В Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону продолжается допрос свидетелей по уголовному делу в отношении Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова.
Все трое, напомним, обвиняются в том, что работали на проповедника Исраила Ахмеднабиева (Абу Умар Саситлинский). Гаджиев якобы отвечал за информационное освещение, а Ризванов и Тамбиев собирали средства на благотворительные цели, которые затем шли на финансирование терроризма.
Началось заседание с того, что на процесс явилась свидетель, которую допрашивать никто не собирался, – Хадижат Кадырова. «Мне позвонил капитан полиции Ибрагимов и сказал, чтобы я немедленно прибыла в суд, иначе последствия будут плохие», – объяснила она.
Однако в списке свидетелей женщины не оказалось. Есть только Саида Кадырова. «Это бывшая жена моего сына Шамиля Кадырова. А Ровшан Алиев – мой бывший зять, в 2017 году они развелись, меня следователь Телевов допрашивал…» – на этих словах судья Кадырову остановил, сказав, что это ненужная информация, и женщину отпустили домой.
Суд начал допрос бывшего имама центральной мечети Махачкалы Магомедрасула Саадуева. Он рассказал, что с Абдулмумином Гаджиевым знаком заочно, остальных подсудимых не знает. Свидетель по просьбе прокурора рассказал о благотворительном фонде «Инсан», который появился в процессе еженедельных благотворительных сборов, осуществлявшихся центральной мечетью. Фонд, по словам Саадуева, отчитывался о результатах работы перед прихожанами мечети, вся информация публиковалась на стендах в мечети. «Каких-то аудиторских проверок там не проводилось», – пояснил свидетель.
Прокурор попросил его рассказать об обстановке в республике в 2012–2013 гг. «Ситуация в республике была очень сложная, нестабильная. Взрывы, убийства со стороны террористических группировок. Люди были запуганы. В этот период власти и органы, которые регулировали межнациональные и межрелигиозные отношения, обращались с просьбами и упрёками в адрес Муфтията, якобы мы провоцируем молодёжь своей жёсткой и непримиримой позицией, не даём возможности умеренному крылу вступить в диалог для того, чтобы снизить накал обстановки», – рассказал Саадуев.
Тогда, пояснил он суду, духовенство решило пойти на диалог с умеренными представителями течения «салафизм», которые не разделяли вооружённых методов, критиковали их и были не согласны с уходом молодёжи в лес. «С такими людьми власть просила нас пойти на контакт, чтобы снизить отток молодёжи в бандформирования», – продолжил свидетель. Он добавил, что республика была расколота на две части, большая часть – представители традиционного ислама.
«Кто являлся одним из лидеров вот этого радикального течения в исламе на тот период?» – спросил прокурор. Свидетель начал перечислять имена. «Я переиначу вопрос: вам знаком человек по фамилии Ахмеднабиев? Что можете о нём сказать?» – спросил гособвинитель.
«В тот период, когда мы вели процесс мирного диалога, он был представителем мирного салафизма. Я с ним на эту тему не говорил, но по тому, как он находился среди мирного населения, он принимал участие в диалоге», – объяснил Саадуев. Исраилова, добавил он, считали «склонным к перемирию».
Прокурор продолжил:
– Какие цели преследовались последователями салафитского течения? Какие методы применялись?
– Представители салафитского боевого бандформирования имели цель революционным образом захватить власть под шариатское управление.
– Какую должность он занимал в 2012–2013 гг.?
– Я не знаю, какую должность он официально занимал, но его деятельность на тот период была такой: разрешение межличностных конфликтов, брачные вопросы, он был арбитром в конфликтных вопросах. Тогда функционировала мечеть на улице Котрова, представители салафитского толка приходили к нему туда для разрешения земельных, финансовых, брачных вопросов. Также он занимался проповеднической деятельностью.
– Какие известны фонды, созданные салафитским течением в те годы?
– Мне стало известно о таком только после начала расследования. В этот период мирного диалога, в период боевых событий в Сирии народ хотел митинги проводить. Мы не любим такие акции, вместо этого мы пошли навстречу прихожанам и организовали пятничный сбор для детей, стариков и беженцев оттуда. После этого нам предложили направить эту помощь в лагеря для беженцев представители этого фонда, к которому имеет отношение Ахмеднабиев. Фонд «Ансар». Между нами был заключён договор, что они нуждающимся беженцам направят этот сбор, то есть фондом «Инсан» средства были переданы представителям фонда «Ансар». Это всё происходило, в первую очередь, на доверии. Вопросов никаких не возникало.
– Прекратилась ли череда убийств, покушений и т. д.?
– Такое перемирие бандформирования объявили незаконным и назвали предателями тех, кто пошёл с нами на переговоры, с их стороны террористические акты не прекратились. Потом произошел всем известный теракт, в котором был убит шейх Саид Афанди.
Адвокат Гаджиева Анна Сердюкова спросила свидетеля, что ему известно об её подзащитном. «Я знал его как человека, который публикует статьи. То, что все остальные о нём знают, то и знал. Знал как представителя салафитского взгляда и всё. Личного общения у меня с ним не было, сами публикации я не читал», – ответил свидетель.
На вопрос, участвовал ли Гаджиев в мирных переговорах, Саадуев ответил положительно. «Принимал, потому что официальное духовенство после этого проводило мероприятия, приглашали духовенство из арабских стран. Они отвечали на вопросы, которые поднимают салафиты. Мы предлагали задавать им вопросы. Как я помню, среди той делегации был и он. Многие были на этих мероприятиях. Разногласий, конфликтов у меня с ними не было. Информации о том, что газета «Черновик» связана как-то с фондом «Ансар», у меня нет, знаю только, что Гаджиева статьи печатались там. Также на площадке этой газеты шёл диалог духовенства и салафитов», – ответил мужчина.
Свидетель рассказал, что бывал в составе комиссии из Муфтията в школе хафизов в селении Новосаситли. С самим Ахмеднабиевым он контактов не имел, но от него поступила заявка. «Он захотел, чтобы духовенство взяло учреждение под своё крыло, мы должны были посмотреть всё изнутри. На тот момент оно ещё не функционировало, его судьбу власти решали. Духовенство должно было получить его на свой баланс. Помню, что представители от Саситлинского предлагали Муфтияту организовать там процесс обучения», – рассказал суду Саадуев.
На вопрос защитника о том, пропагандировал ли Ахмеднабиев экстремистские идеи, свидетель ответил отрицательно.
После допроса состоялось рассмотрение меры пресечения троим подсудимым. Суд продлил их арест ещё на 3,5 месяца. Следующее заседание назначено на 21 октября. ]§[
- 1983 просмотра