Говорят, война не окончена, пока не освобождён последний пленный солдат и не похоронен последний убитый. К этому можно было бы добавить: война не окончена, пока государство не вернуло отнятое им у своих же граждан.
Жители высокогорного села Кенхи (Шаройский район Чечни) – преимущественно аварцы – оказались брошенными на краю чеченской земли. После двух военных кампаний многим до сих пор не выплатили компенсации за разрушенное жильё. Затем, в 2002 году, село настигли сильные паводки, но компенсаций вновь нет. Лишили местное население и субсидий на оплату дров и услуг ЖКХ. Хотя, по официальным данным, положенные денежные средства руководством Чечни выплачиваются. А в реальности материальная помощь либо вообще не доходит до труднодоступного населённого пункта, либо приходит в урезанном виде.
В пятницу, 23 мая, после очередной жалобы жителей в село Кенхи выехала правительственная комиссия. В этот же день в нескольких километрах от Киринского поста журналистам «ЧК» преградили путь полицейские. Как выяснилось, представители СМИ из других регионов (особенно Дагестана, как пояснили сами полицейские) не имеют права осуществлять свою деятельность без специального разрешения Министерства по национальной политике, печати и информации ЧР. Примечательно, что почти одновременно с этим глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров, освободивший из украинского плена сотрудников российской телекомпании LifeNews, публично говорил об ущемлении украинскими властями прав журналистов и крайне ратовал за свободу слова.
Между тем как таковая встреча представителей департамента по национальной и внешней политике ЧР и жителей села не состоялась. Да и не могла, думается, состояться при таком громадном прессе. Из 17 вопросов кенхинцы успели задать один. И то на него не был получен вразумительный ответ. После ознакомления с жалобами местного населения стало ясно, почему к этой теме доступ ограничен.
На краю Чечни…
Село Кенхи – самая крайняя точка Шаройского района, расположено в юговосточной части Чеченской Республики, граничит с Цумадинским районом Дагестана. Расстояние от Грозного – около 100 км. Дорога в Кенхи со стороны Грозного и Шатоя проходит через Киринский мост и пост. А дальше бездорожье, серпантин, камнепады, оползни…
Из 15 районов Чечни это самый высокогорный, труднодоступный и многобашенный. Большая часть района относится к пограничной зоне. К югу, за Тушетским хребтом, начинается Грузия. Кроме того, он самый малолюдный. Здесь проживают более 3 000 человек. Почти 90% – этнические аварцы (чамалалы). Когда только образовался Шаройский район, числилось только одно село – Кенхи. Сейчас из 11 населённых пунктов оно самое крупное. Это 420 хозяйств, расселённых в десятке хуторов, растянутых на 8 км вдоль речки Кенхи.
Не каждое село может похвастаться тремя школами, двумя сельскими клубами, двумя библиотеками. Также здесь есть фельдшерскоаптечный пункт и аварский культурный центр. Нет газа, есть электроснабжение. Раньше кенхинцы обрабатывали и продавали камень, которым усыпана долина. Все декоративные башни, украшающие главные дороги Чечни, возведены из этого природного строительного материала. По словам жителей, в настоящее время в селе работы нет. В основном занимаются подсобным хозяйством. Большинство выезжает на заработки в другие регионы. Хотя в официальных сообщениях говорится, что трудоустроено почти 40% аварского населения. Кенхинцы, лишившись жилья после военных действий в 90е годы, отправились за лучшей жизнью в Дагестан. Часть из них разместилась в селе Цветковка (Кизлярский район) и сёлах Рассвет и Новогеоргиевка (Тарумовский район). До сих пор зарегистрированы в Чеченской Республике и там получают пенсии и пособия. В Дагестане беженцы никак не числятся. Отсюда практически безнадёжные попытки людей, получить (оформить) земельный участок, кредиты в банках, да и вообще любые общепринятые льготы и субсидии.
Но беды этих людей начались гораздо раньше.
Куда уходят деньги?
Жители Кенхи пережили две чеченские войны в 1994–1996 годах и 1999 году. Они потеряли фактически всё. Село превратилось в руины. Боевиками было разворовано имущество (в том числе мелкий и крупный рогатый скот), которое осталось от бывшего совхоза «Альпийский», полностью разрушены жилища. От бомбардировок люди бежали к границе Дагестана и растворились в соседних сёлах. Но более 50% населения всётаки затем вернулось на родину. Своими силами начали восстанавливать село, дороги и надеялись на обещанные компенсации от государства.
По распоряжению Правительства ЧР каждой пострадавшей семье должны были выделить по 350 тысяч рублей. Однако, по словам жителя села Рамазана Джалалдинова, эти деньги дошли не до всех: «Денежная компенсация по утере жилья была выделена на 203 семьи, хотя пострадавших было больше 450. Наша семья, например, до сих пор не видела этих средств. Мы подозреваем, что многие из тех, кто получил материальную помощь, вообще не проживали в селе до военных действий. В 2011–2013 годах 60 семьям выдали якобы по 350 тысяч рублей. На глазах у всех работников Россельхозбанка Шатойского района люди подписывались под соответствующими документами о получении указанной суммы, но в реальности на руки им дали по 105 тыс. рублей. И только избранные стали обладателями полноценной компенсации. Оставшиеся деньги глава администрации села Магомед Гаджиев забрал сам».
