые центры скопились в Москве. Если деньги не крутятся, то остаётся предприимчивость. Никто не отменял сельское хозяйство и промышленность как локомотивы развития экономики. В Дагестане почти 50% населения сельского — но в каком возрасте? Это не социально активная часть. Выпускники вузов — вот на ком будущее республики, они и должны рыть землю, стараться идти вперёд.
— Болонская система. Или болонский процесс. По вашему опыту внедрение этих нововведений в российское образование было оправданным?
— Моё мнение такое — должна быть свобода выбора. Человек должен сам определять, по какой системе он хочет обучаться. А вуз должен предоставить ему возможность получить образование. Кому интересна болонская система — вот им магистратура, вот им бакалавриат. Хочешь по старой системе — пожалуйста! Крупнейшие вузы мира и первая десятка вузов России получили право на индивидуальный учебный план.
За последние 10 лет минимум 500 миллионов рублей Ставрополь в свой аграрный университет вкачивал, понимая, что это необходимо, и получил великолепный вуз. То же самое Краснодар. Не могли этого позволить Благовещенск, Владивосток и так далее. Это раз. Второе: разве система определяет качество подготовки студента? Например, в Америке существует следующая программа: государство выделяет землю и деньги, ты выстраиваешь вуз вместе с колхозом большим и получаешь прибыли. И дальше этот вуз как готовый проект продаёшь государству. Такая система подошла бы и Дагестану.
— Для практических занятий у ДагГау есть учхоз. А у меня такой вопрос: проходит ли практика в каких-либо сторонних хозяйствах?
— С нашего университета 40 человек в год проходят практику за рубежом. Это самая не коррупционная схема, которая существовала. Ты попадаешь на границу Швейцарии, Германии и Франции, на фермерские хозяйства Баварии в Баден-Вюртемберга. Эти люди, а их более150 человек, уже работают в Дагестане. Эти ребята знают, как построить бизнес, от производства до сбыта, и их заработная плата составляет от 1 000 долларов.
То есть наша задача — максимально развить человеческий потенциал. Дать студенту то, что ему нужно. Да, есть учебная программа. Но мы же можем и политэкономией перекормить, правильно? Вот я считаю, что этого делать нельзя. Нужно выработать максимум навыков бизнес-планирования и нахождения механизмов его исполнения.
— В нескольких словах: ваше мнение по поводу ЕГЭ?
— Я с самого начала сказал, что надо предоставить право самому абитуриенту решать, нужно ли ему сдавать этот экзамен или нет. Поясню. Допустим, если поступающему в МГУ нужен ЕГЭ, то пусть он усиленно занимается, получает свои 200 баллов и подаёт документы в желаемый вуз. А другой поступающий хочет стать зоотехником, где набора нет, зачем ему надрываться? Пусть он сдаёт самый простой экзамен.
— Ситуация вокруг Украины и Крыма сейчас у всех на слуху. Как вы оцениваете новый регион с точки зрения практической пользы?
— Как такового сельского хозяйства, которое повлияет на ценообразование в стране, от Крыма ждать не стоит. Он имеет определённый потенциал — 8 миллионов туристов в год. А чтобы накормить туриста определённым количеством овощей, фруктов, мясом, существует определённый ценовой момент. Там не хватает воды, очень плохие, засоленные и каменистые почвы. В общем, профиль Крыма — туризм, виноделие, сервисные услуги.
— Что нужно делать для поддержки положительного имиджа республики?
— Попытка создания бренда — это хорошее начинание, но нужно создать кавказский бренд. Сравните: написать «Сделано в Италии» или «Сделано в провинции Кремона». Никто не знает о провинции Кремона, хотя там выпускают лучшие скрипки в мире. Если мы не объединимся и не будем делать кавказские сыры, а станем указывать — осетинский, адыгейский, дагестанский сыр, то большому рынку неинтересна будет эта провинция. Потому что есть швейцарские, голландские, французские сыры, и в графе «производитель» указана страна, а затем район или регион происхождения продукта. Вот как примерно я всё это вижу.
г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, д. 180.
Приёмная ректора: (8722) 69-35-25,
факс: (8722) 68-24-19;
e-mail: daggau@list.ru
Лицензия 90Л01 № 0000564, рег. № 0523, Свид-во о гос. аккр. 90А01 № 0000416, рег. № 0413.
- 2 просмотра