Такая же ситуация происходила и в 2009 году. Зарипат Халакаева тоже получила в Россельхозбанке 350 тысяч рублей. По её словам, прямо во дворе банка замглавы районной администрации Раис Байтукаев требовал вернуть (по сути, откатить) ему 50% от этой суммы. Она не согласилась. Тогда приехали полицейские, насильно отвезли её в отдел и под угрозами потребовали отдать деньги. Женщина не растерялась и подняла шум. На её крики сбежались люди, и её вынуждены были отпустить. Но через неделю уже подключились Совет старейшин и муфтий Шаройского района. Зарипат уговорили, и она отдала половину компенсации. Примерно так же описывают собственную ситуацию ещё несколько человек.
По этим фактам несколько жителей написали заявления в правоохранительные органы. Никаких вразумительных действий со стороны полицейских и прокуратуры, как и ожидалось, не последовало. После чего стали заклятыми врагами для местных властей.
Четвёртая или даже пятая часть от выделяемых денежных средств для кенхинцев стала закономерным явлением. А для чиновников стихийное бедствие можно считать больше божьей благодатью, чем чрезвычайным происшествием, потому как появляется отличная возможность нагреть руки на очередных миллионах.
Так, в 2002 году на весь Северный Кавказ обрушились паводки. Село Кенхи тоже числилось среди пострадавших. Распоряжениями Правительства РФ от 1.10.2002 года и от 28.11.2002 г. из резервного фонда на оказание единовременной материальной помощи Чеченской Республике выделено 129,6 млн рублей. На село Кенхи – 3,5 млн рублей. По данным МЧС ЧР, в зоне подтопления оказалось 69 домовладений. Для восстановления разрушенного жилья было доставлено 17 сборнощитовых домов.
Также указано, что Рамазан Джалалдинов получил материальную помощь 10 тыс. рублей. Платёжные ведомости на выплату компенсации за полную утерю имущества, за частичную утерю имущества и выплату единовременной помощи утверждены главой администрации Шаройского района и согласованы с МЧС ЧР. Однако не указано, какие именно суммы должны выделяться каждой категории пострадавших. По словам жителей села, эти деньги были разделены по той же схеме – 50 на 50. И только тем, кто на это согласился.
Кроме того, люди с 2006 года добиваются полноценной выплаты субсидий за услуги ЖКХ и приобретение дров. Она равняется 30 000 рублей на 10 кубов на одно хозяйство. Однако до нуждающихся доходит всего одна машина дров. Либо выплачивалась в денежном эквиваленте, но по 8–9 тысяч рублей. Кроме того, если заказать с доставкой 10 кубов дров, то обходится это в 12 000 рублей, а не 30 000. А после жалоб глава села заявил, что субсидии отменяются. Куда деваются сэкономленные администрацией деньги, до сих пор не установлено. Такая же ситуация и с материальной помощью, оказанной в 2011 году Аймани Кадыровой. «Мы точно не знаем, кому и сколько положено денег из 8 млн рублей,
выделенных из общественного фонда имени Героя России АхмадХаджи Кадырова, а также из оказанной помощи главой Чечни Рамзаном Кадыровым. Кроме того, в 2013 году на праздник Курбанбайрам жителям Шаройского района было выделено около 500 конвертов по 15 тыс. рублей, в ноябре на праздник День Ашуры – по 10 тыс. рублей, которые лишь частично дошли до населения Кенхи», – пояснили сельчане.
А после того как в прошлом году Джалалдинов обратился в Шатойскую межрайонную прокуратуру, в селение приехали неизвестные люди в гражданской одежде в сопровождении главы администрации и требовали подписать документы о том, что они получили материальную помощь из общественного фонда в 2011 году.
Но следствие, по всей видимости, заморозилось, так как никаких результатов нет. А прокурор Шатойского района, вместо того чтобы проверять факты нарушений, возвращает материалы замначальника Шаройского РОВД СайАхмеду Тамараеву, который, в свою очередь, тоже бездействует. Вернее, действует, но не в интересах жителей села. Тамараев подал список с фамилиями подписавшихся под жалобами и обращениями на блокпост, чтобы их не пропускали в село. Более того, он стал требовать от людей встречное заявление о том, что обращение, адресованное президенту РФ, было ложным. Руководство Чеченской Республики все эти годы тоже не предпринимает какихлибо мер. Наоборот, по утверждению кенхинцев, им стали поступать угрозы, беспричинно нескольких жителей села забирали в ОВД ЧР, допрашивали и требовали отказаться от поданных заявлений.
Несостоявшийся сход
В связи с обострившейся обстановкой в селе должен был состояться сход жителей с привлечением Миннац ЧР, СУ СК России по ЧР и прокуратуры, Управления по правам человека, представителей из руководства Дагестана, а также журналистов центральных СМИ. Однако в начале мая этого года выяснилось, что такое совещание было проведено 13 марта в Грозном, но никто из жителей там не присутствовал.
Тогда было решено обратиться к директору Департамента по национальной политике Министерства нацполитики, внешним связям, печати и информации Ильману Вахидову. Новый сход назначили на 23 мая, в 14:00.
По словам местного населения, делегация во главе с Вахидовым прибыла с опозданием. Ильман СултанУмарович удалился на разговор с руководителями района и села. Люди, тем не менее, дожидались его в здании средней школы №2. Объект был полностью оцеплен сотрудниками полиции.
«Снимать на мобильный телефон запрещали, высказать свою позицию жители не смогли, так как глава района Мусалов при первом выступающем пригрозил всех посадить за то, что народ получал неположенные компенсации: “Сначала вам придётся вернуть не только 105 тыс., а все 350 тысяч рублей, за которые подписались”», – рассказал Рамазан. А Вахидов стал обвинять людей в том, что они раньше не обратились к властям (!), хотя написан уже не один десяток жалоб. А вышеописанные эпизоды показывают, к чему они привели. На этом и комиссия, и люди разошлись.
На этот раз (или в очередной раз) жители села надеются, что обращение на имя заместителя руководителя Администрации Главы и Правительства Чеченской Республики Яхьи Бисултанова поможет им добиться справедливости.
Кроме того, аварский состав села неоднократно обращался в Министерство по национальной политике Дагестана. Там им тоже ответили, что решение этих вопросов не в их компетенции.
Жизнь с клопами
Бороздиновцы. Они тоже чеченцы. Вернее, бежавшие от войны в своё время и до сих пор скитающиеся по белому свету. Кто не слышал о масштабных бомбардировках Грозного, крупных войсковых операциях подразделений министерства обороны России в чеченских сёлах, когда даже после одного выстрела в сторону военных последние ровняли населённые пункты с землёй? Несмотря на то что там находились женщины, дети, старики. Наконец, кто не слышал о станице Бороздиновская?
«Боже мой, через что нам пришлось пройти… – начинает разговор одна из женщин, которой с трудом удалось покинуть объятый пламенем Грозный в 1995 году. – Мы с соседями почти две недели жили в подвале. Не было ни еды, ни воды. Когда ненадолго переставали греметь взрывы, мы тихо выходили из подвала в поисках хоть крошки хлеба и глотка воды для детей. (В этот момент она громко заплакала.) Никому не пожелаю видеть то, что видели мы. Вокруг было столько трупов. Мирных жителей, русских солдат… Мы видели, как собаки ели мёртвых людей. (Ещё раз заплакала.) Как только стрельба и взрывы начинались, бежали опять в подвал...». Подобных историй в то время было немерено. Грозный горел. Горели другие города и сёла. Единственным направлениием, куда можно было относительно безопасно и быстро убежать, был Дагестан, точнее Кизлярский район.
А в 2005м взорвалась станица Бороздиновская Шелковского района, где проживают этнические дагестанцы. В результате чудовищных, по сути, зачисток, по одним данным, с участием бойцов спецбатальона «Восток», там погибли 12 человек, ещё несколько десятков были вывезены в неизвестном направлении. И в этом случае в Дагестан ринулись толпы беженцев. Большинство из них тогда основали палаточный городок «Надежда» и в буквальном смысле существовали там несколько месяцев, пока к решению их проблемы не подключились самые высокопоставленные федеральные чиновники. Однако по прошествии почти десяти лет часть из них до сих пор живёт в надежде. На будущее. Хотя бы элементарное.
Пером уж точно не описать то, в каких условиях сегодня живут те самые беженцы. А их немало. В основном они расквартированы на окраине Кизляра. Бытовые условия, если их можно назвать условиями, ужасающие. Деревянные бараки, изъеденные насекомыми, и люди, отданные на съедение клопам.
Эти люди покинули Чечню безвозвратно. У каждого своя причина нежелания вернуться, и не это главное. Мало того, что они сломлены нечеловеческими условиями жизни, так ещё и являются призраками. Ни прописки, ни домов, ни компенсаций за утерянное жильё – ничего. Уже исписаны многие километры бумаг – жалоб, писем, обращений, начиная от руководителей Чечни и Дагестана, заканчивая государства. Беженцы несколько раз проводили митинги протеста, но они, как правило, заканчивались безрезультатно, а гдето – столкновениями с правоохранителями, хотя шаги протестующих выглядели скорее как демонстрация недовольства, нежели как угрозы. Подобные действия периодически заставляли некоторых чиновников вновь доставать из шкафов материалы минувших лет, но вскоре они опять откладывались в долгий ящик. Сегодня и кенхинцы, и бывшие грозненцы с бороздиновцами не ждут какихлибо грандиозных шагов в свою сторону. Они всего лишь ждут готовности компетентных чиновников проводить чёткую, последовательную и, самое главное, эффективную политику в вопросе решения проблем. А её пока нет...
- 110 просмотров